Александр Македонский. Пески Амона - читать онлайн книгу. Автор: Валерио Массимо Манфреди cтр.№ 63

— Я хочу… видеть тебя.

Барсина вспомнила последнюю ночь, проведенную с ним вместе, и поняла. Решительным движением она встала с табурета, отошла назад, чтобы ее как можно лучше освещала висевшая на потолке лампа, и начала раздеваться. Она сняла камзол, распустила тесемки скифских кожаных штанов и встала перед ним, голая и гордая.

Увидев, как его глаза увлажнились и две большие слезы сбежали по впалым щекам, она поняла, что правильно угадала его желание. Его взгляд медленно и нежно ласкал ее лицо и тело, и Барсина почувствовала, что так он любит ее в последний раз.

Еле слышным голосом Мемнон проговорил:

— Мои мальчики…

Он попытался еще раз охватить ее взглядом, последним страстным отчаянным взглядом, вложив в него всю оставшуюся жизнь, потом опустил голову на подушку и скончался.

Барсина накрыла его плащом и в рыданиях упала на неподвижное тело, покрывая его ласками и поцелуями. Во всем доме не слышалось никаких других звуков, кроме ее безутешного плача, и наемники-греки, бодрствовавшие снаружи вокруг костра, все поняли. Они встали и молча отсалютовали оружием командующему Мемнону Родосскому, которому несправедливая судьба отказала в смерти солдата, с мечом в руке.

Дождавшись рассвета, они поднялись в его комнату и забрали тело для погребения.

— Мы положим его по нашему обычаю на погребальный костер, — сказал самый старший из них, тот, что был родом из Тегея. — Для нас оставить тело на съедение собакам и птицам — невыносимый позор, и это показывает, насколько мы отличаемся от персов.

И Барсина поняла. Поняла, что в этот последний час нужно уступить и позволить, чтобы Мемнон вернулся к своему народу и принял погребальные почести по греческому ритуалу.

Среди побелевшей от инея степи солдаты возвели костер и сверху положили тело полководца, облаченное в доспехи, в шлеме, украшенном серебряной родосской звездой.

И развели огонь.

Ветер, гнавший пыль по плоскогорью, раздул пламя, и оно зашумело, пожирая бренные останки великого воина. Его солдаты, построившись с копьями в руках, десятикратно прокричали его имя в холодное свинцовое небо, саваном нависшее над этой пустынной землей. Когда затихли последние отголоски их крика, они поняли, что остались в мире совершенно одни, что у них больше нет ни отца, ни матери, ни брата, ни дома, ни места, куда пойти.

— Я поклялся идти за ним, куда бы то ни было, — сказал самый старший из них, — даже в подземное царство.

Он опустился на колени, вынул из ножен меч, приставил острием к сердцу и бросился на клинок.

— Я тоже, — проговорил его товарищ, вынимая свой меч.

— И мы, — сказали остальные двое.

Один за другим они падали в лужу собственной крови, когда призрачную рассветную тишину, как зов трубы, разорвал первый петух.

Врач Филипп сообщил Александру результаты своих анализов, взятых с трупа перса, пойманного с письмом Великого Царя царевичу Аминте.

— Он наверняка был отравлен, но каким-то незнакомым мне ядом. Поэтому считаю бесполезным допрашивать повара: этот парень не смог бы его приготовить. Даже я не могу, не то, что он.

— А возможно, что он принял яд сам? — спросил Александр.

— Конечно, возможно. Среди стражи Великого Царя есть люди, которые клянутся, что пожертвуют за него жизнью. Боюсь, теперь будет трудно узнать об этом деле еще что-либо.

Прошло еще несколько дней — никаких известий об ожидаемом из Македонии пополнении. От безделья и скуки боевой дух солдат начал падать. Как-то утром Александр решил подняться в святилище Великой Матери в Гордии, якобы основанное царем Мидасом.

Едва узнав о его визите, жрецы собрались в полном составе и облачились в церемониальные одежды. Храм был древнейшим местным святилищем, и в нем стояла деревянная статуя богини, здорово поеденная древесными червями. Само здание было разукрашено бесчисленным количеством драгоценностей и талисманов, принесенных за много веков набожными верующими. На стенах висели реликвии и дары, и было представлено много глиняных и деревянных изображений человеческих конечностей, подтверждая свершившиеся исцеления.

Здесь имелись расписанные яркими красками ступни и кисти рук со следами чесотки, глаза, носы и уши, и явно бесплодные матки, взывавшие о беременности, и мужские половые члены, также не способные выполнять свою функцию.

Все эти предметы говорили о каком-нибудь несчастье, недуге или беде, которые преследовали человеческий род с незапамятных времен, с тех пор как дурной Эпиметей открыл ящик Пандоры и выпустил оттуда все населившие мир беды.

— Только надежда осталась на дне, — вспомнил Евмен, озираясь по сторонам. — Но что же представляют собой все эти предметы, если не проявление надежды, которая почти всегда приносит разочарование и, тем не менее, является необходимой спутницей людей?

Селевк ошеломленно смотрел на это неожиданное проявление философской педантичности, а жрецы тем временем направились в боковое помещение, где хранилась самая драгоценная реликвия — колесница царя Мидаса.

Она представляла собой примитивное четырехколесное транспортное средство с полукруглой загородкой в верхней части. Поворотная система состояла из дышла с перекладиной, прикрепленного к передней оси повозки, а ярмо было привязано к дышлу веревкой, завязанной сложным, безнадежно запутанным узлом.

Древний оракул утверждал, что тот, кто развяжет этот узел, будет властвовать Азией, и Александр решил попытать счастья. И Евмен, и Птолемей, и даже Селевк давно настаивали на этом.

— Ты не можешь увильнуть, — говорил Евмен. — Все знают предсказание, и если ты уклонишься от испытания, люди подумают, будто ты не веришь в себя, не видишь в себе сил победить Великого Царя.

— Евмен прав, — поддержал его Селевк. — Этот узел символизирует пересечение множества дорог и караванных путей, сходящихся в городе Гордии, — путей, ведущих на самый край света. В сущности, ты уже контролируешь этот узел, так как завоевал его силой оружия, но ты должен развязать и символ, иначе твоей военной победы может оказаться недостаточно.

Александр обратился к Аристандру:

— А ты что скажешь, ясновидец?

Аристандр произнес такие слова:

— Этот узел — знак абсолютного совершенства, завершенной гармонии, переплетения первобытных энергий, творящих жизнь на земле. Развяжи этот узел — и ты овладеешь и всей Азией, и целым миром.

Такой ответ убедил всех, но Евмен не желал рисковать и заранее пригласил к царю одного моряка от адмирала Неарха. Этот человек знал всевозможные узлы, употребляемые на военных и торговых кораблях, и секретарь хотел, чтобы тот открыл Александру свои секреты. Так что царь македонян не сомневался в своей способности пройти испытание.

Кроме того, были приняты меры, чтобы жрецы святилища сделали все для упрощения задачи, стоящей перед их новым господином, и не выставили его на посмешище.