Наследник волхвов - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Зайцев cтр.№ 27

Крутятся колеса «Нивы» по раскатанному перпендикуляру. Курит Сергач в кресле рядом с водительским, рядом с Федором. Потряхивает Фокина на задних сиденьях, а стороны треугольника – хорошо бы не «бермудского»! – постепенно сужаются. С обеих сторон лес, только с правой еще и речка, узкая, но полноводная, вьется, чуть отступив от опушки.

Дорога ведет все время слегка под горку. За бортами «Нивы» пока что дикие луга, все в крапинку молодой травки.

Сергач подарил встречному ветерку окурок и подумал, позевывая: «Понимаю, почему велотурист-экстремальщик свернул в эту долину, в эту красоту... Кстати, забыли на хуторе спросить про того туриста-велосипедиста, обидно. И еще, кстати, как, интересно, экстремальщик улепетывал от волкодлака-старосты? Вроде бы Валерьянка говорил что-то типа: «бежал сквозь леса». Или я ошибаюсь? Как экстремальщик смог просочиться до шоссе лесом, ежели все хором талдычат, что кругом непролазные топи? Впрочем, на то и экстремальщик, чтоб уметь бегать по лесу... Но, черт возьми, на фига оргпреступность лезла в этакие живописные дали? Неужели все вокруг населенные пункты имеют «крышу» – какой бандитскую, а какой уголовную? Не верю... И на фиг мы теряем день ради любования природой? Для очистки совести, конечно, денег не жалко, однако...»

– О чем мозгами скрипишь, Сергач? О чем задумался?

– О вечности, Федор. О красотах и глупостях.

– Думаешь, напрасно едем в Еритницу.

– Ты, часом, не телепат, Федор Василич?

– Немножко. Твои мысли угадал и могу угадать, о чем тоскует Виктор.

– И о чем же я тоскую?

– О зубной щетке. Угадал?

– Мать моя женщина! Мистика! О ней я и думал, о щетке. Во рту с нечищеными зубами неприятные ощущения. И в желудке после стряпни Капитолины Никаноровны революционная ситуация. Федор Василич, сколько ты заплатил старикам за еду и постой?

– По-царски – штуку деревом, считая бензин. Купил у деда канистру. Слышите, как пахнет?

– Федор, запахи не слушают, а обоняют. В крайнем случае – чувствуют. На фига надо было покупать у деда бензин, когда...

– Не умничай, Сергач! Скажи лучше: думаешь, напрасно теряем время на Еритницу?

– Для очистки совести вроде как нелишне прокатиться, но, ежели откровенно, думаю – пустышку тянем.

– Сергач, в поселке Крайний ты спрашивал об Андрее у мента?

– В завуалированной форме.

– Виктор, ты предъявлял ему удостоверение телевизионщика?

– Да.

– Менты из села Мальцевка связывались с коллегами из Столбовки по поводу исчезновения Андрея, а, как думаешь, с мусорком из поселка Крайний они контактировали?

– Совсем не обязательно... – Сергач замолчал, секунду подумал и шлепнул себя ладошкой по лбу. – Дошло, Федя. До меня дошло! Вить, просек, к чему клонит наш старший товарищ? Нет? Мент Коля должен знать о пропавшем без вести человеке с телевидения, но прикидывается, что ни ухом ни рылом. Пускай не запрос из Мальцевки, а хотя бы СЛУХИ об исчезновении Андрея обязательно должны были долететь до Крайнего: не каждый день в здешней глухомани пропадают «москали из телевизора».

– Федор Василич! Игнат Кириллыч! Тогда, выходит, мать их, и дед Кузьма с бабкой Капитолиной могли соврать, что не видали Андрея!

– Федор, я вспомнил: урки говорили тебе, что деревенские из Еритницы ладят с ментами. Да?

– Говорили, было дело. Правильно вспомнил, Сергач. Правильно подозреваешь хуторян, Виктор. Так что, господа интеллигенция, не такую уж мы и «пустышку тянем». Сохраняйте, господа, бдительность. Это приказ.

