Александр Македонский. Пески Амона - читать онлайн книгу. Автор: Валерио Массимо Манфреди cтр.№ 50

— То было иное время, друг мой. Зато Неарх проводят большую работу по установлению отношений с разными общинами, живущими в этих краях. У него здесь много знакомств, и его очень уважают. Кстати, недавно он изложил мне свою точку зрения на наш поход. Он говорил как моряк.

— И что он сказал?

— Он убежден, что тебе нельзя оставаться без флота и нужно собрать другой. Очень опасно, что на море полностью господствует Мемнон.

— А ты сам что думаешь? Ведь это вопрос денег, если не ошибаюсь.

— Возможно, теперь, с теми деньгами, что добыли в Сардах и Галикарнасе, мы можем позволить себе траты.

— Тогда позаботься об этом. Договорись с Неархом, согласуй вопрос с афинянами. Пусть захваченные нами верфи и порты вновь заработают. Теперь можно и рискнуть.

— Я встречусь с Неархом на его судне, и мы прикинем, что и как. Я понятия не имею, сколько стоит один боевой корабль и сколько нам их понадобится, чтобы затруднить жизнь Мемнону. Мне также надо знать, какие у тебя планы на ближайшую зиму.

Александр выглянул в окно и посмотрел на вершины гор, уже покрытые снежными шапками.

— Мы пойдем дальше, пока не найдем дорогу, ведущую в глубь материка. Нужно как можно скорее встретиться с Парменионом и объединить наши силы. Меня это очень заботит, Евмен. Если один из наших двух контингентов будет уничтожен, у второго не останется никакой надежды.

Секретарь кивнул, собрал свои таблички и ушел. А Александр сел за рабочий стол, взял лист папируса, обмакнул тростинку в чернильницу и начал писать:

Александр Клеопатре, нежнейшей сестре; здравствуй!

Моя любимейшая, не печалься о том, что твой муж отправляется в поход. Есть люди, рожденные для выдающейся судьбы, и он один из таких. Мы с ним заключили договор, и Александр покидает свои края, свой дом и жену, чтобы исполнить его. Я не верю, что ты предпочла бы быть женой пустого, никчемного человека, не имеющего стремлений. Жизнь с таким мужем была бы тебе ненавистна. Ты, как и я, дитя Олимпиады и Филиппа, и я знаю, что ты можешь это понять. После разлуки радость будет еще больше, и я уверен, что скоро твой муж пришлет за тобой корабль, чтобы ты увидела солнце, заходящее в божественные и таинственные воды крайнего Океана, который не может пересечь ни один корабль.

Аристотель говорит, что греки со своими городами собрались у нашего моря, как лягушки на берегу пруда, и он прав. Но мы рождены, чтобы узнать иные земли и иные моря, чтобы нарушить границы, на которые никто еще не смел посягать. И мы не остановимся, пока не увидим последнего предела, положенного богами человеческому роду.

Этого, однако, мало, чтобы смягчить мои страдания от разлуки с тобой, и сейчас я бы отдал что угодно, чтобы сидеть у твоих ног и, прислонив голову к твоим коленям, слушать твое нежное пение.

Помни наш договор и вспоминай меня каждый раз, видя, как солнце садится за горы, каждый раз, когда ветер доносит до тебя далекие голоса.

Дней через десять пребывания в городе царю объявили, что к нему явился некий Евмолп из города Солы.

— Ты знаешь, кто это? — спросил Александр Евмена.

— Еще бы! Это твой лучший осведомитель к востоку от Таврского хребта.

— Если это мой лучший осведомитель, почему же я его не знаю?

— Потому что он всегда общался с твоим отцом… и со мной.

— Надеюсь, тебя не расстроит, если сейчас я пообщаюсь с ним лично, — с иронией проговорил Александр.

— Конечно, конечно, — поспешил заверить его Евмен. — Я лишь старался оградить тебя от скучных обязанностей. В общем-то, если ты предпочитаешь, чтобы я удалился…

— Не говори глупостей и впусти его.

Евмолп не сильно изменился с того последнего раза, когда секретарь видел его в Пелле, но все так же страдал от холода. Так как морская навигация прекратилась, ему пришлось верхом на муле пересечь покрытые снегом горы. Перитас зарычал, едва увидел его лисью шапку.

— Какой милый песик, — с тревожным видом сказал Евмолп. — Он не кусается?

— Нет, если ты снимешь с головы эту лису, — ответил Евмен.

Осведомитель положил шапку на табурет, и Перитас немедленно растерзал ее, а потом в течение всей беседы давился мехом.

— Какие новости ты мне принес? — спросил Александр.

Сперва Евмолп произнес серию подобающих любезностей и комплиментов блистательному молодому царю и лишь потом перешел к главному:

— Государь, твои подвиги посеяли панику при дворе в Сузах. Маги говорят, что ты воплощение Аримана.

— Это их бог зла, — объяснил Евмен с некоторым беспокойством. — Немного похож на нашего Аида, владыку подземного царства.

— Видишь ли, этого их бога всегда изображают в виде льва, а ты носишь шлем в виде львиной головы, и это сходство производит большое впечатление.

— А что еще?

— Великий Царь очень доверяет Мемнону: кажется, он послал ему две тысячи талантов.

— Огромная сумма.

— Еще бы!

— И ты знаешь, на что она должна быть потрачена?

— На вербовку новых войск, на подкуп и финансирование возможных союзников. Но я слышал и о других деньгах, еще двух тысячах талантов, которые, кажется, направляются по суше в глубь Анатолии.

— А на что предназначаются они? Евмолп покачал головой:

— Понятия не имею. Нет ли в той области какого-нибудь твоего полководца? Возможно, он располагает более точными сведениями…

В голове Александра промелькнула неприятная мысль: а что, если Великий Царь хочет подкупить Пармениона?

Но он тут же отогнал это подозрение, показавшееся недостойным.

— Значит, Мемнон пользуется безусловной поддержкой Великого Царя?

— Абсолютной. Тем не менее, немало вельмож при дворе питают страшную зависть к этому чужаку, этому греку, которому монарх доверил верховное командование своими войсками и которого наделил властью даже над правителями-персами. Мемнон — самый могущественный человек в государстве после царя Дария. Однако если ты спросишь меня, не предвидится ли случайно какого-нибудь заговора против него или нельзя ли таковой устроить…

— Я не спрашиваю у тебя ничего подобного, — оборвал его Александр.

— Прости. Я не хотел тебя оскорбить. Ах да, есть и другие известия.

— Говори.

— Ко двору прибыла жена Мемнона, Барсина, женщина поразительной красоты.

Александр едва заметно вздрогнул, что не укрылось от опытного глаза Евмолпа.

— Ты с ней знаком?

Царь не ответил. Секретарь сделал Евмолпу знак не настаивать, и тот продолжил с того места, где прервался.

— Я говорил, что это женщина поразительной красоты: ноги газели, грудь богини, глаза, как ночь. Не смею вообразить, какая пиерская роза цветет меж ее бедер…