Теоден медленно опустился в кресло: усталость побеждала его,
несмотря на волю Гэндальфа.
– Увы! - проговорил он. - Злые дни настигли меня на закате
жизни, лишили покоя, которого только и жаждет моя душа. Молодые гибнут, а
старики влачат бессильное существование. - Морщинистые руки короля тяжело и
праздно легли на колени.
– Пальцы вспомнят былую силу, если возьмутся за рукоять
меча, - тихонько подсказал Гэндальф.
Старый правитель поднес руку к бедру, но меча там не было.
– Куда же Грима упрятал его? - пробормотал он растерянно.
– Возьмите мой, повелитель, - раздался вдруг ясный и твердый
голос.
На лестнице стоял Йомер. Он был без шлема и кольчуги, а в
руке сжимал обнаженный меч и, преклонив колено, протягивал его рукоятью вперёд
повелителю. Позади стоял Хама.
– Что это значит? - сурово произнёс Теоден, поворачиваясь к
Йомеру. Немощного старца больше не было. Воины не верили глазам и не могли
отвести их от гордого, властного вождя.
– Простите меня, повелитель, если я поступил неправильно, -
потупился Хама, - но Йомер - военачальник, и я сам вернул ему меч, думая, что
он свободен.
– А я кладу его к вашим ногам, повелитель, - добавил Йомер.
Теоден стоял неподвижно, глядя на него сверху вниз. Потом,
по знаку Гэндальфа, медленно протянул руку и, когда его пальцы сомкнулись на
рукояти, всем показалось, что прежняя сила вернулась к нему. Он взмахнул
сверкнувшим клинком и издал боевой клич Рохана. Воины на лестнице дружно
ответили ему.
– Слава Теодену! - вскричал Йомер. - Как радостно видеть,
что вы возвращаетесь! Никто не скажет теперь, что Гэндальф приносит только
дурные вести.
– Возьми свой меч, Йомер, - произнес старый правитель, - а
ты, Хама, принеси мне мой: он должен быть где-то у Гримы. Пусть Грима тоже
придет сюда! Ну, Гэндальф, ты обещал добрый совет. Что теперь делать?
– Все, что нужно, уже сделано, - ответил Гэндальф. -
Справедливость восстановлена. Но отбросить страх и выйти из тени - это лишь
начало.
Он посоветовал Теодену собрать всех, способных носить
оружие, и выступить против Сарумана, пока не поздно. Женщины, дети и старики
должны укрыться в неприступных горных убежищах, но не брать с собой никакого
имущества. Речь идет о спасении жизни.
Теоден предложил гостям отдохнуть, но Арагорн, поблагодарив,
отказался. Он попросил Теодена позволить им присоединиться к войскам, потому
что обещал Йомеру сражаться рядом с ним.
– Тогда мы обязательно победим! - воскликнул Йомер.
– Да, надежда есть, - сдержал его Гэндальф, - но Изенгард
могуч, а есть еще и другие опасности. Не медли, Теоден. Как только мы выступим,
уводи народ в горы.
– Нет уж, - возразил тот, - ты исцелил меня. Теперь я сам
поведу войска в бой! - и воины вокруг ответили ему громкими ликующими криками.
– Но народ нельзя оставлять без управления, - забеспокоился
Гэндальф. - Нужен человек, которому все доверяли бы и соглашались повиноваться.
– Я приму решение до того, как мы выступим, - пообещал
король.
Двое воинов ввели Гриму Червослова. Он был очень бледен и
щурился от солнечного света. С ним пришел Хама. Преклонив колено, он подал
Теодену меч в окованных золотом и отделанных яхонтами ножнах.
– Меч был в сундуке у Червослова, - сказал воин, - он не
хотел отдавать нам ключи. Там нашлось много других вещей, которые считались
потерянными.
– Лжешь! - прохрипел Грима. - Твой господин сам отдал мне
меч на хранение.
– Теперь он требует его обратно, - властно произнес Теоден.
- Или тебе это не по нраву?
– Конечно нет, повелитель, - отвечал тот, - я ведь забочусь
о вас и вашем благе по мере сил. Не утомляйтесь, прошу вас, и берегите себя.
Пусть кто-нибудь еще займется этими докучливыми гостями. Стол накрыт. Прикажете
подавать кушанье?
– Да, подавай, - ответил король. - Я приглашаю гостей
отобедать со мной. Сегодня мы выступаем. Пошли герольдов - пусть все способные
сражаться: люди и кони соберутся у ворот к двум часам пополудни, чтобы выступить
сегодня же.
– Ох! - вскричал Грима. - Вот чего я боялся! Этот старец
околдовал вас! И вы никого не оставляете охранять Золотые Палаты и их
сокровища? Никого, чтобы охранять вас?
– Если это колдовство, - возразил Теоден, - то оно мне
больше по нраву, чем твои нашептывания. Еще немного, и я бы встал на
четвереньки, как животное. Нет, я не оставлю здесь никого, даже рачительного
Гриму. Он тоже идет с войском. Ступай! У тебя есть еще время почистить свой меч
от ржавчины.
Грима упал перед ним на колени.
– Сжальтесь, повелитель! - простонал он. - Не отсылайте от
себя верного Гриму! Пожалейте того, кто так долго служил вам.
– Могу и пожалеть, - ответил Теоден, - ты останешься со
мной. Я сам поведу войско, а ты будешь сопровождать меня и тем докажешь свою
верность.
Червослов встал, озираясь, как затравленный зверь.
– Так я и знал, - сказал он. - Если бы они любили вас, то пожалели
бы вашу старость. Выслушайте хотя бы мой совет: оставьте в Эдорасе того, кто
знает и чтит вашу волю. Назначьте наместником того, кому вы доверяете. Верный
Грима сохранит все в целости до вашего возвращения.
Йомер рассмеялся.
– На меньшее ты не согласен, доблестный Грима? Например,
нести в горы мешок с провизией, если кто-нибудь доверит его тебе?
– Нет, Йомер, ты еще не понимаешь, что задумал наш
благородный Грима, - вмешался Гэндальф, обратив на Червослова пронизывающий
взгляд. - Он хитер и дерзок. Даже сейчас он играет с огнём и надеется выиграть.
На колени, змей! - прогремел он вдруг. - Признавайся, давно ли Саруман купил
тебя и за сколько? И не обещал ли он тебе, что, когда все воины погибнут,
сокровища Эдораса достанутся тебе, включая женщину, которой ты домогаешься? Ты
ведь давно ее преследуешь!
Йомер схватился за меч.
– Я знал это и раньше! - воскликнул он. - Поэтому и хотел
тогда убить негодяя на глазах у правителя… - Он шагнул вперед, но Гэндальф
удержал его.
– Подожди, Йовин больше ничто не угрожает. Ты, Червослов,
хорошо служил своему настоящему господину и заслужил награду. Но Саруман любит
забывать о своих договорах. Советую тебе поскорее вернуться к нему и напомнить
условия, а то он забудет и о твоей верной службе.