О чем рассказали мертвые - читать онлайн книгу. Автор: Ариана Франклин cтр.№ 5

В поведении слуги сквозило нечто странное — Мордехай привык подмечать подобные вещи. В голову пришла мысль: почему Симон Неаполитанский был смущен личностью человека, назначенного ему в спутники?

— Кстати, как дела у короля? — поинтересовался Гординус. — С той маленькой неприятностью справились?

Не обращая внимания на вопрос, Мордехай в упор посмотрел на Гая:

— Кого он послал?

Слуга перевел взгляд на возобновившего чтение хозяина и ответил, понизив голос:

— Выбор посланца — дело ответственное…

— Послушай, любезный, миссия в высшей степени деликатная. Надеюсь, хозяин выбрал не выходца с Востока? Желтокожего, заметного в Англии, как лимон?

— Нет, нет. — Гординус решил лично принять участие в беседе.

— Хорошо, так кого же вы послали?

Лекарь назвал.

Не веря своим ушам, Мордехай переспросил:

— Вы послали… кого?

Гординус повторил.

Ко всем стенаниям тревожного года прибавился вопль Мордехая:

— Ах ты, старый дурак!

Англия, 1171 год

— Наш приор умирает. — Монах был юн и сильно напуган. — Приор Жоффре умирает, а его даже положить не на что. Во имя Господа, одолжите вашу повозку.

Вся кавалькада наблюдала, как монашек спорил со своими собратьями возле приора, страдающего от мучительной боли и доживающего, возможно, последние минуты. Двое монахов склонялись в пользу легкой повозки настоятельницы и даже согласны были оставить приора на земле — только бы не везти его на крытой повозке язычников, торгующих снадобьями.

Толпа одетых в черное людей, обступившая несчастного аббата, донимала его советами и больше походила на стаю воронья над падалью.

Маленькая монахиня, сопровождающая настоятельницу, совала приору какой-то предмет.

— Ваше преподобие, вот сустав пальца святого. Молю, попробуйте еще раз. Может быть, чудодейственные свойства…

Ее мягкий голос тонул в громких возгласах юродивого по имени Роже Эктонский. Последний докучал аббату чуть ли не от Кентербери.

— Сустав пальца настоящего святого. Только верьте…

Даже настоятельница внесла лепту и посоветовала:

— Только прикладывайте его к телу с усерднейшей молитвой, приор Жоффре, а уж святой маленький Петр сделает свое дело.

Решение принял сам несчастный страдалец, который между стонами и богохульством промычал, что готов направиться хоть к язычникам, только подальше от настоятельницы, надоедливых клириков и прочих ублюдков, которые способны лишь стоять и таращить глаза на умирающего человека. Несколько оживившись, приор заявил, что не желает доставлять им удовольствия зрелищем того, как он испустит дух. Тем временем к богомольцам присоединилась часть проезжавших мимо крестьян. Селяне смешались с пилигримами и с интересом наблюдали за извивающимся на земле аббатом.

Оставалась только повозка шарлатанов-язычников. Поэтому монашек и обратился на норманнском диалекте французского языка к едущим на ней мужчинам. Отрок надеялся, что его поймут — до тех пор двое мужчин и женщина общались на неизвестном языке.

На мгновение они растерялись. Затем женщина — неброско одетое миниатюрное создание — спросила:

— Что с ним случилось?

Монах отмахнулся:

— Отойди, девушка, этот разговор не для женских ушей.

Тот из язычников, что был пониже, с некоторой озабоченностью посмотрел на девушку, но произнес:

— Само собой, э…

— Брат Ниниан, — представился монах.

— А я Симон Неаполитанский. Этого господина зовут Мансур. Само собой, брат Ниниан, наша повозка в вашем распоряжении. Чем захворал благочестивый человек?

Монашек объяснил.

Выражение глаз сарацина не изменилось, однако Симон Неаполитанский выразил глубочайшее сочувствие. Можно ли представить себе более мучительное заболевание?

— Пожалуй, мы сумеем оказать большую помощь, чем вы рассчитываете, — сообщил он. — Меня сопровождает доктор из медицинской школы Салерно…

— Доктор? Он доктор? — Монах бегом бросился к своему аббату и толпе, на ходу крича: — Они из Салерно. Этот смуглый — лекарь из Салерно.

Название города подействовало как лекарство. Известие, что троица приехала из Италии, потрясло всех.

Женщина из повозки снова присоединилась к своим спутникам.

Мансур бросил на Симона косой взгляд.

— Здесь какой-то умник сказал, что я салернский доктор.

— Разве? Разве я это сказал? — Симон всплеснул руками. — Повторяю: меня сопровождает…

Мансур перевел взгляд на женщину.

— Неверный не может помочиться, — сообщил он ей.

— Бедняга, — сказал Симон. — Уже одиннадцать часов мучается. Говорит, что лопнет. Вы в состоянии помочь, доктор? Знаете о таких случаях?

Аделия слышала о подобном. Неудивительно, что приор сильно страдает. Его мочевой пузырь действительно может лопнуть. Она видела на анатомическом столе труп мужчины, умершего от разрыва мочевого пузыря. Гординус ставил посмертный диагноз и говорил, что пациента можно было спасти, если бы… если бы… ага, вот. Ее приемный отец рассказывал, что видел в Египте настенную роспись, изображавшую ту же процедуру.

— Хм, — промычала она.

Симон возрадовался:

— О Боже, если мы его вылечим, то извлечем неисчислимые выгоды для нашей миссии! Приор Жоффре — влиятельный человек.

Плевать на влияние. Аделия видела только страдающего пациента и понимала, что если не вмешается, то несчастный будет мучиться, пока не лопнет мочевой пузырь и урина не отравит его организм.

А если она ошиблась с диагнозом? Существуют и другие причины задержки мочеиспускания.

— Хм, — произнесла Аделия снова, но уже другим тоном.

— Рискованно? — Симон встревожился. — Приору грозит смерть? Доктор, давайте еще раз все взвесим…

Аделия не обращала на него внимания. Она собиралась обернуться и даже открыла рот, чтобы спросить совета у Маргарет, и снова остро ощутила свое одиночество. Пространство, которое некогда заполняла тучная кормилица, опустело навек. Маргарет умерла в Уистрхеме.

Вместе с болью накатило чувство вины. Маргарет не следовало покидать Салерно и отправляться в дальнее путешествие, но она настаивала. Аделия любила кормилицу, ей требовалась спутница, однако она и мысли не допускала, что рядом может быть кто-то, кроме дорогой нянюшки. После долгих уговоров Аделия уступила. Плавание — почти тысяча миль по Бискайскому заливу, ужасные штормы — оказалось слишком трудным для старой женщины. Ее хватил апоплексический удар. Маргарет, двадцать пять лет служившая опорой Аделии, осталась в могиле на крошечном прибрежном кладбище возле Орна. А воспитанница вынуждена была добираться в Англию в одиночестве и действовать, как Руфь в стане врага.