Свиток фараона - читать онлайн книгу. Автор: Филипп Ванденберг cтр.№ 89

Конечно же, возник вопрос, на что рассчитывали британцы, идя на этот шаг? Был ли это неловкий отвлекающий маневр, выход из затруднительного положения, потому что они сами не могли продвинуться дальше и боялись, что французы опередят их? Или они располагают данными, которые помогают им в поисках гробницы Имхотепа, а французы нарушили их планы? Такие секретные агенты, как Туссен, из двух возможностей предпочитают худшее, поэтому было решено срочно собрать совещание в консульстве в Александрии и на нем определить дальнейший ход действий. Прежде всего необходимо следовало договориться, как завладеть сведениями, которые имелись у английской секретной службы. Складывалось впечатление, что в штаб-квартире «Deuxieme Bureau» о британцах знали больше, чем агенты на месте. В дешифрованной телеграмме из Парижа значилось то, о чем не подозревали ни Туссен, ни Закс-Вилат: жилая яхта леди Доусон была штаб-квартирой секретной службы англичан в Египте, а владелица судна — ее главой. Мониак и Малро, новые агенты, два молодых деятельных парня, один из которых был ростом с гориллу, а второй напоминал жердь, так что их совместное появление уже наводило на странные мысли, вызвались потопить яхту способом, которому уделяли большое внимание во время прошедшей мировой войны. Консул Закс-Вилат тут же отверг эту идею. Потопленная яхта никак не сможет помочь секретной службе французов. Задача в основном заключалась в том, чтобы заполучить научные знания англичан, а для этого необходимо было забросить к ним агента или завербовать сотрудника из стана противника.

Французы отнеслись с недоверием к сообщению о том, что лорд Карнарвон и Картер обнаружили в Долине царей нетронутую гробницу фараона. Миллекан, напротив, считал подобное возможным, Туссен видел в этом новый отвлекающий маневр британцев. Все газеты пестрели сообщениями, когда «Таймс» во всех красках расписала об этом открытии, но до сих пор никто не смог заглянуть в запечатанную гробницу. Не было даже никакой конкретной даты, когда же наконец она будет вскрыта. Д’Ормессон считал, что все это заставляет сомневаться в правдивости известия. Во всяком случае, он не мог представить, чтобы археологи в преддверии такого открытия молчали и не рассылали приглашений на вскрытие гробницы.

В самый разгар совещания во французском консульстве раздался звонок суб-мудира из Куса, провинциального города в пятидесяти километрах от Луксора вверх по Нилу. На излучине реки феллахи вытащили тело француза, в документах которого значилось имя — Эдуард Курсье.

Закс-Вилат с ходу возразил, что это невозможно, что здесь произошла какая-то ошибка. Суб-мудир спросил, где же в таком случае находится Курсье? Если он все-таки жив, не потерял ли он документы? Консул вынужден был признаться, что Курсье исчез две недели назад. Подробные обстоятельства исчезновения он не называл. Но когда субмудир описал труп и шрам на правой щеке, Пауль Закс-Вилат побледнел.

Присутствовавшие отказывались верить в объяснения консула. И действительно, сложно было понять, как Курсье мог выбраться из обрушившейся гробницы и проплыть шесть сотен километров вверх по Нилу, чтобы там утонуть. Профессор Миллекан, как всегда, занимал нейтральную позицию в этой разношерстной команде, его ничто не могло вывести из себя. Но тут он сорвал с носа очки в позолоченной оправе, нервно потер глаза и крепко выругался, что совершенно не подобало делать человеку, имевшему такой статус. Все равно что священнику предаться греху прелюбодеяния. Миллекан обозвал все происходящее балаганом и несколько раз повторил, что ужасно сожалеет, что согласился принять участие в этом предприятии. Он отказывался дальше работать, пока не прояснится случай с таинственной гибелью Эдуарда Курсье.

