Закрытая книга - читать онлайн книгу. Автор: Гилберт Адэр cтр.№ 23

— Просто страшно подумать.

— Так ведь все зависит от того, чему вы улыбаетесь, верно? Ну вот, вы уж меня простите, но я увлекся нашей бессвязной болтовней, и теперь вам придется заново рассказать мне, что где у меня на тарелке.

— Полдень — фазан. Три часа — картофель. Семь — фасоль. И десять десять — соус.

— Благодарю вас. Кстати, какой роскошный запах у вашего лосьона после бритья.

— «Джаз». Сен-Лоран. Надеюсь, не слишком бьет в нос?

— Ничуть. Запах, я бы сказал, сдержанно-пикантный. Возможно, очередная безвкусная бурда, изготовляемая миссис Килбрайд, и не выдержала бы такого ароматического удара, но это… Ну, Джон, поздравляю, фазан восхитителен, совершенно восхитителен.

— Приятно слышать. Правда приятно. Ведь я давным-давно не готовил для двоих.

— Вы уже говорили. Но…

— Да?

— Почему, Джон?

— Что почему?

— Почему вы давно не готовили для двоих?

— Вы же знаете почему. Я живу один.

— Но я об этом и спрашиваю. Почему вы живете один?

* * *

Вы еще молоды. По всей видимости, относительно хорошо обеспечены. И вы явно человек приметный, более чем приметный. Еще в первый день нашего знакомства вы сами сказали, что недурны собой. Я, конечно, не хочу лезть не в свое дело, но признаюсь, меня снедает любопытство. Вы-то ведь про меня уже многое узнали. Итак, почему вы до сих пор не женаты?

— Ответа на этот вопрос я не знаю.

— Разве вы не любите женщин?

— Что?

— Разве вы не любите женщин?

— Вы имеете в виду, не гомик ли я?

— Кажется, нынче говорят «голубой». Это ли я имел в виду? Пожалуй, да. Как вы понимаете, для нашего с вами сотрудничества это не имеет ни малейшего значения.

— Нет, я не гомик.

— Тогда почему же вы один как перст? Уж простите меня, Джон, но вы живете в моем доме, а я почти ничего не знаю о том, какое существование вы вели до приезда сюда; хоть я и увечное страшилище, но другие представители моего вида интересуют меня ничуть не меньше, чем любого нормального человека.

— Можно просто сказать: я всегда был довольно нелюдимым.

— Бросьте, Джон, вы же не отвечаете на вопрос, а только вынуждаете меня поставить его несколько иначе. Почему вы всегда были довольно нелюдимым? Расскажите-ка про себя.

— Если не возражаете, Пол, я предпочел бы не отвечать.

— Вон как!

— В конце концов, нелюдим потому, в частности, и нелюдим, что не любит говорить про свою жизнь, правда? Ну сами подумайте. Если бы меня действительно тянуло откровенничать, я не был бы таким нелюдимым. Улавливаете мою мысль?

— Я улавливаю другое: я вижу тут искусную, по всем законам софистики выстроенную попытку вообще избежать ответа на вопрос. Ну, будь по-вашему. Вы, значит, предпочитаете о себе не рассказывать; что ж, это ваше право, я готов отнестись к нему с уважением. Но если вам когда-нибудь захочется, как вы выразились, пооткровенничать, имейте, пожалуйста, в виду, что у вас здесь есть друг, который с готовностью выслушает все, что вы скажете.

— Очень любезно с вашей стороны, Пол.

— Да, Джон, ужин и впрямь восхитительный. Или я уже это говорил? Фазан приготовлен именно так, как надо. Нежный, не слишком волокнистый. А картошка — картошка просто тает во рту.

— Как вам соус?

— Соус? Да, тоже на редкость хорош. Есть в нем особый тонкий привкус. Не могу точно определить, какой именно. Необычный, но очень, очень приятный.

* * *

— Ктоо-о-о

Подсказал: она моя?

Ктоо-о-о

Дал мне счастье бытия?

Вот абсолютное блаженство!

Вот абсолютное блаженство!

Ктоо-о-о

Тра-ла-ла-ла-ла-ла-ла-лам?

Ктоо-о-о

Пам-пам-па-рам-па-рам-па-рам Ооо-о-о!

Да, угадала ты, любовь моя!

Не кто иной, как ты.

Ктоо-о-о…

Кто там?

Есть там кто-нибудь?

Джон, это вы?

Скажите ради бога хоть слово!

Джон! Джон! Джон!

— Я здесь! В чем дело? Что-то случилось?

— Зайдите скорее сюда!

— Вы хотите сказать, в…

— Да, да! Заходите внутрь! Какое это имеет значение?

* * *

— Что произошло?

— Ответьте мне честно, Джон. Вы стояли минуту назад… стояли в ванной комнате?

— Что?! Конечно же нет.

— Послушайте, причина ведь меня не волнует: по ошибке вы зашли или вам что-то привиделось… Не имеет значения. Просто мне необходимо знать, стояли вы там или нет. У двери.

— Да нет же, Пол, не стоял, уверяю вас.

— А где вы были?

— Когда вы меня позвали? Сидел за столом, занимался картинкой-головоломкой. Я ее почти сложил.

— Полагаю, нет смысла спрашивать вас, не заметили ли вы кого-нибудь? Я имею в виду, в прихожей или…

— Разумеется, не заметил. Во всем доме никого, кроме нас с вами, нет. Я сам запер входную дверь.

— А черный ход?

— Так его сегодня и не отпирали. Что случилось? Когда вы лежали в ванне, вам показалось, что кто-то над вами стоит, да?

— Не знаю, я уже вообще ничего не знаю. Но свет-то горит?

— Горит, горит. Пол, в доме, кроме нас, ни души. Можете мне поверить.

— Да. Да, вы, разумеется, правы. Но я так струхнул — вы представить себе не можете. Сердце до сих пор колотится. Я в самом деле готов был поклясться…

— Слушайте, мне известно, что слепые становятся особенно чуткими к… Ну, что у них остальные органы чувств гипертрофируются… Правильно я употребил это слово?

— Да.

— В таком случае не исключено, что у вас развилась повышенная чуткость, правда? Быть может, теперь вы стали слышать звуки — всякое там поскрипывание и прочее, — которые издает старый, обветшавший дом, не более того, а вы раздуваете из этого бог знает что. Разве не может такого быть?

— Да, я… Я уверен, что так оно и есть. Пожалуй, тут вы верно подметили. О господи, я просто сам не свой. И себя, и вас поставил в неловкое положение. Но говорю вам, Джон, я готов был поклясться, понимаете, поклясться, что в ванной кто-то есть.

— Хотите, чтобы я остался с вами?

— Нет, нет, вы очень добры, но я… Мне все равно пора вылезать. Вода уже чуть теплая. Большое спасибо, Джон. И простите, что вам приходится терпеть мои дурацкие закидоны. Удовольствие, надо полагать, маленькое. И в круг ваших обязанностей, боюсь, совсем не входит.