Разработка - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Константинов, Евгений Вышенков cтр.№ 19

Майор настолько охренел и испугался, что тут же выдал «перл»:

– С лагеря… Крылов что, сидел?!

Ильюхин даже застонал:

– Все! Иди на хуй, друг-разработчик! Боже ты мой!

Филин резко развернулся к дверям, но полковник его задержал:

– Постой-ка… Дай-ка я тебе еще дожую, а то, боюсь, ты до конца еще не понял… Заказец на Юнгерова, который кто-то из твоих оперков откуда-то приволок, – дело хорошее… Ну, а прокатило бы у вас, подписал бы я, не вчитавшись… А вы подумали о том, что заказчик этот – он бы почитал добытые вами сводки, кое-что узнал бы про Юнгерова, потом то да се… А потом кто-то Юнкерса завалит… И?!

– Вы считаете, что мы помогаем тому, кто собрался Юнгерова валить?!

– Помолчи, пожалуйста! Я не к тому, что это ляжет на вас! Юнгерова и кто-то другой завалить может! И тогда Крылов начнет рыть! И наткнется на вашу липовую разработку, непонятно для кого сделанную. И вот тогда невежливые люди (а у Юнкерса есть такой Денис – ой, он невежливый бывает) будут вопросы задавать, и вам придется на них отвечать! А ответы они не в прокуратуру направят, что было бы для нас геморройно, но переживаемо. Куда? А туда! И еще потом пару трупов оформляй! Нравится такой расклад? Думаешь, такого быть не может? Очень даже может. Так что опомнитесь, господа разведчики. Иди.

Филин потянулся было за своими бумагами, но Ильюхин властно прихлопнул их пятерней. Майор, весь в красных пятнах, вышел.

Полковник закурил. Он злился на себя за то, что разметал бисер и предупредил Филина. Крылов-то бы над ним поизгалялся всласть…

Виталий Петрович задумался. Крылов… В принципе, Ильюхин мог бы и без Филина выяснить, откуда пришел заказ. Скорее всего – от каких-то конкурентов Юнгерова… Выяснить точно, а потом случайно сказать Крылову… Коллега бы оценил это «случайно». Но… Но что-то мешало Виталию Петровичу так поступить. Крылов тянул Ильюхина в компанию Юнгерова, но Виталий Петрович тактично уклонился, хотя знал, что «империя» Юнкерса давно отошла от уголовщины… И тем не менее… Полковник брезгливо полистал оставленные майором бумаги: предлагаемая разработка имела условное наименование «Дьявол».

«Идиоты… – скривился Ильюхин. – Они бы еще назвали "Диабл". Какой же он… Демон он печальный (Ильюхин вспомнил стихотворение Лермонтова "Печальный демон, дух изгнанья, летел над грешною землей…" и т.д.), Юнгеров…»

Ильюхин помнил, как его сажали. Помнил, как после ареста Александра Сергеевича несколько старших офицеров уговаривали одного директора универмага: «…Все, нету больше группировки Юнкерса! Они теперь – на долгие года! Так что смело можете давать правдивые и исчерпывающие показания». Директор осторожно поинтересовался: «А "долгие года" – это примерно сколько?» «Да лет пятнадцать!» – в азарте пообещали сотрудники. «А вы полагаете, молодые люди, что я себе всего пятнадцать лет жизни отмерил?» – улыбнулся их молодости мудрый директор…

Ильюхин лично с Юнгеровым знаком не был, но слышал о нем, конечно, много. И многое в этой фигуре импонировало полковнику. Виталий Петрович хорошо знал историю посадки Юнкерса, знал и подоплеку, достаточно мерзкую, сводившуюся все к той же войне кланов и имевшую не очень большое отношение к законности. Многие в той истории отличились, показали себя во всей красе. Ильюхин-то, слава богу, в том дерьме не замарался, он просто видел, как замарались другие… Наблюдал и молчал. А что ему – к журналистам надо было бежать? «Ой, у нас тут известного бандита сажают по заказу его врагов на надуманных основаниях…»

