Демон воздуха - читать онлайн книгу. Автор: Саймон Ливек cтр.№ 50

— Когда он свел знакомство с Туманным? — предположил я.

Он смерил взглядом бутыль, прежде чем неохотно протянуть ее мне.

— Очень может быть.

— Ты хоть понимаешь, куда я клоню? — спросил я, отхлебнув. — Может, их связывает не только игра?

Его морщинистое лицо помрачнело.

— С чего ты это взял? — задумчиво спросил он.

— Ну вот взять хотя бы того раба, которого он принес в жертву, — объяснил я, с усилием выговаривая слова и жалея, что оба уже порядком набрались. — Я же видел, что было с этим парнем. Его пытали — били, жгли, кололи. Уж на кого-кого, а на омовенного раба он никак не походил. Я вообще сомневаюсь, что кто-нибудь дал бы за него мешочек какао-бобов — не то что пожаловал его в жертву богам. Но вот интересно: он ведь был такой не один. — И я пустился в подробное повествование о моем похищении, и о мертвом теле, выуженном из канала, и о замысловатом послании, оказавшемся при нем. Бутыль я поставил между нами и заметил, что старик ни разу не потянулся к ней за время моего рассказа. Он кивал в такт моим словам и, когда я закончил, сразу же заговорил.

— Значит, раб Сияющего Света и тот мертвец, к которому, как ты считаешь, имеет отношение Туманный, побывали в одних руках? — заключил он. — Но с чего ты это взял? Ты думаешь, мой внук решил расплатиться с долгами, отдав этого раба?

— Тогда все равно непонятно, почему его пытали. И откуда с самого начала взялись эти двое?

— И непонятно, чего от них хотели мучители, — прибавил старик. — И очень интересно, кто и зачем использовал твое полное имя. Как мой внук мог узнать его? Я просто ума не приложу. Вот про Туманного ничего не могу сказать. — Он задумчиво поглаживал горлышко бутыли. — Ты про все это у Лилии спрашивал?

— Мне показалось, она не хотела это обсуждать. Даже рассердилась.

— Меня это не удивляет. — Он жадно посмотрел на бутыль и вдруг присосался к ней. — Ты пойми: я с этим Туманным совсем не знаком! — проговорил он в промежутке между глотками. — Ни разу с ним не виделся. Знаю только, что Сияющий Свет вечно путается со всякой швалью. Пытали, говоришь? Ну что ж, очень похоже на правду. Они с моим внуком запросто могли такое сотворить.

— Как это? — недоуменно спросил я, наблюдая за тем, как он пьет.

— Потому-то дочка и расстроилась, — с горечью прибавил старик, оторвав наконец бутыль ото рта. — Мало того, мужа потеряла, но если еще сына предадут казни за насилие, то это уж будет слишком!

— Сияющий Свет и Туманный! Неужели они заодно?! — недоверчиво проговорил я.

— А почему бы и нет? Туманный имеет над ним власть, и дело не просто в деньгах. Я же говорил тебе, как он убеждал Сияющего Света перевезти куда-то все наше имущество. Все оно теперь перекочевало на склад Туманного. Еще раз повторяю: я никогда не встречался с ним, но, похоже, это такой же дрянной человечишка, как и мой внук. Помнишь, я рассказывал, что пьянство еще не самый главный его порок? — Он картинно помахал бутылью у меня перед носом. — И дело не только в этих азартных играх. У него всегда была жестокая жилка. Я как-то раз застукал его — он посадил в мешок собаку и индейку, должно быть, хотел посмотреть, выберется ли кто из них оттуда живой. Может, они устроили это кощунственное жертвоприношение, чтобы просто потешиться?

— И Лилии это известно?

— Ну, она же хорошо знает своего сына. Но говорить ей об этом неприятно, поэтому ты уж не обижайся. — Он взял бутыль и опрокинул последние капли вина себе в рот. — Если выяснится, что ее сын увлекался мальчиками вместо девочек, его ждет казнь, а нас позор. — Он повернулся ко мне и прибавил с невеселой усмешкой: — Вообще-то моей дочери о нашем разговоре лучше не сообщать. Она может убить тебя собственными руками — только бы ты молчал!

— Как будто одного пьяницы в этом доме было мало! Ты что же вообразил: я спасла тебе жизнь, чтобы этому старому пропойце было не скучно лакать винище в одиночку?

Сердитый голос Лилии отдавался в моей голове глухими ударами резинового мяча, я с трудом разбирал слова.

— Он же твой отец!

— Да будь он хоть само солнце или бирюзовый принц собственной персоной, все равно останется противным старым пьяницей! Но у него хотя бы есть оправдание!

— У меня тоже, — рискнул возразить я.

— Ну уж нет! Никакого оправдания у тебя нет! Лекарь прописал тебе «змеиное жало», а не вино. Вот «жало» и пей. Ну-ка быстро!

Я поморщился при одном только взгляде на коричневатую жидкость в протянутой мне чаше. Конечно, она была приготовлена не из какого-то там змеиного жала, а из одной травки под названием «коаненепили», используемой для лечения грудных болей. Это я помнил еще со школы. Ее отвратительный запах был мне хорошо знаком, и вкус, по моим подсчетам, хуже оказаться уже не мог. Но я ошибся.

— Неужели нельзя подмешивать сюда варенья, или меда, или чего-нибудь сладенького? — недовольно посетовал я.

— Можно, — уверила Лилия. — Не исключено, что в следующий раз я так и сделаю, если научишься хорошо себя вести!

Между тем вечерело, и прохладный ветерок загнал нас под крышу, где старик без сознания плюхнулся на свою циновку, а я еще долго переваривал чертово зелье да выслушивал наставления о вреде пьянства.

Но проклятое лекарство по крайней мере прочистило мои мозги. Я смотрел на Лилию, сидевшую напротив меня у самой двери, и лучи предзакатного солнца падали прямо на нее. Она выглядела совсем по-другому, только я пока не мог разобрать причины такого преображения.

— А скажи мне одну вещь, Лилия. Если я здесь не для того, чтобы составить компанию в пьянстве для твоего отца, то тогда для чего?

— Чтобы поправиться, разумеется. Стражники отдубасили тебя очень сильно.

— Значит, ты пожалела меня? Ну хорошо, а если к твоим воротам придет нищий оборванец и предложит купить у него какую-нибудь съестную дрянь, неужели ты купишь? Что-то я сомневаюсь.

Я вовсе не ожидал, будто этими словами оскорблю ее. Она обиженно фыркнула и отвернулась. Луч солнца упал на ее щеку, и я понял, что изменилось. В волосах ее по-прежнему была проседь, но кожа стала чище и нежнее.

— Охра? — не удержавшись, спросил я.

— Не поняла?..

— Ты разукрасила лицо?

— Не понимаю, ты о чем? А-а!.. Нет, ничего подобного, — горделиво сообщила она, хотя не сумела до конца скрыть довольной улыбки. — Даже если бы у меня была причина разукрасить лицо, я не могу сделать этого до тех пор, пока мой сын… не вернется. Я сейчас все равно что в трауре. Это всего лишь жирное масло от холода. По ночам смягчает кожу.

Морщинки вокруг ее губ и глаз не разгладились, даже когда она улыбнулась. Мне оставалось только гадать, знавала ли она когда-нибудь более счастливые времена.

Теперь, когда разговор у нас немного наладился, я отважился снова задать свой вопрос: