– Надо бы подкрепиться, дорогие мои! – В салон вошел
Тибинг и, весело улыбаясь, поставил на стол несколько банок колы и коробку
крекеров. Затем извинился за столь скудное угощение: просто давно не пополнял
припасов на борту. – Наш друг монах все еще отказывается говорить, –
добавил он. – Но ничего, ему надо дать время. – Он откусил от крекера
большой кусок и уставился на листок со стихотворением. – Итак, милые мои,
есть ли идеи? – Он поднял глаза на Софи. – Что пытался сказать этим
ваш дедушка? Где, черт побери, надгробный камень, которому поклонялись
тамплиеры?
Софи лишь молча покачала головой.
Тибинг снова занялся стихотворением, а Лэнгдон вскрыл банку
с колой и отвернулся к иллюминатору. Надгробье тамплиеров – это ключ. Он отпил
глоток из жестяной банки. Надгробие, которому поклонялись тамплиеры. Кола
оказалась теплой.
Ночь быстро сдавала позиции, за стеклом становилось все
светлее, и Лэнгдон, наблюдавший за этими превращениями, вдруг увидел внизу
поблескивающую морскую гладь. Ла-Манш. Теперь уже скоро.
Видимо, Лэнгдон в глубине души надеялся, что озарение придет
к нему с рассветом, но этого не произошло. Чем светлее становилось за стеклом,
тем призрачнее становилась истина. В ушах звучали строки, написанные
пятистопным ямбом, заклинания Хиерос гамос и других священных ритуалов, рев
самолета.
Надгробие, которому поклонялись тамплиеры.
Самолет летел совсем низко, когда Лэнгдона вдруг осенило. Он
со стуком поставил на стол пустую жестянку от колы.
– Вы мне не поверите, – начал он и обернулся к Тибингу
и Софи. – Мне кажется, я знаю… про надгробие тамплиеров.
Глаза у Тибинга стали как блюдца.
– Вы знаете, где надгробие?
Лэнгдон улыбнулся:
– Не где. Я наконец понял, что это.
Софи всем телом подалась вперед.
– Мне кажется, слово «headstone», «надгробие», здесь следует
понимать в его прямом изначальном смысле. «Stone head» – «каменная
голова», – объяснил Лэнгдон. – И никакое это не надгробие.
– Что за каменная голова? – спросил Тибинг. Софи тоже
была удивлена.
– Во времена инквизиции, Лью, – начал Лэнгдон, –
Церковь обвиняла рыцарей-тамплиеров во всех смертных грехах, правильно?
– Да, это так. Священники не уставали фабриковать против них
обвинения. В содомии, в том, что они якобы мочились на крест, в поклонении
дьяволу – список весьма пространный.
– И в этом списке значилось также идолопоклонничество,
верно? Церковь обвиняла тамплиеров в том, что они тайно совершают ритуалы,
молятся перед вырезанной из камня головой… символизирующей языческого бога…
– Бафомет! – возбужденно перебил его Тибинг. – О
Господи, Роберт, ну конечно же, вы правы! Это и есть камень, которому
поклонялись тамплиеры!
Тут Лэнгдон быстро объяснил Софи, что Бафомет был языческим
богом плодородия. Считалось, что он наделен невиданной мужской силой. Бафомета
часто изображали в виде головы барана или козла – общепринятых символов
плодовитости. Тамплиеры почитали Бафомета, вставали в круг, в центре которого
находилась каменная голова, и хором читали молитвы.
– Бафомет! – радостно рассмеялся Тибинг. –
Церемония была призвана восславить магию сексуального единения, дающего новую
жизнь, но папа Климент был убежден, что Бафомет – это на самом деле голова
дьявола. Каменная голова использовалась им в качестве главной улики в деле
тамплиеров.
Лэнгдон кивнул. Современные верования в рогатого дьявола,
или же сатану, уходили корнями к Бафомету и попыткам Церкви представить этого
рогатого бога плодородия символом дьявола. И Церковь в этом преуспела, но лишь
частично. На традиционных американских открытках ко Дню благодарения до сих пор
изображают рога – языческий символ плодородия. «Рог изобилия» также был данью
Бафомету и возник во времена поклонения Зевсу, который был вскормлен козьим
молоком. Рог у козы отломился и волшебным образом наполнился различными
плодами. Бафомет часто появлялся на групповых снимках: какой-нибудь шутник
поднимал над головой друга два пальца в виде буквы «V», символа рогов. Лишь
немногие из шутников догадывались о том, что этот жест на деле демонстрирует
мужскую силу жертвы насмешек.
– Да, да! – возбужденно твердил Тибинг. – Должно
быть, в стихах речь идет именно о Бафомете. Это и есть тот камень, которому
поклонялись тамплиеры.
– Хорошо, – кивнула Софи. – Но если Бафомет и есть
тот камень, которому поклонялись тамплиеры, то тут у нас возникает новая
проблема. – Она указала на диски криптекса. – В слове «Бафомет» семь
букв. А ключевое слово может состоять только из пяти.
Тибинг улыбнулся во весь рот:
– Вот тут-то, моя дорогая, нам и пригодится код этбаш.
Глава 77
Лэнгдон был потрясен. Сэр Тибинг только что закончил писать
по памяти древнееврейский алфавит из двадцати двух букв, или alef-beit, как
назывался он в оригинале. Ученый предпочел использовать латинский шрифт вместо
букв на иврите, но это не помешало ему прочесть алфавит с безупречным
произношением.
A B G D H V Z Ch T Y K L M N S O P Tz Q R Sh Th
– «Алеф, Бет, Гимель, Далет, Хей, Вав, Заин, Хэт, Тэт, Йод,
Каф, Ламед, Мэм, Нун, Самех, Айн, Пэй, Цади, Коф, Рейш, Шин и Тав». –
Тибинг театрально приподнял бровь и продолжил: – В традиционном написании на
древнееврейском гласные не присутствовали. Стало быть, если записать слово
«Бафомет» с использованием этого алфавита, мы потеряем три гласные. И у нас
получится…
– Пять букв! – выпалила Софи. Тибинг кивнул и снова
принялся писать.
– Ну вот, так пишется слово «Бафомет» на иврите. Я все же
вписал маленькими буквами гласные, чтобы было понятнее. Разумеется, следует
помнить, – добавил он, – что на иврите слова пишутся слева направо,
но нам будет проще применить этбаш именно так. Ну и последний этап. Мы должны
создать схему замен, переписав алфавит в обратном порядке.
– Есть и более простой способ, – сказала Софи и взяла у
Тибинга ручку. – Пригоден для всех типов шифров зеркальной замены, в том
числе и для кода этбаш. Маленький фокус, которому меня научили в колледже
Холлоуэй. – И Софи переписала первую половину алфавита слева направо, а
затем под ним написала и вторую половину, только на этот раз справа
налево. – Шифровальщики называют его складным. Так гораздо проще и
понятнее.
Тибинг полюбовался ее работой и одобрительно хмыкнул:
– Вы правы. Приятно видеть, что ребята из колледжа Холлоуэй
не тратят времени даром.