Сколько же времени прошло? Может быть, час или два. Но я
совсем не был в этом уверен: ощущение времени я утратил.
— Я чувствую, как в смертельном страхе бьются твои
мысли, — мрачно проговорил наконец Эрик. — Да, я действовал в союзе с
Каином. И он сообщил мне о ваших переговорах. А сейчас я буду держать тебя вот
так, пока корабли твои не будут уничтожены все до единого и не попадут в Ребму,
чтобы гнить там, на дне. А войско твое станет добычей морских тварей.
— Постой! — ответил я. — Ведь на моих
солдатах нет вины. Блейз и я вели их к ложной цели в своих интересах, но они-то
считали, что идут в бой за правое дело. Да и тебе нет резона губить огромное
войско. А флот я готов сдать добровольно.
— Тогда не следовало заходить так далеко, —
отвечал он. — А теперь уже слишком поздно! Я не могу, находясь в контакте
с тобой, связаться одновременно и с Каином, чтобы изменить свои указания. Если
же я освобожу тебя, то рискую подпасть под твое влияние. Ты достаточно силен,
да и характеры наши слишком схожи.
— Ну а если я дам слово чести, что ничем не стану
вредить тебе?
— Любой отречется от клятвы ради целого
королевства! — ответил Эрик.
— Но мои мысли ведомы тебе! Ты же знаешь, что я не
обманываю, мое слово чести верно.
— Поистине достойна удивления твоя жалость к людям,
которых ты завлек и обманул! И мне, разумеется, не дано понять, что связало вас
столь прочными узами. Но нет! Ты и сам знаешь. Даже если сейчас ты искренен в
намерении своем — а такое вполне возможно, — слишком сильным может стать
искушение. Особенно если тебе предоставится хоть малейшая возможность
заполучить Амбер! Сам знаешь. Я не желаю рисковать.
Да, он был прав: я и сам знал это. Неугасимым пламенем горел
Амбер в нашей крови!
— Твое фехтовальное искусство возросло, — заявил
Эрик. — Вижу, изгнание сослужило тебе хорошую службу. Теперь ты по умению
ближе ко мне, чем кто-либо иной, кроме Бенедикта, который, вероятно, мертв.
— Не обольщайся, — сказал я. — Ты же понял,
что теперь я способен одолеть тебя. По сути…
— Можешь не продолжать. На поединок с тобой я больше не
выйду. Ты опоздал.
И он усмехнулся, прочитав мои мысли, — трудности это,
естественно, не составило бы никому из нашей семейки.
— Мне очень хотелось бы иметь своим союзником тебя, а
не кого-то другого, — продолжал Эрик. — Ты пригодился бы мне гораздо
больше. На Джулиана мне наплевать. Каин — трус. Джерард силен, но глуп…
И тогда я решил замолвить слово хоть за одного из наших с
ним братьев:
— Послушай, я увлек за собой и Рэндома, хотя он вовсе
не разделяет моих устремлений. Думаю, он поддержал бы тебя, если бы ты просил
его об этом.
— Этот ублюдок! — рассердился Эрик. — Да я
ему ни на грош не верю! Он же предаст в любой момент! Доверь ему выносить
ночной горшок — и однажды обнаружишь в нем пиранью! Нет уж, спасибо! Я, может,
и пощадил бы его, если бы не твоя рекомендация. Ты что же, хочешь, чтобы я
после всех ваших штучек прижал его к сердцу и назвал милым братом? Ну нет! И
потом, что-то ты слишком горячо защищаешь его. Это лучшее доказательство его
истинного отношения ко мне. Ну а ты, несомненно, об этом осведомлен, так что
имени Рэндома лучше не упоминай.
Я почувствовал запах дыма и услышал звон клинков. Каин пошел
на абордаж.
— Вот и хорошо, — сказал Эрик, прочитав мои мысли.
— Останови их! Прошу тебя! Нам все равно не выстоять!
— Никогда! Даже если ты сдашься сам… — Он
выругался, не договорив. Я понял его мысль: Эрик мог потребовать, чтобы я
сдался в плен, пообещав в обмен пощадить моих воинов, а потом предоставить
Каину с ними расправиться. Это было бы вполне в его стиле. Но в запале он уже
успел ненароком проговориться.
Я поцокал языком и засмеялся. Он пришел в бешенство.
— Все равно я до тебя доберусь! — прорычал
Эрик. — Пусть только они возьмут твой корабль!
— Что ж, — ответил я. — А пока попробуй-ка
этого!
И, собрав все свои душевные силы, я обрушился на противника,
стремясь подавить его волю, сжечь его своей ненавистью. Я чувствовал, какую
боль ему причиняю, и старался сделать еще больнее. Вся моя ярость, весь мой
гнев, накопившиеся за годы изгнания, обрушились сейчас на Эрика. Я жаждал
отомстить, отплатить ему за то, что он бросил меня подыхать от чумы, за то, что
я чуть не лишился рассудка, за все мои бесконечные беды и разочарования. И за
ту автокатастрофу, которую, как я был совершенно уверен, подстроил именно он.
За все причиненное мне зло хотелось расплатиться с ним — расплатиться тоже
болью и страданиями.
Под моим бешеным напором он начал отступать. Я удвоил
усилия. Я давил и давил на его рассудок, и в конце концов Эрик сдался.
— Ты дьявол! — вскричал он и судорожно закрыл
ладонью мою карту. Контакт прервался.
Я стоял на палубе, весь дрожа от пережитого напряжения.
Но я победил! Я победил его в поединке воли! Больше мне не
бояться своего брата-тирана в любой дуэли. Я сильнее его.
Я несколько раз глубоко вздохнул и выпрямился, готовый к
очередной подобной атаке, хоть и понимал, что со стороны Эрика атаки не будет.
Отныне он меня боится. Боится моей ярости.
Я огляделся. Вокруг кипел бой. Палуба была вся в крови.
Корабль противника пытался взять нас на абордаж. А с противоположного борта с
той же целью подходил еще один. Рядом просвистела стрела.
Я обнажил клинок и кинулся в самую гущу схватки.
Не знаю, скольких я уложил в тот день. После двенадцатого
или тринадцатого я потерял счет. Вероятно, я убил вдвое больше. Сила, которой
наделены все принцы Амбера, — та самая, что позволила мне тогда легко
поднять «Мерседес», — очень мне пригодилась. Порой, одной рукой приподняв
врага, я просто швырял его за борт.
Нам удалось перебить почти всех на обоих кораблях,
пытавшихся взять нас на абордаж, а потом мы пробили им днище, и они отправились
в Ребму. Пусть Рэндом полюбуется. У меня на корабле после боя осталась едва
половина команды. Сам я несколько раз был ранен, хотя и легко.
Затем мы двинулись на помощь нашим соседям и потопили еще
один корабль Каина.
Остатки команды того корабля, которому мы пришли на помощь,
перешли на мой флагман, так что у меня снова был полный экипаж.
— Кровь! — вскричал я. — Кровь и месть! Бейте
их, о мои воины, и вас вовеки восславят в Амбере!
— Кровь! — отвечали они, потрясая оружием.