Тогда многие считали, что, когда бандиты расправляются друг с дружкой руками милиции – это хорошо. Воздух чище будет… Уже когда Юнгеров сидел, Ильюхину довелось впрямую столкнуться с его «оппонентом». Этот «оппонент» пересекся в одном бизнес-вопросе со школьным товарищем Виталия Петровича и проявил себя очень нехорошо. Правда, нехорошо, но в рамках закона. Товарища своего Ильюхин защитил, а «оппоненту» не преминул показать в личном разговоре кое-какую свою осведомленность о совершенной некогда подлости:

– Вы думаете, когда Юнкерс выйдет – он вас из крупнокалиберного пулемета расстреляет?

– А что, есть информация? – не понял такого юмора и испугался воротила бизнеса.

– Есть кой-какая… – с деланным безразличием повел бровями Ильюхин.

– Так поделитесь… Это же все меняет! – Бизнесмен имел в виду свое резко изменившееся отношение к товарищу Виталия Петровича.

Ильюхин серьезно посмотрел в поросячью морду капиталиста и без улыбки сказал:

– Говорят, он вас собирается топором зарубить…

До «оппонента», наконец, дошло, что над ним издеваются, и Виталий Петрович нажил себе еще одного недоброжелателя…

Полковник вынырнул из воспоминаний и попытался сосредоточиться на дне сегодняшнем. Так предупредить все-таки Крылова или нет? Ильюхин не мог понять своего отношения к этому человеку, занимавшему такую же должность, что и он сам. Не мог – и от этого раздражался. А когда Виталий Петрович уставал или раздражался, не находя ответов на вопросы, которые задавал сам себе, он норовил проехаться по территориальным подразделениям уголовного розыска – под любыми, часто совершенно надуманными предлогами. Для Ильюхина «территория» всегда была своеобразным «душем» от усталости, склок и бумаг, пусть даже самых интересных. Полковник страшно любил грязные, прокуренные «кельи» отделений с их вечным цинизмом, сторублевыми гешефтами и сплошной отчетной липой с рукоблудством.

Вот и сегодня Виталий Петрович решил поехать в 16-й отдел – так в последнее время переименовали отделение. Ильюхина часто тянуло именно на набережную Лейтенанта Шмидта – там когда-то работал начальником розыска его друг, Василий Токарев…

В машине полковник почти успокоился – вот только правый ботинок почему-то стал сильно жать на больной палец, словно там какой-то внутренний шов вылез. Ильюхин этот ботинок и снимал, и изнутри подошву щупал… «внутренний шов» не исчезал. Когда доехали до 16-го, полковник бросил водителю:

– Я тут жалом повожу, а ты – в управление. Загляни в квартирный отдел, спроси, не нужны ли колеса. Отсюда доберусь сам.

– Вас понял, – кивнул водитель. Его звали Пашей Юртаевым, и он работал с Ильюхиным не первый год. Знал полковника получше многих оперов, но никогда ни с кем о Виталии Петровиче не сплетничал. Паша не заикался и о вечных переработках – вкалывал, не жалея ни себя, ни подвески. Ильюхин его никогда не хвалил, зная, что Юртаев умудряется халтурить, и не где-нибудь, а у дорогих отелей… А там, где иностранцы, там и… много чего остального-всякого. Как-то раз Виталию Петровичу принесли рапорт по поводу Юртаева: дескать, примите меры… использует служебный транспорт в целях нездорового обогащения… ну и так далее. Ильюхин сбросил писульку со стола, сказав принесшему ее только одну фразу: «Жопу подотри!» Об этом узнали все, кто надо, и угомонились по поводу Паши навсегда…

Полковник вошел в 16-й отдел и, не привлекая к себе внимания, проследовал к двери в уголовный розыск. Дверь была приоткрыта. Ильюхин тихо прошелся по коридорчику и прислушался. В одном из кабинетов раздавались крики.