Хотя долетевшая на частнике Катя и появилась в салоне спустя семь минут и сорок секунд, Костик уже нетерпеливо постукивал отполированным ноготком по столу. В углу в плюшевом кресле жалась девочка в пальтишке от Кляйна. Вид у нее был испуганный и в то же время заинтересованный, так что Катя даже поспорила сама с собой: кем именно мастер гребешка представил ее девице, высвобождая время и место для нее, любимой. «Если подойдет просить автограф, назовусь, как минимум, звездой мюзикла „Мама миа“. Или новой пассией Хабенского», – решила Востроилова.
– Ну что, милочка, будем делать красоту или естественность? – защебетал над ней Костик и жеманно вздохнул: – Хотя чего тебя спрашивать… Всегда сам, все сам…
Через полчаса Катерина вылетела из салона с нимбом рыжих волос. «Девочка в Кляйне», хоть и пялилась на нее во все глаза, однако подойти так и не осмелилась. Похоже, фантазия у Костика оказалась богаче, нежели можно было от него ожидать.
А Козырев тем временем изнемогал у «Горьковской», терзаемый вопросом – надо ли покупать букет? Пустой бумажник решительно протестовал. А вот разум настаивал на том, что отсутствие пахнущего веника может быть расценено, как проявление прижимистости. В упорной и продолжительной борьбе, хотя и по очкам, побеждали деньги. Вернее, их катастрофическое отсутствие. Ведь даже тех, которые с утра удалось перехватить у бережливого Эдика, хватало исключительно на манерный кофе. С плюшками, но никак не с коньяком.
Процесс обдумывания – розы или плюшки – прервался внезапным появлением Катерины. Несмотря на все свои профессиональные навыки, Паша опознал ее далеко не сразу: уж больно не вязалась выпорхнувшая из теплого метро фея со смешливой девчонкой из оперативного экипажа Управления «Р».
– Привет, кавалер. – Катерина аж зарумянилась от произведенного эффекта, оценив ошарашенный козыревский взгляд. – А ведь пару часов назад кто-то хвастался своей феноменальной зрительной памятью.
– Просто ты… вы сегодня такая, – промямлил Паша.
– Слушай, давай уже на «ты»? А то на «вы» я начинаю себя ощущать какой-то старухой древней. В конце концов – у нас романтическое свидание или как?
– Надеюсь, что романтическое.
– Вот и отлично. Ну что, какой приют для странников ты предпочитаешь в это время суток?
Козырев не глядя махнул рукой. Таким образом, жребий выпал на «Идеальную чашку». Не дожидаясь, пока парень придет в себя, Катя первой направилась в сторону кафе. Паша печально поплелся за ней. Он попытался взглянуть на себя со стороны и тут же поморщился: она – прелестная даже в своей неприметной курточке цвета хаки. И он – в нестиранных с месяц джинсах, которые когда-то были небесно-голубыми, плюс запыленная куртка.
Да уж, красавица и серое чудовище.
Несмотря на произведенный в прологе встречи фурор, Катерина все равно немного нервничала. А посему решила отойти от принципов и, едва они обустроились в зале для курящих, вытащила из потайного карманчика объемной сумки пачку ментолового «Вога». Паша попробовал подсуетиться, но так долго рылся в карманах в поисках зажигалки, что его обогнал нахальный яппи, который, стараясь угодить даме, услужливо перегнулся через свой столик.
Пока Катя наслаждалась первой затяжкой, Козырев так зыркнул на нежданного соперника, что тот быстро зарылся носом в свой капучино.
Разговор не клеился. Уже были обговорены вежливые «как дела?» и выпиты полчашки эспрессо, когда Паша понял, что ещё чуть-чуть, – и ему скажут «ариведерчи» навсегда. Кате тоже не вполне удавалось обычное в таких ситуациях щебетание. И все же именно она нашлась первой:
– Знаешь, я бы хотела купить себе «железного коня», – доверительно обратилась к Паше Востроилова, у которой и в мыслях не было пересаживаться с метро – единственного транспорта в Петербурге, у которого отсутствовала проблема пробок.
Сработало! Паша предсказуемо воспрянул:
– Готов помочь. Правда, не деньгами, а всего лишь ценным советом.
После этого он разразился монологом о преимуществе тех или иных марок, как российского, так и зарубежного автопрома. Причем рассказывал с таким азартом, что Катерина даже залюбовалась румянцем на его лице. И это притом, что Востроилова всегда искренне не понимала, как вообще можно любить неживую природу в целом и автомобили, как одну из ее составляющих, в частности.
Автоликбез был прерван в самый разгар обсуждения преимуществ одного типа двигателей перед другими. А прерван он был все тем же дурацким яппи: проходя мимо их столика, он так засмотрелся на Катерину, что налетел на Козырева и уронил свой пакет, из которого посыпались диски.
Рассмеявшись, ребята бросились ему помогать, чем еще больше смутили «белого воротничка». Собирая с пола диски, Катерина профессионально (как-никак два года «продиджеила» в одном из самых модных клубов Питера!) оценила, какую музыку нынче слушает молодой бизнес. Помимо прочего, в коллекции неуклюжего воздыхателя оказался сингл Шакиры и Бионси, которого в ее коллекции не было. Катя столь увлеченно рассматривала обложку, что Козырев не удержался и позднее, когда парень, поблагодарив, окончательно удалился, спросил:
– А что из музыки ты любишь?
И тут уже Катерина не ударила в грязь лицом. А ее «искусствоведческий» монолог оказался даже длиннее Пашиного.
– Если хочешь, можем когда-нибудь сходить в мой клуб, – под конец предложила она и тут же удивилась самой себе. О том, что в свое время она подрабатывала крутя диски на танцполах под ником DJ-MouseMouse, не знал даже Смолов. – Ты не думай, там не всегда шумно, и треки не голимая попса.
Со стороны было похоже, что она оправдывается перед Козыревым за столь гламурное предложение.
– Конечно, давай сходим при случае, – немедленно согласился Паша, который до сих пор был поклонником исключительно отечественного рока. Он украдкой посмотрел на Катерину и окончательно решил для себя, что пойдет куда угодно, хотя бы даже в это логово длинноногих блондинок и педиков, но лишь бы с ней.
Востроилова буквально зажмурилась от удовольствия. Ей вдруг захотелось показать Козыреву не только ту Катю, которая умеет справляться с паяльником и устанавливать радиозакладки, но и Катю другую – легкомысленную, ветреную. Такую, какую не знал даже Виталий, стеснявшийся в ее присутствии говорить о том, что читает не Толстого с Коэлью, а книгу Малахова «Мои любимые блондинки».
– Слушай, Кать. Погода хоть и не фонтан, но, может, прогуляемся немного? – попросил Паша и легонько коснулся пальцами ее руки.
Это прикосновение смутило ее и понравилось одновременно. Востроилова просто кивнула, и уже через пару минут, не сговариваясь, они двинули к Петропавловке. Здесь, как дети малые, они повеселились на коленях у шемякинского Петра, затем попрятались друг от друга в колоннах Кунсткамеры, посмеялись над тем, что факультет журналистики, по слухам, расположен в здании, в котором раньше столовался публичный дом, погрелись в бистро, потряслись на трамвайчике до Смоленского кладбища, покружили у часовенки Ксении Блаженной…