Как им видится происходящее? Пулеметным огнем?
Ракетными залпами? Выстрелом из огнемета?
— Зачем, зачем ты возвращался! — Женщина
попыталась податься вперед, в явном желании ударить водителя по спине.
Я уже приготовился перехватить руку, но рывок
машины откинул женщину раньше.
— Не надо, — мягко сказал я и получил
негодующий взгляд.
Еще бы. Какую женщину обрадует появление в
машине симпатичной, но растрепанной незнакомки, за которой гонится толпа
вооруженных бандитов и ради которой муж вдруг подставляется под огонь.
Впрочем, прямая опасность уже миновала. Мы
выскочили на Земляной Вал и теперь шли в сплошном потоке машин. И друзья, и
враги остались позади.
— Спасибо, — сказал я коротко стриженному
затылку водителя.
— Вас не зацепило? — Он даже не обернулся.
— Нет. Спасибо большое. Почему вы
остановились?
— Потому что он дурак! — взвизгнула моя
соседка. Она отодвинулась в другой конец салона, сторонясь меня, как
зачумленной.
— Потому что не мудак, — ровно ответил
мужчина. — За что вас так? Ладно, не мое дело.
— Пытались изнасиловать, — наугад брякнул я.
Да уж, прекрасная версия. Прямо в ресторане,
на столике: не Москва, при всех ее бандитских радостях, а салун на Очень Диком
Западе.
— Куда вас отвезти?
— Сюда. — Я посмотрел на горящую букву над
входом метро. — Я доберусь.
— Мы можем отвезти вас домой.
— Не надо. Спасибо, вы и так сделали больше,
чем могли.
— Хорошо.
Спорить он не стал, уговаривать — тоже. Машина
тормознула, я выбрался наружу. Посмотрел на женщину, сказал:
— Спасибо вам огромное.
Она фыркнула, рванулась, захлопнула дверцу. Ну
вот.
И все-таки подобные случаи доказывают, что в
нашей работе есть какой-то смысл.
Я непроизвольно оправил волосы, отряхнул
джинсы. Прохожие настороженно поглядывали на меня, но не шарахались: значит, не
так уж и страшно выгляжу. Сколько у меня времени? Минут пять, десять, пока
погоня возьмет след? Или шефу удастся их задержать?
Хорошо бы. Потому что я, кажется, начинаю
понимать, что происходит.
И у меня есть шанс, пусть крошечный, но шанс.
Я пошел к метро, на ходу доставая из сумочки Олин мобильник. Начал было
набирать ее номер, потом ругнулся и набрал свой. Пять гудков, шесть, семь.
Сбросив звонок, я набрал номер своего
мобильного. На этот раз Ольга взяла сразу:
— Алло? — резко произнес незнакомый,
хрипловатый голос. Мой голос.
— Это я, Антон, — выкрикнул я. Проходящий мимо
парень удивленно глянул в мою сторону.
— Дубина!
Иного я от Ольги и не ждал.
— Где ты, Антон?
— Готовлюсь забраться под землю.
— Всегда успеешь. Чем я могу помочь?
— Ты уже в курсе?
— Да. Я общаюсь с Борисом параллельно.
— Мне надо вернуть свое тело.
— Где встречаемся?
Я секунду подумал.
— Когда я попытался сбить черный вихрь со
Светланы, потом вышел на станции.
— Поняла, Борис объяснил. Давай так — плюс три
станции по кольцу, вверх и налево.
Ага, она отсчитывает по схеме.
— Ясно.
— В центре зала. Я буду там через двадцать
минут.
— Хорошо.
— Тебе что-нибудь принести?
— Принеси. Меня. Остальное — как хочешь.
Сложив телефон, я еще раз оглянулся и быстро
пошел к станции.
Глава 4
Я стоял в центре Новослободской. Обычная
картина, еще не в самый поздний час: девушка ждет, может быть, парня, может
быть — приятельницу. В моем случае — и то и другое. Под землей меня найти
труднее, чем на поверхности. Даже лучшие маги Темных не смогут засечь мою ауру
— сквозь слои грунта, сквозь древние могилы, на которых стоит Москва, среди
толпы, в напряженном потоке людей. Конечно, прочесать станции тоже нетрудно: на
каждую по Иному с моим образом, и все. Но я надеялся, что полчаса или час до
этого хода Дневного Дозора у меня еще имеется. Как же все оказывается просто.
Как изящно складывается головоломка. Я покачал головой, улыбнулся и тут же
поймал на себе вопросительный взгляд молодого панковатого парня. Не, дружок, ты
ошибаешься. Это сексапильное тело улыбается собственным мыслям.
В общем-то, стоило сообразить сразу, едва на
мне стали сходиться нити интриги. Шеф прав, конечно. Я не представляю собой
такой ценности, чтобы задумывать многолетнюю, опасную и разорительную
комбинацию. Все дело в другом, совсем в другом.
Нас пытаются взять на наших же слабостях. На
доброте и любви. И берут или почти берут.
Мне вдруг захотелось курить, очень сильно,
даже рот слюной наполнился. Странно, я редко баловался табаком, наверное, это
реакция организма Ольги. Я представил ее лет сто назад — изящную даму с тонкой
папиросой в мундштуке где-нибудь в литературном салоне, в компании Блока или
Гумилева. Улыбающуюся, обсуждающую вопросы масонства, народовластия, стремления
к духовному совершенству. А, в конце концов!
— У вас не будет сигареты? — спросил я
проходящего мимо парня, одетого достаточно хорошо, чтобы не курить «Золотую
Яву».
Взгляд был удивленный, но мне протянули пачку
«Парламента».
Я взял сигарету, улыбкой поблагодарил и
раскинул над собой легкое заклятие. Взгляды людей поползли в стороны. Вот и
хорошо.
Сосредоточившись, я поднял температуру кончика
сигареты до двухсот градусов и затянулся. Будем ждать. Будем нарушать маленькие
незыблемые правила.
Люди текли мимо, обходя меня на расстоянии
метра. Удивленно принюхивались, не понимая, откуда идет табачный запах. А я
курил, стряхивая пепел под ноги, разглядывая стоящего в пяти шагах милиционера,
и пытался просчитать свои шансы.
Выходило не так уж и плохо. Даже наоборот. И
это меня смущало.