В тот же день консул и Эмиль Туссен отправились в Луксор, куда было доставлено тело Курсье, и в подвале клиники доктора Мансура опознали своего бывшего коллегу.

В Луксоре нельзя было ступить и шагу, чтобы не наткнуться на журналиста. Везде царили спешка и волнение, гостиницы были переполнены, а паромная переправа через Нил забронирована на несколько дней вперед, и это несмотря на то, что приходилось платить большой бакшиш.

В гостинице «Винтер Пэлэс» лорд Карнарвон ежедневно давал пресс-конференции, уже не сообщая ничего нового. Для большей мобильности он купил себе американский автомобиль «форд», черный, как и все экземпляры этой марки. Говард Картер круглые сутки был под наблюдением. Лорд Карнарвон, продавший эксклюзивные права на публикацию статей об открытии газете «Таймс», с главным редактором которой водил дружбу, предоставил ему собственного телохранителя, дабы избавить археолога от излишне навязчивых репортеров.

Благодаря успеху даже враги становились друзьями. В эти дни Картер и Карнарвон проявляли потрясающее единодушие, и только любовь археолога к Эвелин по-прежнему оставалась под запретом. Леди Доусон назначила вскрытие гробницы на 29 ноября, до этого дня в Египет должна была прибыть команда секретной службы из двенадцати человек под руководством Джеффри Доддса и начать основательные поиски гробницы Имхотепа. Ни Картер, ни Карнарвон не смогли сохранить самообладание и бездеятельность до назначенного времени. После того как это открытие во всеуслышание было объявлено событием века и разосланы приглашения, им в голову закралась мысль, что все их предприятие может обернуться фиаско, если усыпальницу ограбили еще в древние времена, а потом заново замуровали и наложили печать.

Эту возможность нельзя было сбрасывать со счетов, особенно после того, как Картер с правой стороны стены обнаружил замурованный пролом. Тем временем прибыл Пеки Каллендер, британский археолог, который вел раскопки немного южнее в той же местности и считался другом Картера (если, конечно, с таким человеком, как Картер, можно было дружить). После долгих дискуссий четверо мужчин решили следующей же ночью расширить котлован, в котором находился замурованный вход в гробницу, чтобы по возможности попытаться проникнуть туда через боковой пролом.

В Долину царей проход был запрещен, и благодаря оцеплению их попытка осталась никем не замеченной. Картер и Каллендер убрали землю с правой стороны от запечатанного входа. Прокопав пару метров, они обнаружили замурованную дыру. Они уже почти ни на что не надеялись. По всему выходило, что и эта гробница была кем-то вскрыта, только грабители не пробили брешь в запечатанной стене, а проделали дыру в стороне, очевидно, для того, чтобы ограбление осталось в тайне.

Картер чуть не расплакался от невыносимого разочарования. Он схватил лом — и непрочная кладка быстро поддалась. К нему подошел Каллендер, и они вдвоем камень за камнем разобрали стену, пока не образовалось достаточно большое отверстие, чтобы внутрь мог вползти человек.

Первым полез Картер, толкая впереди себя керосиновую лампу. Очень скоро он вернулся обратно, но так и не смог ничего ответить на навязчивые вопросы остальных. Он как будто был оглушен и лишь указывал на пролом в глубине, словно говоря, что нужно увидеть все своими глазами. Лорд Карнарвон первым откликнулся на этот призыв, потом Эвелин, за ними проскользнули Каллендер и Картер.

В свете единственной лампы пугающие тени ползли по стенам большой, примерно восемь на четыре метра, камеры. Она вся была завалена сундуками, статуями и приспособлениями. По левую руку виднелись две позолоченные колесницы, по правую — две статуи копейщиков в натуральную величину; их глаза, сделанные из стекла и казавшиеся настоящими, должны были вселить страх в незваных гостей. Напротив сундуков — ящики, коробочки, шкатулки, тюки полотна и кувшины изысканной работы.