Дело об императорском пингвине - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Константинов cтр.№ 22

— Во-первых, половина — она всегда половина. Она не может быть большей или меньшей. Это что касается вашего личного состава. А во-вторых, ты, Глеб, не предоставил мне те документы, которые бы подтверждали изложенное в статье. Без этого я ее визировать не буду. У меня и без того сейчас полно дел в суде. — Уже закончив последнюю фразу, я поняла, что совершила большую ошибку.

Обнорский, увлеченно рассматривавший собственную фотографию, обрадованно окинул взглядом аудиторию.

— Интересно, Анна Яковлевна, где же была ваша юридическая дальнозоркость, когда вы подписывали этот пресловутый материал про «Нерпу», из-за которого нам теперь банкротство светит? — Голос Обнорского был полон сарказма.

Я, по привычке досчитав до десяти, чтобы не совершить необдуманного поступка, попыталась сгладить напряженность:

— Мне казалось, что человек, назначенный на должность начальника отдела расследований, достоин доверия. Откуда мне было знать, что Глеб не достанет документов?

— Правильно ли я вас понял, что это руководство Агентства такое говенное, потому что с кадрами плохо работает? — в интонациях шефа появились вкрадчивые нотки.

Дальнейшее поведение Спозаранника стала для меня полной неожиданностью. С каким-то гортанным звуком главный расследователь встал, подтянув свои короткие брюки, и, шагнув к столу Обнорского, выпалил:

— Я с себя вины не снимаю. Готов понести справедливое наказание. — Тут Спозаранник повернулся ко мне:

— А вы, Анна Яковлевна, оказались слишком доверчивой для юриста нашего Агентства.

Присутствующие явно не ожидали такой скорой развязки. Очевидно, признательные показания Спозаранника не входили и в планы Обнорского, который настроился на обличительную речь.

— Вы реверансы друг другу будете в коридоре отвешивать. От того, что вы, господин Спозаранник, будете тут благородство разыгрывать, ничего не изменится. А что, Анна Яковлевна, с руководством «Нерпы» вы не состоите в близких отношениях, эту проблему никак полюбовно не решить? — Обнорский вперил в меня нахальный взгляд.

«Какая скотина!» — подумала я, но решила не начинать дискуссию. Шеф был явно разочарован отсутствием бурной реакции на свой выпад. У меня возникло подозрение, что остальные участники этого шоу под названием «летучка» тоже остались недовольны отсутствием драматургии.

— Впрочем, мировое соглашение нам тоже не нужно. Мы должны выиграть этот процесс — и точка. Надеюсь, вы в состоянии выполнить свой профессиональный долг, мадам Лукошкина, или нам пора искать другого юриста? — Я знала, что у Обнорского нет тормозов, и он может глумиться до последнего. Но о другом юристе он заикнулся зря. Это стало последней каплей. Неспешно поднявшись, я одернула юбку и, стараясь скрыть подступавшие слезы, смогла (как мне показалось) с достоинством произнести:

— Думаю, есть необходимость рассмотреть этот вариант, — и, как было уже накануне, вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Все, закончится эта история с «Нерпой» — ухожу, к чертовой матери. Обнорский с его казарменной манерой общения мне осточертел. Тут я заметила уютно примостившуюся на Ксюшином столе Завгороднюю. Ксюша очень трепетно относилась к своему рабочему месту и терпеть не могла, когда кто-нибудь покушался на него, даже с такой невинной целью, как написание заявления на отпуск, — чтобы сразу же можно было отдать его на подпись шефу. Видимо, Завгородняя рассказывала что-то увлекательное — в духе «Elle» или «Cosmopolitan», от которых Ксюша была без ума. Светкина юбка достигла критической отметки и грозила перестать быть данным предметом туалета. Даже мой взгляд на какие-то секунды был прикован к открывшемуся мне зрелищу. В общем-то, присутствие Завгородней в приемной шефа — вещь редкая. Во-первых, Обнорский не раз во всеуслышание говорил, что Светка полная дура, хотя и очень красивая. Во-вторых, несколько «военно-морских историй», связанных с похождениями Завгородней, основательно потрепали в свое время нервы шефа, о чем он не преминул сообщить с тихой угрозой в голосе самой Светлане. Правда, последние подвиги Завгородней на репортерской ниве и ее самоотверженность в истории с Лялей-наркосбытчицей несколько подкорректировали образ нашей дивы в глазах Обнорского. Тем не менее Света избегала шефа, а потому ее возлежание на столе секретаря Обнорского показалось мне довольно странным.

Будь я в настроении, я бы обязательно подколола примадонну репортерского отдела. Но сейчас мои мысли были заняты одним — найти хоть какую-то зацепку в этом деле с «Нерпой», где, конечно же, правосудие будет отдыхать… Несмотря на то что председательствующей по этому делу была моя однокурсница Эля Колмогорова (в студенческие годы — девушка с совестью и принципиальностью Павки Корчагина), после проведенных переговоров у меня сложилось впечатление, что Колмогорова получила от «Нерпы» заманчивый ангажемент. Как в том анекдоте про прокурора и адвоката: «Откуда, мол, у прокурора такие отпускные? — А это смотря кого отпускать…»

5

В нашем кабинете было пусто.

Каширин — в очередной таинственной командировке, которые стали обычными для Агентства, а Шах, очевидно, страдал после вчерашней упоительной — в буквальном смысле — беседы с источником. Это даже к лучшему, подумала я, усаживаясь на то же самое место, где вчера нас с Шаховским застал Обнорский. Вывалив на стол все, что было подготовлено по «Нерпе», я с унынием размышляла о том, что наш единственный выход — вызвать в суд тех людей, которые давали Спозараннику информацию об убийствах. Глебу я верила: если он счел возможным что-то предавать огласке, значит, информация достоверная. Другое дело, что суду и Эле Колмогоровой слово Спозаранника ни о чем не говорит. Господи, никогда бы не подумала, что классическая ситуация, которую мы сотни раз с моими студентами разбирали на журфаке — можно ли раскрывать источники информации? — случится именно со мной! А с какой уверенностью и убежденностью я глаголила слушателям: мол, раскрывать источники — это ваше право, а не обязанность, никто не может вас заставить назвать имена тех, кто доверил вам информацию. Как же, никто. Выяснилось, что очень даже кто… А ведь Спозаранник ни за какие блага земные не пойдет на то, чтобы раскрыть своих людей. Это даже к бабушке ходить не нужно. Представив себе процесс уговаривания Глеба, я содрогнулась. Главный расследователь, когда сердится, весьма предсказуем. Сначала он скажет мне, что всегда подозревал скудость ума у особей женского пола. Потом прочитает лекцию о ценности конфиденциальных источников. И только потом добавит, что против меня как человека он ничего не имеет, но — как юриста…

— Глеб, ты только выслушай меня сначала, а потом резюмируй, хорошо? — Я все-таки решилась на этот шаг.

Спозаранник, не отрываясь от монитора компьютера, кивнул мне на свободный стул. Остальные были завалены папками с надписью «Нерпа».

Надо же, удивилась я. Мне казалось, что Глеб переложил все бремя ответственности на меня, и «Нерпа» его интересует теперь постольку-поскольку.

— Как вы изволите видеть, Анна Яковлевна, я пытаюсь хоть как-то облегчить вашу участь. — Спозаранник не был бы Спозаранником, если бы не обратил мое внимание на прилагаемые им усилия. — К сожалению, вынужден констатировать, что мы находимся, как выражается уважаемый Андрей Викторович Обнорский, в большой… В общем, вы понимаете.