Черная башня - читать онлайн книгу. Автор: Луи Байяр cтр.№ 30

— О, право же, я ничем не могу вам помочь. — Она поджимает губки. — Мне не следует никому об этом рассказывать.

— Но разве вы не видите, мадемуазель? Ведь это он прислал меня к вам! Как бы иначе мне пришло в голову прийти сюда?

— Мм… что ж, если так, то, пожалуй… Однако уже давно ничего не приходило — дайте-ка вспомнить… ну да, последний пакет принесли две недели назад.

— Это все равно. Дядюшка отправился лечиться на воды и попросил меня забрать все. Вы ведь… хороший друг моего дяди?

— О, что вы, месье! Я его впервые увидела три месяца назад. Просто однажды утром он зашел и спросил, можно ли договориться, чтобы у нас оставляли для него письма. Потому что он все время в дороге и у него нет постоянного адреса. Он сказал, что надо лишь держать почту где-нибудь за прилавком, чтобы пакеты не попадались на глаза мадам Софи и никому не мешали. Он пообещал двести су за каждый конверт.

— Ну да, разумеется! Узнаю дядю Кретьена! Все бы ему играть в тайны. Мы с сестрой подумали, что он, должно быть, получает записки от молодой любовницы. В последнее время он так расцвел…

— Как странно! — прерывает его Эмили. — Ведь на его имя приходят вовсе не письма!

Мгновенно осознав промашку, она, с пылающими щеками, принимается убеждать месье, что она и подумать не могла обмануть доверие его дяди и вскрыть посылку. Только однажды, один-единственный раз, и то только потому, что мешковина порвалась, и она как раз собиралась зашить прореху, как содержимое само выпало! Что оставалось делать? Пришлось посмотреть!

— Все понятно, дорогая. Это, случайно, был не последний пакет?

— Он самый.

— Ах! Тогда я знаю, что в нем лежало! Золотое кольцо, верно? Такое большое, почти как браслет?

— Вы совершенно правы, месье! — Последние редуты ее сопротивления пали. — Именно такое! И к тому же очень странное, все в отметинах и царапинах. В скупке за него и трех франков не дадут. И если его носит возлюбленная вашего дяди, то у нее, должно быть, пальцы как сардельки.

— Это оно?

По удивительному совпадению обсуждаемый предмет находится у него в нагрудном кармане.

— Да, оно! — восклицает Эмили. — О, как это ужасно!

— Пожалуй, — соглашается он. — Видите ли, дяде Кретьену это кольцо больше не нужно. Перед отъездом он спросил меня, не соглашусь ли я вернуть кольцо его первоначальной владелице. А я бы и рад, да как назло потерял адрес. Надо же оказаться таким растяпой!

— Что ж, — осмеливается предположить Эмили, — если это та самая женщина, от которой приходили посылки, то, наверное, она живет в…

Далее следует название города. Не далее часа езды от Парижа.

— Ну конечно, как я мог забыть! — Он хлопает себя по лбу. — Именно это словечко и вертелось у меня на языке. Если бы припомнить еще фамилию мадам, то не понадобится даже номер дома.

И бесконечно очаровательная Эмили сообщает фамилию.

Сколько часов безуспешных поисков, подумает Видок позже. И все это время ответы готовы были слететь с пухлых губок молодой женщины.

В порыве страсти — а может, по хладнокровнейшему расчету — он увлажняет эти уста прикосновением своих губ. Она избавляет его от ритуальной пощечины, благодаря чему поднимается в глазах Видока еще выше. Он осведомляется, не вернется ли мадам в течение ближайшего часа. Она отвечает отрицательно. Он спрашивает, можно ли повернуть табличку на входной двери той стороной, на которой написано «Закрыто». На этот раз ответ утвердительный. Он спрашивает, не опустить ли ему жалюзи.

— Нет, — отвечает она, и ее самообладание потрясает его. — Я сама опущу.

В этот же день один из людей Видока отправляется в указанный Эмили город и возвращается с точным адресом. Игра началась. Обэ, изучив почерк Леблана, выводит записку следующего содержания:

Ожидаю дальнейших инструкций.

Записка курьером доставляется таинственному адресату. Двумя днями позже Эмили с радостью сообщает, что на имя дядюшки Кретьена пришло очередное послание.

Ваша посылка готова.

— Прибыло вчера особой почтой, — сообщает Видок.

Мы только что покинули его кабинет.

— Решительный час приближается.

— Но когда мы отправимся туда? — осведомляюсь я.

— Когда? Вот прямо сейчас и отправимся.

— Мне надо упаковать вещи…

— Забудьте об этом. Я припас для вас одежду.

— Мне еще надо…

«Сообщить матери».

— Ей уже отправили записку. — Видок сухо улыбается.

— Что вы ей сказали?

— О! — Он делает скучающий жест, словно отмахиваясь от чего-то. — Спросите у Коко, это его конек. Что-то насчет симпозиума по сенной лихорадке. А может, проказы в бассейне Луары. Во всяком случае, ей сказали нечто такое, о чем она никогда не посмеет расспрашивать.

Смеясь, он хватает меня за воротник:

— Послушайте, мой друг. Если все пройдет удачно, вы вернетесь к мамаше Карпантье завтра вечером. И вас будет окутывать аура… о да, таинственности! Так что всякий поймет, что перед ним человек, который кое-что повидал. Как они будут вам завидовать, как их свиные глазки повылезают из… Вы ведь не носите оружия? Впрочем, забудем об этом. Вы что-то и в самом деле бледны, Эктор. Хотите глоток анисовой на дорожку?

8 брюмера III года

Леблан оказался истинным благословением. Чрезвыч. добр, внимателен, исполнен готовности помочь. Удивит. приятный собеседник. Я только что провел неск. счастливых часов в его обществе.

Как и меня, его оч. беспокоит состояние Шарля, в особенности теперь, когда с каждым днем все яснее становится, какие душевные и эмоциональные травмы перенес ребенок. Еще до заключения в камеру он стал объектом вопиюще жестокого обращения со стороны Симона — сапожника, нанятого, по непонятным причинам, в качестве «наставника» мальчика. От Леблана я узнал все подробности. Начальники Симона поставили перед ним задачу «каленым железом выжечь» из души Шарля «королевский гонор». Ребенка заставляли носить красную шапку, пить спиртное в больших количествах, распевать так, чтобы слышали другие члены королевской семьи, песни непристойного и антироялистского содержания. Мальчик стал рабом Симона, прислуживал ему за столом, начищал туфли мадам Симон. Его регулярно запугивали, за малейшую провинность жестоко избивали. (Часто Симон посреди ночи начинал трясти ребенка, расталкивал его, а когда тот просыпался, пинками «укладывал» обратно в постель.) Имеются веские основания подозревать, что ребенок подвергался насилию интимного характера.

В конце концов, мальчика вынудили оклеветать собственную семью — в особенности бывшую королеву. Все это время он был отрезан от элементарных удобств. Нет ничего удивительного, что он смертельно боится взрослых, в особенности мужчин.