— В кровянку? — спросил Ляпис.
— Да, — сказал Сандр.
— Вы наверняка слишком сильны для нас, — сказал Вольф.
— Отличная игра, — сказал Сандр. — В ней нет проигравших.
Есть только более или менее выигравшие, чужим выигрышем пользуешься точно так
же, как и своим.
— Я в общем-то готов попробовать, — сказал Вольф. — Черт с
ним, со временем. Нужно испробовать все.
— Еще не время, — сказал Стремглавк. — Я хочу пить.
Он окликнул разносчицу напитков, которая тут же подбежала к
ним. Ананисовка кипела у нее на подносе в серебряных стопках. Она выпила вместе
с ними, и все четверо крепко расцеловали ее в губы.
Они все еще топали по толстой желтой шерсти, временами их,
совершенно расслабившихся, живых вплоть до кончиков пальцев ног, окутывал
туман.
— А до этого, — сказал Ляпис, — вы много плавали?
— Да, да, да никогда, — сказали оба моряка.
Затем Стремглавк добавил:
— Враки.
— Да, — сказал Сандр. — На самом деле и не переставали.
Сказали да, да, да никогда, поскольку, по нашему мнению, Кадароруссель
бульбульбульбольшой чудомудоюдоак.
— Мы так и не поняли, куда вас занесло, — сказал Ляпис.
— Занесло на Берег Слоновой Кости, — сказал Сандр. — Мы
пробыли там три дня.
Вольф и Ляпис поглядели на них с уважением.
— Ну и какой он? — сказал Вольф.
— Цвета слоновой кости, — сказал Стремглавк.
— Зашибись! — сказал Ляпис.
Он сильно побледнел.
— Нечего об этом размышлять, — сказал Сандр. — Теперь все
это уже в прошлом. И кроме того, в настоящий момент, может, это вовсе и не так,
а как — не определишь.
Он остановился.
— Так и есть, — сказал он. — Мы на месте. Вы были правы, это
как раз тут. За два года, которые мы уже здесь, нам так и не удалось отыскать
это место.
— А как вы обходитесь на море? — спросил Вольф.
— В море, — сказал Сандр, — там все разное. Не бывает двух
одинаковых волн. А здесь все всегда схоже. Дома и дома. Невозможно.
Он толкнул дверь, этот аргумент на нее подействовал.
Внутри было просторно. Изобилие моющегося кафеля. На одной
половине для игроков были установлены кожаные кресла, на другой — привязаны
голые люди, женщины или мужчины, по вкусу. Сандр и Стремглавк уже сжимали в
руках трубки для кровянки, украшенные их инициалами, и Ляпис взял со
специального подноса две такие же — себе и Вольфу — и коробку игл.
Сандр уселся, поднес трубку ко рту и выдохнул. Прямо перед
ним стояла девушка лет пятнадцати-шестнадцати. Игла воткнулась ей прямо в
мякоть левой груди, и большая капля крови выступила, набухла и скатилась вдоль
тела.
— Сандр неисправим, — сказал Стремглавк. — Всегда целит по
грудям.
— А вы? — спросил Ляпис.
— Прежде всего, — сказал Стремглавк, — я дуюсь только на
мужчин. Женщин я люблю.
Сандр был уже на третьей игле. Она вонзилась столь близко к
двум первым, что послышалось легкое позвякивание стали о сталь.
— Ты хочешь сыграть? — спросил Вольф у Ляписа.
— Почему бы и нет? — сказал Ляпис.
— У меня, — сказал Вольф, — уже нет никакого желания.
— Может, старуху? — предложил Ляпис. — Ничего плохого от
этого не будет, старуху… под глаз.
— Нет, — сказал Вольф. — Мне это не нравится. Ничего
забавного.
Стремглавк выбрал мишень на свой вкус, истыканного сталью
юношу, с безразличным видом разглядывавшего свои ноги. Он набрал в грудь
воздуху и выдохнул изо всех сил. Игла с размаху попала в тело и исчезла в паху
парнишки, который при этом подскочил на месте. Подошел распорядитель.
— Вы играете слишком сильно, — сказал он Стремглавку. —
Подумайте сами, как их оттуда извлекать, если вы пуляете с такой силой!
Он нагнулся над кровоточащей точкой и, вынув из кармана
пинцет из хромированной стали, деликатно покопался им в плоти. Сверкающая
красная игла вывалилась на кафель. Ляпис колебался.
— Мне очень хочется попробовать самому, — сказал он Вольфу,
— хотя я вовсе не уверен, что мне это понравится так же, как и им.
Сандр уже вколол все свои десять игл. Руки его тряслись, рот
кротко сглатывал набежавшую слюну. На месте глаз у него виднелись одни белки.
Он откинулся на спинку кресла, корежимый чем-то вроде спазма.
Ляпис покрутил ручку, при помощи которой перед ним менялась
мишень. Вдруг он замер.
Перед ним стоял человек в темной паре, который разглядывал
его с грустным видом. Ляпис провел рукой по векам.
— Вольф! — выдохнул он. — Вы его видите?
— Кого? — сказал Вольф.
— Человека прямо передо мной.
Вольф взглянул. Ему было скучно. Он хотел уйти.
— Ты спятил, — сказал он Ляпису.
Рядом с ними раздался шум. Это Стремглавк опять задул
слишком сильно и схлопотал в отместку полсотни иголок в лицо, тут же
превратившееся в красную кляксу. Он жалобно стонал, пока двое хранителей вели
его прочь.
Смущенный этим зрелищем. Ляпис отвел глаза. Потом снова
взглянул перед собой. Мишень отсутствовала. Он встал.
— Я с вами… — пробормотал он Вольфу.
Они вышли. Все их оживление как рукой сняло.
— И почему мы встретили этих моряков? — сказал Ляпис.
Вольф вздохнул.
— Повсюду там много воды, — сказал он. — И так мало
островов.
Они размашисто шагали прочь от игорного квартала, и перед
ними вырастала черная решетка города. Миновав ее, они очутились в темноте,
сотканной из нитей тени; до дому им был еще час ходу.
Глава XXI
Они шли не разбирая дороги, бок о бок, ребро в ребро, словно
соревнуясь за право породить Еву. Ляпис слегка подволакивал ногу, и его
комбинезон из шелка-сырца недовольно морщился. Вольф шагал опустив голову,
размеренно печатая шаг. Немного погодя он сказал:
— Не пройти ли нам пещерами? — и у него в голосе прозвучало
что-то вроде надежды.