Провокация - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Зайцев cтр.№ 17

– Доброе утро, Люба, – обернулась на секундочку к спортивной девушке полноватая женщина, оглянулась, чтоб поприветствовать, и снова смотрит на новенькую и улыбается доброжелательно.

– С добрым утром, Роза, – ответила спортивная полненькой и тоже уставилась на Сюзанну, и тоже улыбается. – Привет, подруга! – Это она уже Сюзанне. – Как на новом месте спалось? – И не дожидаясь ответа: – Нас предупреждали, что привезут новенькую, но скрыли, что такую симпатичную. Мы все про тебя знаем! Проходи, здесь тебе рады.

– Проходи, девочка, не тушуйся, – мотнула головой Роза. – Пойдем, сядем рядком, поговорим ладком. – И она первой пошла к конгломерату диванов да кресел. – Пойдем, не бойся. Соседок подбирают по психологической совместимости, так что мы тебе понравимся, и ты нам.

– Я нам кофейка приготовлю, – Люба развернулась и двинулась к кухонному уголку. – Новенькая, ты мне уже нравишься!

– Любаша, ты ее пугаешь.

– Новенькая, я в хорошем смысле! В общечеловеческом. Мы не лесбиянки, мы, как и ты, стопроцентные натуралки. Для справки – под лестницей есть дверь в кабинет релаксации. Там имеется отличный набор игрушек для отличного секса.

– Любаша, не будь вульгарной.

Спортивная Люба изъяснялась на русском чисто, а полноватая Роза с едва заметным, как у Бриджит Ли, акцентом.

Многие алчут войти в Историю, воздвигнув собственный нерукотворный памятник. Русскоязычный мультимиллионер (что интересно – литовец по национальности, уроженец города Риги), потратил на возведение сего эфемерного памятника все личное состояние, вплоть до грошика, и таки добился ажиотажной популярности Великого и Могучего. Правда, имени почившего в 2032-м эксцентричного богача большинство из говорящих на русском европейцев уже и не вспомнят. Нерукотворный надгробный памятник получился, увы, безымянным.

– Усаживайся, девочка, где тебе удобно, – Роза села на диван, Сюзанна пристроилась на краешке кресла напротив. – В ногах правды нет, милая? – Роза закинула ногу на ногу и откинулась на спинку дивана, а Сюзанна, вся такая напряженная, немного шальная, осталась сидеть, стиснув колени, стиснув кулачки на коленях. – Я, Роза, как ты слыхала. Вон ту пигалицу, как ты поняла, зовут Любой. А ты – Сюзанна, правильно? – Роза делала вид, что не замечает напряженного состояния новенькой. – Не удивляйся, что я знаю твое имя. Нам вчера вертухаи по громкой связи сообщили и как тебя зовут, и по какой статье тебя упекли.

– Роз! – выкрикнула из кухонного уголка, откуда потянуло ароматом кофе, Люба. – Роз, про то, что нас предупреждали, я говорила! Ты ей главное объясни, не томи подругу.

– Главное, девочка, в том, что мы такие же, как ты... э-э... ничего, что на «ты»? Не возражаешь?

Сюзанна отрицательно качнула головой, скупо и коротко, но понятно – нет, мол, не возражаю.

– Мы, как и ты, отбываем пожизненное. Сама видишь, в каких условиях, на каком режиме. Жить, как сама видишь, можно, и неплохо.

– За что? – спросила Сюзанна. Произнесла с трудом, во рту у нее пересохло.

– За что отбываем? Тебя интересуют формальные обвинения Суда, или... э-э... за что нас на самом деле изолировали от Общества?

– Нет... То есть да... То есть я имела в виду, за что такие условия? В обмен на что?

