Дочь Афродиты - читать онлайн книгу. Автор: Филипп Ванденберг cтр.№ 19

И тут, когда небо на миг озарилось особенно яркой молнией, Фемистокл увидел мужчину, в страхе обхватившего одну из стел. Он задумался, не решаясь сказать об этом своим спутникам. Ему хотелось закрыть глаза, опустить голову между согнутых колен, ничего не видеть и не слышать, пока не кончится гроза. Но он не мог. Ему было стыдно перед другом и рабом. Ему, удачливому полководцу, не пристало бояться ни при каких обстоятельствах. И поэтому он всматривался во враждебную темноту, широко раскрыв глаза, и ждал… Увы, напрасно.

Гроза стихала, гром перебросился через цепь холмов. Лошади беспокойно топтались на месте, пофыркивая и кося глазами в сторону кургана. Никто не решался заговорить. Но тут вновь сверкнула молния и, словно огненный меч, ударила в одну из стел. Прежде чем гром отозвался эхом в далеких холмах, раздался душераздирающий, захлебывающийся вопль.

Фемистокл вскочил.

— Вы слышали?!

Фриних и Сикиннос кивнули в ответ.

— Пойдемте! — крикнул Фемистокл и побежал к могильному холму. Земля была мягкая, скользкая, и им пришлось лезть на курган на четвереньках. Взобравшись на вершину, они остановились как вкопанные: перед ними лежало сраженное молнией, растерзанное тело мужчины, одетого в черное.

Что могло привести сюда человека в такую страшную ночь? Возможно, здесь был похоронен его погибший сын? Или отец? Фемистокл взял неизвестного, который лежал лицом вниз, за плечо и перевернул его на спину. Руки и голова мужчины безжизненно болтались. Без сомнения, он был мертв.

— Странно, — только и произнес Фриних, а Сикиннос задрожал всем телом. Фемистокл огляделся вокруг, будто пытаясь найти в темноте какую-то подсказку. В этот момент тучи над ними рассеялись, и луна на короткое время осветила мертвеца. Его лицо было искажено от боли, на лбу виднелся след ожога…

— Каллий! — потрясенно воскликнул Фемистокл. — О боги Греции! Почему именно ты?

Во дворе дома гетер, среди мраморных колонн, цвели магнолии, распространяя свой сильный аромат. Теплое солнце весеннего месяца элафеболиона выманило гетер погулять на свежем воздухе. Дафна сидела на красноватой мраморной скамье перед алтарем Афродиты, отвергая домогательства двух жаждущих любви пожилых мужчин.

— Я слежу за тобой уже несколько месяцев, — признался Дифилид. — Я знаю, какой дорогой ты возвращаешься домой. Мне известны все твои привычки. Но, однако, я не решался переступить порог твоего дома. И только Анакреон, [36] которому я поведал о своих страданиях, дал мне мужество приблизиться к тебе. И вот я молю о благосклонности и внимании с твоей стороны.

— Друг мой! — рассмеявшись, воскликнула Дафна. — Жизнь наложила на тебя отпечаток твоих семидесяти лет. Это нисколько не умаляет твоих достоинств, но подумай о том, что мне всего лишь пятнадцать. Неужели ты думаешь, что наши чувства будут звучать в унисон?

Анакреон сочинял песни о вине и любви, и они были настолько популярны, что афиняне поставили статую старого пьяницы на Акрополе. Он толкнул друга в бок и заплетающимся языком произнес:

— Дафна, ты белая роза с блеском золота в волосах! Не слушай его. Он всего лишь крестьянин-коневод. Правда, он богат, как никто в Афинах. Но глуп… н-да… как осел моего раба. Но так уж бывает в жизни. Даже среди олимпийских богов не все наделены талантами. Зевс определяет только главное в жизни человека, а все остальное он отдает на откуп другим богам. Да, Дифилид богат и глуп. Я беден, но зато умен. Если сложить нас вместе, то получится вполне удобоваримый мужчина.

Оба старика стали перед Дафной на колени и поклонились, сохраняя на лице серьезное выражение. Анакреон попытался схватить ее за ногу, но Дафна шутливо оттолкнула его, и он с громким хохотом повалился на землю.

— Не мне вас учить, — улыбнувшись, сказала она, — что гетера — женщина не на час. Ей не платят, чтобы использовать ее тело. Мужчина может быть счастлив, если она просто его выслушает.

— Так выслушай же нас, прелестная Афродита! — театрально жестикулируя, начал Анакреон, все еще лежа на земле. — Твои золотые волосы прекраснее, чем аромат и краски цветов. Твоя серебристая кожа сверкает, как солнечные блики на море. О, если бы мы только могли коснуться твоих нежных рук, твоей мраморной груди. За это мы согласны отправиться в Аид…

Дифилид наконец понял, что с его пьяным другом дела не будет, и решил объясниться сам.

— Конечно, я не красив, не молод, — сказал он, — но мои лошади — лучшие в Элладе, и они дают больше дохода, чем вся торговля финикийского флота. Прими в подарок мое имение в Сунионе. Это тебя ни к чему не должно обязывать. У меня достаточно имений…

— Сохрани свои имения! — уговаривала его Дафна. — Они заработаны честным трудом, и не стоит разбрасываться ими за пару мгновений удовольствия. Найди себе красивую проститутку на гончарном рынке, заплати ей два обола, и она будет век тебе благодарна!

Услышав оживленный спор, собрались и остальные гетеры. Прекрасная Аттис, появившаяся в одежде из тончайшей ткани, присела на скамейку к Дафне и лицемерно заявила, что не следует жеманиться, когда поступает такое выгодное предложение. Не каждый день поклонник готов подарить гетере целое имение. Мол, ей, по крайней мере, ничего подобного еще не предлагали. При этих словах она довольно непристойно продемонстрировала свое безупречное тело, конечно же, не без задней мысли.

Мегара уже давно с тревогой наблюдала за напряженными отношениями между Аттис и Дафной. Великолепная Аттис чувствовала, что юная и не менее красивая Дафна все больше оттесняет ее на задний план! Мегара попыталась предотвратить ссору, напомнив Аттис про богатого судовладельца с острова Фасос, который послал корабль с командой и слугами, чтобы забрать ее к себе. Но гетера отказалась последовать за корабельщиком. А почему? Потому что у него был горб.

— Если вас послушать, — сказала Дафна, качая головой, — то можно подумать, что мы с вами находимся в публичном доме в порту!

Мегара согласилась:

— Да, это позор. И об этом говорит нам Дафна, самая младшая из нас.

Аттис, не выдержав, прошипела:

— Она ведьма, я знаю — она ведьма! Она околдовывает мужчин, как колдунья Кирка, [37] и превращает их в рабов и свиней. — В голосе Аттис звучала глубокая ненависть. — Эта Дафна будет преследовать своим колдовством и нас, пока мы не будем валяться у ее ног.

— Укороти свой язык! — крикнула Мегара. — Дафна живет с нами. У нее нет тайн от нас. И если она очаровывает мужчин, то только тем, что она умна и обаятельна.

— Она ведьма, — повторила Аттис с презрением и горечью. — Я видела своими глазами, как Дафна играет с лягушками и змеями! Она поджидает их здесь, берет на руки и разговаривает с этими тварями на колдовском языке.