Вор - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Константинов cтр.№ 78

Если бы его захотели, допустим, арестовать бывшие коллеги — они бы все равно достали… А может быть Женя, как и многие в 1992 году, еще питал иллюзии относительно невозможности прослушивания радиотелефонов…

Через четыре дня одному из них пришлось расплатиться за ошибку жизнью… Но это случится только через четыре дня. А пока Обнорский спал. И спал его ангел-хранитель…

* * *

Ващанов уныло смотрел в своем кабинете по изъятому на каком-то обыске видео американский боевик. Полиция Майами весело и уверенно, с огоньком и бойскаутским задором шла по следам торговцев наркотиками. Это увлекательное занятие американские копы разнообразили балдежами на шикарных пляжах в обществе совершенно умопомрачительных девок, удивительно похожих на двух валютных проституток из «Астории».

Несмотря на нагоняемую такими фильмами тоску, Геннадий Петрович часто крутил американские боевики у себя в кабинете. Подполковнику было приятно ощущать себя намного умнее режиссеров и сценаристов. После таких просмотров Ващанов казался себе очень хитрым и находчивым.

На этот раз провести до конца сеанс релаксации Геннадию Петровичу не удалось — в дверь постучали и в кабинет впорхнула секретарша Лерочка.

— Чего тебе? — хмуро спросил подполковник.

— Ой, Геннадий Петрович, — затараторила Лера. — Я отпроситься… Можно мне сегодня пораньше уйти по семейным? Я хоть сериал спокойно посмотреть смогу.

— Телевизор и тут имеется, — сварливо ответил Ващанов, но, взглянув в широко распахнутые умоляющие глаза секретарши, смягчился. — Ладно уж. В пять можешь идти. Если новых вводных не поступит… В дверь снова постучали.

— Ну кто там еще?! — рявкнул подполковник. — Прям как канализацию прорвало, честное слово…

В кабинет вошел Колбасов. Владимир Николаевич выглЯдел озабоченным чем-то и все время поглядывал на носок своего правого ботинка.

— А Володя… Заходи, заходи, — сбавил тон Ващанов. — Что у тебя?

Колбасов выразительно скосил глаза на Леру, которая почему-то не торопилась выходить из кабинета. Подполковник перевел взгляд на секретаршу:

— Тебе еще что-то?…

— Нет, Геннадий Петрович, — щебетнула Лера. — Так я пойду?

— Иди, иди, — закивал Ващанов, но внезапно передумал. — Стой!

Секретарша испуганно замерла у самой двери. Подполковник вылез из-за стола и, поправляя рамень на животике, неожиданно провозгласил:

— Даю тест на сообразительность! Обоим! Скоро всех сотрудников тестировать будем. Людей-то нет… Ну-ка быстро — что такое: висит груша, нельзя скушать? А?

Лера и Колбасов переглянулись и с полминуты молчали, потом Владимир Николаевич кашлянул и осторожно ответил:

— Тетя Груша повесилась?… Ващанов цыкнул зубом.

— Стереотипно мыслишь, Вова, шире смотри на вещи… А ты что скажешь?

Геннадий Петрович повернулся к Лере. Секретарша хлопнула глазами, с натугой покраснела и протянула с кокетством, которого от нее обычно ждали:

— Ой, ну вы нахал, Геннадий Петрович! Ващанов довольно подмигнул Колбасову, кивая на Леру.

— А?! Соображает… Ладно, ступай, Лерочка, ступай…

Секретарша гордо удалилась, хлопая тонкими икрами в широких голенищах сапог. Колбасов, прищурившись, смотрел на эти голенища, пока Лера не исчезла за дверью, и напряженно думал: «Где ж ты, сука, деньги на такие сапожки отсосала?» После того как дверь закрылась, Колбасов посмотрел Ващанову в глаза и тихо сказал:

— Геннадий Петрович, что-то мне порой кажется — сучара порядочная эта Лерочка… Все подслушивает, подсматривает, везде нос свой сует… Подполковник задумчиво сунул руки в карманы брюк и повернулся к окну.

Колбасов ударил по болевой точке, Ващанов уже давно подозревал, что секретарша стучит на него в Комитет. Особых оснований для таких подозрений не было, но подполковник знал что контора всегда любила вербовать секретарш…

Геннадий Петрович вернулся к столу и, садясь благодарно взглянул на подчиненного:

— Пожалуй, ты прав… Менять ее пора. Такова жизнь, Вовуня, никому верить нельзя, никому… Лера эта — мозжечок-то с ноготок, а туда же… Вот ведь блядь какая… А я тоже смотрю последнее время — все прислушивается, присматривается… Думал, кажется мне, а оказывается, и со стороны видно…

— Угу, — кивнул Колбасов, притопивший Леру исключительно за то, что она успешнее его прошла тест подполковника. Кивок снова уронил взгляд Владимира Николаевича на правый ботинок — и опер не удержался, нагнулся и колупнул носок сапожка указательным пальцем.

— Что ты там говнодавы свои ковыряешь?! — немедленно взорвался ставший очень раздражительным в последнее время Ващанов. — Ты бы еще в трусах у себя покопался!… Владимир Николаевич выпрямился и огорченно развел руками:

— Извините, товарищ подполковник… Ботинок мне эта сволочь испортила… Новый совсем. Позавчера только первый раз надел…

— Какая сволочь? — не понял Геннадий Петрович.

— Да Копытов, участковый этот коррумпированный с Васильевского… Мы его немножко поучили, а то он вздумал в полный отказняк пойти… И надо ж так, эта сука клыком своим поганым кожу мне на «колесе» распорол… Новые совсем ботинки…

Дошло до Ващанова не сразу, а когда дошло, то почему-то очень холодно стало в животе, хотя и был Геннадий Петрович не из слабонервных и за годы ментовке навидался всякого. Подполковник дернул кадыком и вдруг спросил тихо:

— Вова, ты когда маленьким был, ноги у кузнечиков не отрывал?

— Неа, — ответил Владимир Николаевич чуть обиженно. — Не отрывал… Да этот Копытов, товарищ подполковник, мразь законченная, вы же сами материалы читали… (Володя Колбасов трудился в тринадцатом отделе — отделе по борьбе с коррупцией. Этот отдел ОРБ ненавидели все менты города — правильные и неправильные. Потому что именно этот отдел сажал на нары и тех, и других.) — Да, — сказал Ващанов. — Читал… Конечно, Володя, все правильно.

Подполковник искоса глянул на опера и неожиданно почувствовал страх. С ним вообще в последнее время частенько стали случаться приступы холодного ужаса, но в данном случае Геннадий Петрович вдруг подумал о том, что вывернись ситуация как-то по-другому, и Володя Колбасов мог бы с такой же легкостью и об него, Ващанова, свои ботинки испортить… И так же расстраивался бы потом…

Подполковник и раньше в глубине души побаивался Колбасова. Ну не то чтобы даже побаивался, а так — опасался… Дело было в том, что числились за Владимиром Николаевичем два трупа. Вполне официальных, естественно, безо всякой там уголовщины — просто во время двух задержаний Колбасов счел необходимым применить оружие, и в результате два бандюгана ласты склеили…

Все правомерно было, все обоснованно, никаких претензий оперу никто не выказывал…

А вот Ващанову за все шестнадцать лет в органах ни разу стрелять в живого человека не приходилось. Когда он в операх бегал, время было другое: тогда любой выстрел (даже в воздух) считался событием чрезвычайным, немедленно назначалось служебное расследование и начиналась прокурорская проверка. Короче, в те времена опера предпочитали стволами только бутылки с пивом открывать, а стрелять себе дороже выходило…