– Ах, вот ты о чем! Я тебя поняла. Тебе тоже при транспортировке показывали киноглупости про тюрьму, что на воле столь популярны у разжиревшего плебса. Это конвоиры так развлекаются, собаки. Дураки. Когда-нибудь кого-нибудь из осужденных хватит инфаркт, и Служба конвоя еще поплачет, попомни мои слова, Сюзи... Можно, я буду звать тебя Сюзи?

Сюзанна кивнула.

– А я буду называть тебя Светой, можно?! – выкрикнула вопрос Люба, разливая ароматный напиток по чашечкам.

Сюзанна вторично кивнула, хотя Люба и не могла этого видеть, она стояла спиной и сосредоточилась на кофе.

– Видишь ли, Сюзи, дело в том, что чиновники из Службы исполнения наказаний очень-очень– очень дорожат должностями. Государственная машина, она ведь безжалостна. Вскроет зэк вены, объявят заключенные голодовку, и госмашина выплюнет из себя независимую следственную бригаду, состоящую из людей, которые тоже очень-очень дорожат должностями. И не дай бог, найдутся объективные причины, сподвигнувшие зэков нарушить режим, поспособствовавшие членовредительству. Не дай-то бог! Тогда шестерни госаппарата придут в движение и обязательно сбросят с чиновничьего пьедестала виновного, который обязательно найдется. Высшее чиновничество, видишь ли, заранее просчитывает, на чем можно поскользнуться, и загодя стелет соломку. Зэкам создают такие условия, чтобы для недовольства оставались лишь субъективные причины. Заботясь о нас, они заботятся о себе. В Службе исполнения сидят умные люди, а в Службе конвоя, сдается мне, протирают штаны легкомысленные идиоты.

– Я осенью простудилась, – заговорила на ходу Люба, двигаясь с подносом от кухонного уголка к островку диванов и кресел, – так меня на три дня в больничку возили. Это что-то! На воле я имела серебряную страховку, но больничка от Службы наказаний – это что-то золотое в бриллиантах и с изумрудами. Угощайтесь!

Роза взяла источающую аромат чашечку, поблагодарила кивком. Сюзанна поблагодарила взглядом. Люба села рядом с Розой, поднос с последней чашечкой поставила себе на колени.

– Вы говорили про формальные обвинения и действительные причины вашей... то есть нашей изоляции, – вспомнила Сюзанна. После глотка кофе сухость у нее во рту исчезла. Кофе был в меру сладким, как раз таким, какой Сюзанна любила. И, кажется, даже одного из ее любимых сортов. И приятно обжигающий.

– Не «вы говорили», а «ты говорила», – поправила Роза, сложила полные губы трубочкой, подула на кофе. – Не люблю горячий... Девочка, мы все здесь формально за покушение на убийство. Ведь и тебя, Сюзи, упекли за покушение, да? Голос вчера нас проинформировал, мы, извини, в курсе.

– Да, сфабриковали Дело с формулировкой «За покушение», – Сюзанна слегка расслабилась. Поерзала в кресле, пристроила локоть на подлокотник, поджала под себя обе ноги.

– Эй, подруга Светка! Обивку обувью пачкаешь! Ночные уборщики, дармоеды, халтурят, мы сами здесь все чистим, убираем, чтобы грязью не зарасти.

– Извините, – Сюзанна опустила ноги на пол.

– Не «Извините», а «Да ну тебя, зануду»! – У Любы на щеках образовались смешливые ямочки, улыбка у нее была доброй и какой-то уютной, успокаивающей.

– Девочка, и у меня, и у Любы «Дела» сфабрикованные, и не стоит на этом циклиться, – Роза пригубила остывающий кофе. – Видишь ли, я лично на самом деле сижу за работу в фирме «Победители». Формально прижать к ногтю фирму не вышло, и власти пошли другим путем, устроили пожизненное всем ведущим сотрудникам, кому за что. Всякая власть боится динамики, оттого и велась охота на «Победителей». Сегодня в чести один образ жизни, основанный на одних понятиях, завтра появится жизненная необходимость в смене ценностей, и меня амнистируют.