Тайна масонской ложи - читать онлайн книгу. Автор: Гонсало Гинер cтр.№ 71

— А вы позволите мне быть вашим спутником?

— Да, конечно. Будьте так любезны.

Хоакин решительно забрался в карету, сел рядом с дамой и взял ее руки в свои, сам удивляясь своей наглости. Супруга посла недоверчиво посмотрела на него, а затем попыталась убрать свои руки из его рук — впрочем, безуспешно.

— В Мадриде нет ни одной женщины, которая могла бы затмить вас своей красотой, моя дорогая Кэтрин! — воскликнул Хоакин.

Ошеломленная словами Тревелеса, «дорогая Кэтрин» смотрела на него не мигая.

Его поведение было более чем смелым, однако у него не было времени на долгие ухаживания, да и вообще он был не ахти каким знатоком в подобных делах. Поскольку он с самого начала решил завоевать ее одним решительным штурмом, ему, конечно, следовало умерить свой пыл лишь в том случае, если женщина поведет себя сдержанно.

— Благодарю вас, вы очень любезны.

Кэтрин, похоже, отнюдь не собиралась сдерживать своего нового кавалера.

— С того самого дня, когда я с вами познакомился, я стал вашим тайным почитателем. — Тревелес продолжал льстить англичанке, а та начала нервно облизывать свои губы, которые у нее от волнения стали сухими.

— Ваша белая шелковистая кожа, ваши глаза, ваша очаровательная улыбка — буквально все в вас настолько восхитительно, что я каждую ночь вижу вас в своих снах. — Хоакин продолжал решительно наступать.

Кэтрин чувствовала себя несколько неловко от такого неожиданного и импульсивного проявления интереса к своей особе.

Кавалер, попавший под действие ее чар, всегда вызывал у нее определенные надежды и кое-какие нескромные мысли. Она еще ни разу не отвергла притязания ни одного ухажера, но тем не менее, изобразив на лице недоверчивость, глубоко вздохнула.

— Извините, но я не понимаю, какие у вас мотивы.

Хоакин пытался сыграть на ее чувствах и заставить ее отключить логическое мышление.

— Мои намерения — такие же благородные, как и ваша красота, и единственное, что мне нужно, — так это наслаждаться вашим присутствием. Я пришел попросить у вас разрешения навещать вас. Пожалуйста, откройте свое сердце вашему самому преданному поклоннику!

Хоакин встал на колени и склонил голову, показывая, как сильно он ей предан.

Кэтрин с довольным видом посмотрела на Тревелеса: уже давненько никто не домогался ее так, как этот мужчина. Кроме того, она все еще была сердита на своего мужа за то, что тот лишил ее общества симпатичного юноши, который соблазнял ее пару месяцев назад. Не давая никаких объяснений, Бенджамин выпроводил этого юношу из посольства и отправил его в Севилью изучать испанский язык. Она до сих пор не простила своему супругу этот поступок.

— Поднимитесь, мистер Тревелес. Хотя я все еще удивлена вашим пылким признанием, я Чувствую искренность ваших слов и добропорядочность ваших намерений. По правде говоря, я даже и не знаю, что вам ответить.

— Если я вам неприятен — скажите мне об этом прямо, и я больше не стану докучать вам — даже имея лишь благородные намерения. Но если вы не прогоните меня, я обещаю ухаживать за вами так, как вы того заслуживаете.

— Сколько в вас рыцарского благородства, мой дорогой друг! Я не привыкла сдаваться уже после первой встречи — поверьте мне, я еще никогда так не поступала, — однако в вас есть нечто вызывающее у меня интерес, а потому с этого момента я вам разрешаю навещать меня так часто, как только захотите.

Хоакин придвинулся к пухлому телу Кэтрин и посмотрел ей в глаза с таким пылом, как будто на всем белом свете не было более привлекательной женщины, чем она.

А тем временем братья Тимбрио и Силерио Эредиа, стоя в мастерской у наковальни, готовились заменить износившиеся подковы лошадей из конюшен герцогини де Аркос: Силерио большими железными щипцами доставал металлические заготовки из огня и клал их на наковальню перед Тимбрио, а тот придавал им нужную форму и толщину.

Прошел уже почти месяц с того момента, как они нанялись в эту мастерскую. Объем работы, необходимой для поддержания в порядке конюшни герцогини де Аркос, был настолько велик, что братья все время были заняты и в течение этих неполных четырех недель почти не покидали мастерскую, расположенную рядом с дворцом герцогини.

Впрочем, братья были довольны, что им удалось устроиться в этой мастерской. Платили им больше, чем в других местах, кормили обильно и вкусно, а комната, которую им выделили для проживания, отличалась явно в лучшую сторону от убогих каморок с не менее убогими кроватями, в которых им раньше приходилось жить.

Время от времени, оставшись вдвоем, братья обсуждали свои дальнейшие действия, так как они все еще пытались ослабить терзавшую их сердца боль. Братья с гордостью вспоминали о небывалом переполохе во дворце Монклоа, виновниками которого они были. Они обдумывали различные варианты, мечтая еще раз отомстить тем, кто исковеркал их жизнь, надеясь хоть немного залечить свои душевные раны.

Тимбрио плеснул из бадьи водой на раскаленную докрасна подкову, от которой тут же скользнуло вверх прозрачное облачко пара. Одобрительно посмотрев на результат своего труда, Тимбрио решил несколько минут отдохнуть и присел на кипу соломы.

— Силерио, ты уже придумал, как нам обезопасить себя, когда мы снова нанесем удар по этим негодяям? Иногда мне кажется, что мы уж слишком сильно рискуем.

— Еще не придумал. Но мы наверняка найдем способ, как пробраться в это место.

— Мы правильно сделали, что сменили свое жилище и место работы. Сейчас мы ближе к ним, мы их видим, мы знаем, кто они и где живут. На этот раз мы нанесем более мощный и смертоносный удар.

Кэтрин вдруг вспомнила о том, что ей нужно срочно вернуться в посольство. Из-за появления Хоакина Тревелеса, столь приятно прервавшего ее скучную прогулку, и последующего волнующего разговора с ним у англичанки совсем вылетело из головы, что сегодня к ее мужу — а стало быть и к ней — должен явиться с визитом австрийский посол с супругой.

То и дело поглядывая на часы и чувствуя неловкость из-за внезапной спешки, Кэтрин попрощалась с Тревелесом и пригласила его навестить ее в посольстве на следующей неделе, сообщив, что ее муж планирует важную поездку в Лондон, а потому он, по всей видимости, будет в отъезде недели две — а то и дольше.

Хоакин, сойдя на тротуар, послал смотревшей на него из окна удаляющейся кареты англичанке воздушный поцелуй. И тут он совершенно неожиданно услышал сзади знакомый голос — с ним здоровалась герцогиня де Аркос.

— Я была удивлена, увидев, насколько улучшились наши отношения с Англией.

Хоакин стоял молча, словно был не в силах произнести и слово, — то ли от гнева, то ли от неспособности дать быстрый и вразумительный ответ на подобный выпад.

— Герцогиня… — наконец еле выдавил он из себя.

Взяв свою лошадь под уздцы, он подошел к карете герцогини.