Пора было ехать в точку нашего странного
рандеву. Я принял душ и переоделся. Из амулетов оставил при себе медальон
Завулона, знак Ночного Дозора и подаренный когда-то Ильей боевой диск — древнюю
бронзовую кругляшку, размером чуть побольше пятирублевой монетки. Диск я не
использовал никогда. Как сказал маг, в амулете оставался один, от силы — два
заряда.
Из тайника я достал пистолет. Проверил обойму.
Разрывные серебряные пули. Хорошо против оборотней, сомнительно против
вампиров, вполне эффективно против Темных магов.
Словно я собрался воевать, а не шел на
разговор с начальником.
Мобильник зазвонил в кармане, когда я стоял
перед дверью.
— Антон?
— Света?
— Ольга хочет с тобой поговорить, я дам ей
трубку.
— Давай, — согласился я, отпирая замок.
— Антон, я очень тебя люблю. Не делай
глупостей, пожалуйста.
Я даже не нашелся, что ответить — трубку взяла
Ольга.
— Антон. Хочу, чтобы ты знал: все уже решено.
И все произойдет очень скоро.
— Сегодня ночью, — поддакнул я.
— Откуда ты знаешь?
— Чувствую. Просто чувствую. Для этого Дозор и
удалили из города, ведь верно? И Светлану привели в необходимое расположение
духа.
— Что ты знаешь?
— Книга судьбы. Мел. Я уже все понял.
— Зря, — коротко ответила Ольга. — Антон, ты
должен…
— Я не должен ничего и никому. Только Свету во
мне.
Оборвав связь, я выключил мобильник. Хватит.
Гесер может связаться со мной и так, без
всяких технических средств. Ольга продолжит уговоры. Светлана все равно не
поймет, что и зачем я делаю.
Решил идти до конца, так иди один. И никого не
зови с собой.
— Садись, Антон, — сказал Гесер.
* * *
Помещение оказалось совсем крошечным. Шесть
столиков, разделенных перегородками. Барная стойка. Накурено. По телевизору с
выключенным звуком — затяжные прыжки. На стенах фотографии — то же самое,
распластавшиеся в полете тела в ярких комбинезонах. Народу оказалось немного,
может быть, из-за времени: для обеда поздно, до вечернего пика еще далеко. Я
окинул взглядом столики — и за угловым увидел Бориса Игнатьевича.
Шеф был не один. Он сидел перед блюдом с
фруктами, лениво отрывая от грозди виноградины. Чуть в стороне, скрестив руки,
сидел высокий смуглый парень. Наши взгляды пересеклись, и я почувствовал
мягкое, но ощутимое давление.
Тоже Иной.
Секунд пять мы смотрели друг на друга,
постепенно усиливая нажим. Способности у него были, изрядные способности, вот
только опыта маловато. В какой-то миг я ослабил сопротивление, уклонился от его
зонда и, прежде чем парень успел поставить защиту, просканировал его.
Иной. Светлый. Четвертый уровень.
Парень скривился, как от боли. Глянул на
Гесера глазами побитой собаки.
— Познакомьтесь, — предложил Гесер. — Антон
Городецкий, Иной, Ночной Дозор Москвы. Алишер Ганиев, Иной, Ночной Дозор Москвы
с недавних пор. Курьер.
Я протянул ему руку и снял защиту.
— Светлый, второй уровень, — сказал Алишер,
посмотрев мне в глаза. Поклонился.
Покачав головой, я ответил:
— Третий.
Парень снова посмотрел на Гесера. Теперь не
виновато, а удивленно.
— Второй, — подтвердил шеф. — Ты на пике своей
формы, Антон. Я очень рад за тебя. Садись, поговорим. Алишер, наблюдай.
Я уселся напротив шефа.
— Знаешь, почему я назначил встречу именно,
здесь? — спросил Гесер. — Виноград бери, вкусный виноград.
— Откуда мне знать. Может быть, здесь самый
вкусный виноград в Москве.
Гесер засмеялся.
— Браво. Ну, это не главное. Фрукты мы на
рынке купили.
— Значит, обстановка приятная.
Шеф пожал плечами:
— Ничего особенного. Маленький зал, если
пройти в ту дверь — бильярд и еще пара столиков.
— Вы тайно прыгаете с парашютом, шеф?
— Лет двадцать как не прыгал, — невозмутимо
отпарировал Гесер. — Антон, дорогой, я зашел сюда покушать картошечки с
бефстрогановом и закусить виноградом, лишь чтобы показать тебе микросреду.
Маленькое-маленькое общество. Вот ты расслабься, посиди, Алишер, кружку пива
Антону! Посмотри вокруг, солдат. Погляди на лица. Послушай треп. Вдохни воздух.
Я отвернулся от шефа. Сдвинулся к краю
деревянной скамьи, чтобы хоть немного видеть окружающих. Алишер уже стоял у
стойки, ожидая пиво для меня.
У них были странные лица, у завсегдатаев
«парабара». Чем-то неуловимо схожие между собой. Особенные глаза, особенные
жесты. Ничего особенного, вот только невидимое клеймо на каждом.
— Коллектив, — сказал шеф. — Микросреда. Я мог
бы провести этот разговор в гейском клубе «Шанс» или в ресторане ЦДЛ, или в
забегаловке рядом с каким-нибудь заводом. Неважно. Главное, чтобы там сложился
именно узкий, замкнутый коллектив. В той или иной мере изолированный от
общества. Не «Макдональдс», не шикарный ресторан, а явный или скрытый клуб.
Знаешь, почему? Это мы. Это модель нашего Дозора.
Я молчал. Я смотрел, как парень на костылях
подошел к соседнему столику, отмахнулся от предложения сесть и, опершись на
перегородку, начал что-то рассказывать. Музыка перекрывала слова, но общий смысл
я мог впитать через сумрак. Нераскрывшийся и отстегнутый парашют. Посадка на
запаске. Перелом. Полгода, блин, не прыгать!
— Здешняя компания очень показательна, —
неторопливо продолжал шеф. — Риск. Острые впечатления. Непонимание окружающих.
Сленг. Совершенно непонятные для нормальных людей проблемы. И, кстати,
регулярные травмы и смерть. Тебе здесь нравится?
Подумав, я ответил:
— Нет. Здесь надо быть своим. Или не быть
совсем.