Все время ехали под горку (а тут еще и ложбинка – быстрый, крутой спуск, пологий, долгий-долгий подъем) и, перевалив словно бы через край кратера, увидели Еритницу.

Сомкнулись вдали лесистые грани «еритницкого треугольника», дыхнули паром квадраты обработанных полей и прямоугольники исполосованных грядками огородов. На фоне темного с зелеными пятнышками занавеса лесов хорошо видны обихоженные домики, чистые дворы, ладные сарайчики, складные баньки. Торчит похожий на абстрактную скульптуру деревянный «журавль» над срубом колодца. Плавают в пруду за околицей... издали не разглядеть, кажется – гуси.

Однако все вышеперечисленное видишь позднее, перво-наперво в глаза бросается двухэтажный домина, чуть смещенный от центра деревни к дальнему лесу.

Выдающееся строение, честное слово! Дворец, да и только. Крыша из чего-то идеально гладкого, металлического. Крыльцо из белого кирпича, стены из красного. Застекленная веранда. Вокруг, отступив от домины энное количество метров, каменная стена. За стеной у дома, у левого крыла, сад. Самый настоящий сад, а вовсе не скопище плодоносящих деревьев. А у правого крыла множество хозяйственных построек – гараж, сарайчики и т. д. и т. п.

«Теперь понятно, почему бандиты и уголовники положили глаз на Еритницу, – подумал Игнат. – Точнее, на сей особняк ценою...»

Сергач не был силен в оценке недвижимости. Особенно провинциальной. Конечно же, в подмосковных зонах новой русской застройки сей «дворец» с садом не выглядел бы столь помпезно, однако, ежели сравнивать с лучшими домами той же Мальцевки, – шикарное строение.

– Почему же, блин горелый, никто из встречных-поперечных не рассказал нам об этаком чуде деревенского зодчества?

В ответ – молчание. Фокин разинул рот. Федор стиснул зубы.

Выстиранный и отглаженный Капитолиной Никаноровной пиджак заметно морщил. Игнат проверил, все ли пиджачные пуговицы застегнуты, поправил воротничок рубашки. Куда подевался галстук?.. Игнат забыл, куда его сунул. Потерялся, и фиг с ним! Вон, Фокин оправляет стильную «селедку» на шее – одного галстука на троих вполне достаточно для общей солидарности.

«Нива» подкатила к околице, миновала ее условные границы. Деревенские жители останавливаются, молча смотрят на проезжающую машину. Нормальные, обычные с виду крестьяне, как и везде. Но ведут себя не как везде. Повернув головы вслед «Ниве», и стар и млад бросают все свои дела и идут следом за машиной. Вон бабуся с пустыми ведрами на коромысле обернулась, развернулась кругом и, позабыв про колодец, до которого не дошла трех буквально шагов, топает по свежим отпечаткам протекторов «Нивы». А вон топчет автомобильный след девчонка с хворостиной. Отроковица гнала коз, но проехала «Нива», и козы предоставлены сами себе, а девчонка бежит за машиной. Поведение местных напрягает, и еще что-то, что-то неуловимое волнует Сергача. Есть какая-то причудливая особенность в этой деревне, не столь ярко выраженная, чтобы быть замеченной сразу...

– Собаки! – Игнат взъерошил волосы на затылке. – Черт возьми, а я смотрю, смотрю и никак понять не могу, что отсутствует в пейзаже. Вы заметили? Ни одного пса в деревне!

– И ни одной телевизионной антенны, – добавил Фокин.

– И столбов с проводами не видно, – дополнил Федор.

Впереди по ходу следования открывается калитка. Выходят на улицу щуплый подросток, женщина в ситцевом платье, переднике и платочке, мужик с лопатой. «Нива» проезжает мимо крестьянской семьи, тянет шею, заглядывая в машинные окна, пацан. Машина проехала, женщина закрывает калитку. Мужик прислоняет к забору лопату, подросток уже поскакал вслед за чужаками на колесах.