Гобелен - читать онлайн книгу. Автор: Кайли Фицпатрик cтр.№ 26

Эдгар еще очень молод, но Эдита и Тостиг готовят его к трону, чтобы, когда умрет Эдуард, ни у кого не возникло сомнений, что Эдгар сможет вынести груз обязательств, накладываемых короной. Те из нас, кто поддерживает Этелинга, поддерживают и королеву Эдиту, а через нее династию истинных саксонских королей. Дракон все еще спит.

На следующий вечер, сидя в тапас-баре, Мадлен рассказала Розе про дневник. Они почти допили второй кувшин сангрии, и признание получилось спонтанным.

— Сестры Бродер отдали его тебе?! — Роза, державшая кувшин над бокалом Мадлен, замерла, а на лице у нее появилось комичное выражение недоверия. — Не могу поверить, что ты мне раньше про него не рассказала, Мэдди. И где же оно, это средневековое сокровище?

— У меня дома. Ты будешь наливать?

Роза напоминала натюрморт — девушка с кувшином. Их бокалы так и остались пустыми. Роза не шевелилась, поэтому Мадлен забрала у нее кувшин с вином и, наполнив бокалы, отхлебнула из своего. Ей было не по себе, но зато появилось ощущение, что она очистилась от греха.

Роза сделала большой глоток.

— Допивай, мы идем к тебе.

На улице дул ледяной ветер, и они быстрым шагом прошли короткое расстояние до дома Мадлен. Когда они подходили, из квартиры на первом этаже звучало то же произведение Баха, которое Мадлен слышала накануне. Входная дверь с грохотом захлопнулась у них за спиной, музыка на мгновение стихла, а затем с новой силой заиграла снова.

Пока Мадлен доставала дневник, Роза обследовала кухню в поисках спиртного и была разочарована, обнаружив лишь водку и старую бутылку с можжевеловым ликером. Добравшись до холодильника в надежде найти там что-нибудь поинтереснее, она обнаружила приглашение на вечеринку Тобиаса и Луизы.

— Надеюсь, ты не собиралась проигнорировать вечеринку в пятницу, Мэдди? — крикнула она. — Или, того хуже, скрыть ее от меня?

Мадлен вошла, держа в руках шкатулку, завернутую в овечью шерсть, и сделала вид, что ничего не слышала. Она знала, что скоро Роза забудет про вечеринку.

Они уселись на диван и положили шкатулку на кофейный столик, стоявший между ними. Мадлен почувствовала укол раскаяния, что так легко раскрыла свою тайну. Но, когда Роза благоговейно открыла резную крышку, она с нетерпением впилась взглядом в лицо подруги, совсем как Маргарет Бродер, которая торопилась похвастаться своим средневековым сокровищем.

— Это та же форма латыни, на которой кентерберийские писцы записывали историю монастырей и делали подписи под иллюстрациями в книгах, — пояснила она, пока Роза переводила взгляд с поблекших коричневых строчек, покрывавших хрупкий пергамент, на перевод в блокноте Мадлен. — Большинство документов написано на древнеанглийском или англо-норманнском, но эту женщину учил грамоте монах, что объясняет использование латыни.

Роза сидела так неподвижно, что казалось на пурпурном диване разложили образцы ярко-синей замши и мохера цвета фуксии.

Позже, после водки, можжевелового ликера и обстоятельной дискуссии на тему, была ли Леофгит влюблена в монаха Одерикуса, Роза сказала:

— Надеюсь, ты не собираешься оставить дневник себе, Мэдди. Ты не думаешь, что это не слишком этично?

Мадлен начал охватывать гнев, и это чувство застало ее врасплох. Она — хранительница дневника, и никто не будет указывать ей, что с ним делать!

Но Роза бывала невыносимо назойливой, когда перебирала спиртного.

— О чем ты только думаешь, Мадлен? Ты не должна хранить такую вещь в секрете — в дневнике могут обнаружиться важные исторические сведения! — Роза махнула рукой в сторону кофейного столика.

Мадлен знала, что в ее словах содержится правда, от которой не скрыться, и это возмущало ее еще больше.

— Я собираюсь закончить перевод, — сказала она решительно. — Уже поздно, и нам обеим завтра на работу.

Роза пожала плечами.

— Мне завтра не нужно на работу. Но если ты решила вышвырнуть меня вон, что ж, ладно.

Они попрощались без обычной теплоты.

23 июня 1064 года

Наступил рассвет, и мне достаточно света, проникающего в открытую дверь, чтобы писать, не зажигая свечи. Малыш сейчас крепко спит рядом на шали, хотя и разбудил меня, вырвав из грез. Сегодня — канун дня летнего солнцестояния, и в это время из своих укрытий появляется волшебный народец. Так рассказывала мне мать. Со своего места у двери я вижу поля со спелыми колосьями золотой пшеницы, а за ними небо, словно пылающее огнем.

Когда я открыла дверь, чтобы впустить в дом новый день, мимо прошла повитуха Мирра с корзинкой. Она направлялась в лес. Сегодня она соберет много лечебных трав, потому что летнее солнцестояние — время, когда растения набирают силу, помогающую бороться с болезнями и облегчать роды.

Позже на улицах разведут костры, и соседи станут угощать друг друга. Я испекла медовый хлеб и пироги с черникой, которую собрали Мэри и маленький Джон. Сегодня я не пойду во дворец, а останусь с детьми, и мы будем готовиться к празднику. Мы сплетем гирлянды из березовых веток, фенхеля и белых цветов.

Этот обряд относится к древнему верованию и не имеет отношения к христианам, но они назвали этот праздник днем Святого Иоанна, чтобы тоже иметь возможность повеселиться. Мы с Джоном шутим, что праздник носит его имя, потому что именно в канун дня летнего солнцестояния мы впервые поцеловались. Я не видела его несколько недель с тех пор, как мы ужинали на берегу ручья, — он отправился с эрлом Гарольдом на охоту. Его впервые включили в отряд воинов, которых Гарольд выбрал из хускерлов [17] короля и взял с собой в лес, принадлежавший его брату Гирту и расположенный рядом с Кентербери. Гарольд обратил внимание на острый глаз Джона и его великолепное умение стрелять из лука.

Получилось так, что Гарольд с отрядом проехал через Кентербери накануне дня летнего солнцестояния, и Джон снова пришел меня повидать. Мы выпили больше эля, чем следовало, и сбежали от костров на рыночной площади на поле за церковью. И там танцевали под музыку рожков и барабанов, пока не повалились на землю. Ну а поскольку мы легли рядышком, слишком пьяные, чтобы держаться на ногах, нам показалось совершенно естественным поцеловаться. А потом Джон захотел большего, чем поцелуи, и его рука пробралась под кружева моей кофты, но я была не настолько глупа и пьяна, чтобы так легко расстаться с невинностью.

Теперь канун дня летнего солнцестояния — наш общий праздник. Когда Джон дома, мы танцуем и целуемся, совсем как той ночью, и, если удается найти уединенное и темное местечко, я позволяю его рукам отыскивать все, что он пожелает. Но в этом году моего мужа нет в Вестминстере в праздник, потому что теперь лорд Гарольд никуда не отправляется без своего первого лучника.