Да, я понимаю Гесера, понимаю всех высших
магов, что тысячи лет борются с Тьмой. Нельзя вечно жить с ощущением бессилия.
Нельзя вечно сидеть в окопах: это убивает армию вернее, чем вражеские пули.
Но при чем тут я?
Разве обязательно шить знамя победы из моей
любви?
А при чем тут эти люди?
Мир легко перевернуть и поставить на ноги, но
кто поможет людям не упасть?
Неужели мы не способны ничему научиться?
Я знал, что собирается делать Гесер, точнее,
что будет делать Светлана по его приказу. Понимал, чем это может обернуться, и
даже представлял, через какие лазейки в Договоре будет оправдываться
вмешательство в Книгу Судьбы. Располагал сведениями о времени акции.
Единственное, чего я не представлял, — место и объект операции.
И вот это было фатальным.
Впору идти на поклон к Завулону.
А потом прямиком в сумрак.
Я дошел до середины Арбата, когда уловил —
слегка, на пределе чувствительности — движение Силы. Совсем рядом со мной
происходило магическое воздействие, несильное, но…
Тьма!
Что бы я ни думал о Гесере, как бы ни спорил,
но я оставался солдатом Ночного Дозора.
Потянувшись одной рукой к амулету в кармане, я
вызвал свою тень и шагнул в сумрак.
Ой, как все запущено!
Давно я не ходил по центру Москвы в сумраке.
Синий мох покрывал все сплошным ковром.
Медленно шевелящиеся нити создавали иллюзию колеблющейся воды. От меня
расходились круги — мох одновременно и пил мои эмоции, и старался отползти
подальше. Но мелкие шалости сумрака меня сейчас не интересовали.
В сером пространстве, под лишенным солнца
небом я был не один.
Секунду я смотрел на девушку, стоявшую ко мне
спиной. Смотрел, чувствуя, как злая улыбка наползает на лицо. Недостойная
Светлого мага улыбка. Ничего себе, «несильное воздействие»!
Магическое вмешательство третьего порядка?
Ой-ей-ей!
Это очень серьезно, девочка. Это настолько
серьезно, что ты, наверное, сошла с ума. Третий уровень — вообще не по твоим
силам, ты пользуешься чужим амулетом.
А я попробую разобраться своими силами. Я
подошел к ней, и она даже не услышала шагов по мягкому синему ковру. Смутные
тени людей скользили вокруг, и она была слишком увлечена.
— Антон Городецкий, Ночной Дозор, — сказал я.
— Алиса Донникова, вы арестованы.
Ведьмочка вскрикнула, развернулась. В руке у
нее был амулет — хрустальная призма, через которую она только что обозревала
прохожих. Первым инстинктивным жестом она попыталась спрятать амулет, следующим
— посмотреть через призму на меня.
Перехватив руку, я заставил ее остановиться.
Секунду мы стояли рядом, и я, медленно усиливая давление, выворачивал ведьме
кисть. Подобная сцена между мужчиной и женщиной выглядела бы достаточно
постыдной. У нас. Иных, истоки физической силы лежат не в половой принадлежности,
и даже не в накачанной мускулатуре. Сила вокруг — в сумраке, в окружающих нас
людях. Неизвестно, сколько ее могла вытащить из окружающего мира Алиса, очень
может быть, что больше меня.
Но я застал ее на месте преступления. И рядом
могли быть другие дозорные. Сопротивление работнику другого Дозора, официально
заявившему о задержании, — повод для уничтожения на месте.
— Не оказываю сопротивления, — сказала Алиса и
разжала ладонь. Призма мягко упала в мох — и тот вскипел, забурлил, обволакивая
хрустальный амулет.
— Призма силы? — риторически спросил я. —
Алиса Донникова, вы совершили магическое вмешательство третьего порядка.
— Четвертого, — быстро ответила она.
Я позволил себе пожать плечами.
— Третьего, четвертого — это даже не
принципиально. Все равно трибунал, Алиса. Ты влипла.
— Я ничего не совершала, — ведьма тщетно
пыталась выглядеть спокойной. — У меня есть персональное разрешение на ношение
призмы. Я не пускала ее в ход.
— Алиса, любой высший маг снимет с этой
штуковины всю информацию.
Опустив руку, я заставил синий мох разойтись,
а призму — прыгнуть мне в ладонь. Она была холодной, очень холодной.
— Даже я могу считать с нее историю, — сказал
я. — Алиса Донникова, Иная, Темная, ведьма Дневного Дозора, четвертый уровень
силы, я предъявляю вам официальное обвинение в нарушении Договора. При попытке
сопротивления я вынужден буду вас уничтожить. Руки за спину.
Она подчинилась. И заговорила, быстро,
убедительно, вкладывая в голос все, чем владела:
— Антон, подожди, я прошу, выслушай меня. Да,
я опробовала призму, но ты пойми, мне первый раз доверили амулет такой силы!
Антон, я же не дурочка — посреди Москвы нападать на людей, да и зачем мне это?
Антон, мы же оба — Иные! Давай уладим вое это миром? Антон!
— Какой тут мир? — пряча призму в карман,
спросил я. — Пошли.
— Антон, вмешательство четвертого, третьего
уровня! Любое вмешательство третьего уровня, совершенное в интересах Света! Не
моя глупая игра с призмой, а полноценное вмешательство!
Причину ее паники я мог понять. Дело пахло
развоплощением. Работник Дневного Дозора, в личных целях высасывающий жизнь из
людей, — это скандал такого масштаба! Алису сдадут без всяких колебаний.
— У тебя нет полномочий на подобные
компромиссы. Руководство Темных дезавуирует твое обещание.
— Завулон подтвердит!
— Да? — я растерялся от уверенности ее тона.
Вероятно, она любовница Завулона? Все равно удивительно. — Алиса, однажды я
заключал с тобой мировое соглашение…
— Конечно, и ведь я сама предложила простить
твое вмешательство.
— И чем это обернулось? — я улыбнулся. —
Помнишь?
— Сейчас другая ситуация, закон преступила я,
— Алиса опустила глаза. — У тебя будет право ответного удара. Тебе не нужно
разрешение на Светлую магию третьего уровня? На любую Светлую магию? Ты сможешь
реморализовать два десятка негодяев до праведников! Испепелить на месте десяток
убийц! Предотвратить катастрофу, произвести локальную свертку времени! Антон,
разве это не стоит моей глупой выходки? Посмотри, вокруг все живы! Я не успела
ничего сделать, я только начала…
— Все, что ты скажешь, может быть использовано
против тебя.