Лихорадка - читать онлайн книгу. Автор: Лорен Де Стефано cтр.№ 66

— Что вы стоите здесь, как пара идиотов? — Сесилия перекрикивает вопли младенца. — Вызывайте машину! Немедленно! Шевелитесь! — Ответом ей служит топот ног, похожий на капли дождя. Санитары бормочут: «Да, леди Сесилия!», и «Сейчас!», и «К западному выходу, через минуту».

— Господи, Линден! Она дышит?

— Бога ради, Сесилия, унеси отсюда это орущее дитя! — говорит Вон.

Его голос — последнее, что я слышу. Чувствую, как его кисть, обтянутая пергаментной кожей, касается моего лба. Этого я вынести уже не в силах. Руки и ноги парализует. Разум гаснет.

У меня в волосах ветер. Я делаю глубокий вдох и чувствую знакомый воздух побережья Флориды. Ароматы барбекю, смешанные с соленой водой и запахами бетона. Никакая иллюзия не способна имитировать этот воздух. Вокруг меня стремительно мчится реальный мир.

— С тобой все будет хорошо, — говорит Линден. — До больницы всего два квартала.

— Не позволяй ему следить, — шепчу я.

Голос у меня слабый, но теперь я хотя бы способна разговаривать. Открываю глаза и сквозь дыру в тонировке автомобильного окна вижу город. Я думала, что больше никогда не увижу мир. Мне хочется потянуться к нему, но руки отказываются повиноваться. Я понимаю — этот вид мимолетен, и стараюсь забрать его с собой, но луна не желает задерживаться на месте. Она ныряет за дома, запутывается в ветвях деревьев.

Линден держит меня на руках. Моя кровь пачкает его нежные щеки и запекается на темных кудрях. Он отводит волосы, упавшие мне на лоб. Я давно не была так близко от него, но всегда помнила, что он очень хрупкий и что кожа у него похожа на бумажный фонарик, в котором горит теплый огонек. Он успокаивает меня.

— Никто за тобой не следит.

— Следит! — не сдаюсь я, но он мне не верит. Его полный жалости взгляд ясно говорит: он решил, что я сошла с ума. Может, это и так. И я прошу только об одном — о единственном, что может обеспечить мне безопасность: — Не оставляй меня!

Он прижимает мою голову к своей груди; мне слышно, как его кровь с журчанием течет мимо мышц и костей. Я ощущаю его тепло.

— Не оставлю, — говорит он, — обещаю тебе.

К тому моменту, когда машина останавливается, с простыни, обмотанной вокруг ноги, уже сочится кровь. Меня подхватывают, подталкивают, увозят. Я пытаюсь остаться на плаву, но мир начинает расплываться. Чувствую, как льется кровь, унося способность понимать, говорить и сосредотачиваться. Я превращаюсь в нечто меньшее, чем человеческое существо, — в нечто дикое и первобытное. Я сражаюсь с новыми лицами и новыми руками, которые пытаются меня удержать, но мое сопротивление только прибавляет им решительности. Мне кричат что-то сердитое, а я не могу ничего разобрать. Внимание не фокусируется. Единственный голос, который я в состоянии воспринимать, принадлежит Линдену, который — в тысяче километров от меня — говорит:

— Она не понимает, что происходит. Она сопротивляется непреднамеренно.

Я оказываюсь на металлическом столе под яркой лампой. Ноги у меня, похоже, не работают, но я машу кулаками, хоть и не вижу, кому достаются удары. Они не понимают — сюда идет Вон! Я пытаюсь сказать им про маячок в ноге, но речь звучит визгливо и бессмысленно.

— Ш-ш, — повторяет Линден. — Все в порядке. Ты в больнице. Тебе помогут.

Это меня не успокаивает: все больницы в этом районе — собственность Вона.

Линден ловит мой занесенный кулак, удерживает его и гладит меня по руке. Из меня уходит весь запал. Я превращаюсь в хныкающее желе. Даже глаз не могу открыть. Нос и рот закрывает маска, и я решаю, что сейчас меня будут душить, но мне просто становится труднее удерживаться в сознании.

Линден не знает всей мощи отцовских снадобий, насылающих безумие. Он не знает о той темной зияющей пропасти, которая меня ждет. Смерть никогда не была настолько близка. Она всегда оставалась для меня невероятной. Габриель был прав, я не люблю о ней думать. Но теперь она неизбежна. Она здесь. Она меня затягивает.

Тьма проглатывает меня за секунду до того, как я успеваю выговорить нужные слова.

«Не хочу умирать».

Шум дождя, рев машин и раскаты грома.

Я открываю глаза под равномерное попискивание и замечаю, что к моей руке снова тянутся провода. Однако это не подвал. Я уверена, что окно — не голограмма.

Линден не смотрит на меня. Его утомленные глаза устремлены в телевизор, закрепленный высоко на стене, в ногах моей кровати. Мягкий овал подбородка покрыт щетиной, кожа бледная. Не знаю, сколько времени я провела в этой постели, но сомневаюсь, что Линден хоть немного поспал.

По-прежнему не глядя на меня, он спрашивает:

— Ты знаешь, где мы?

— В одной из больниц твоего отца, — пытаюсь угадать я.

— А как насчет месяца? — устало спрашивает он. — Ты знаешь, какой сейчас месяц?

— Нет.

Он смотрит на меня, и я жду, что его лицо сейчас трансформируется во что-нибудь кошмарное, но этого не происходит. Отмечаю только вялый, сонный вид и отчужденность во взгляде.

— Тебя сочли сумасшедшей, — говорит он. — Ты так вопила. Говорила такие вещи! Ты все еще думаешь, что под плитками потолка прячутся трупы?

— Я говорила такое? — спрашиваю я у него.

— Помимо прочего.

Я смотрю на выложенный плитками потолок. Плитки обычные, белые. Я прислушиваюсь, не ползает ли по вентиляции Роуз, но никаких лишних звуков там нет.

— Не думаю, — говорю я.

— Ты сказала еще кое-что, — сообщает мне Линден. — Ты сказала, у тебя в ноге есть нечто, что нужно извлечь.

— Маячок, — подтверждаю я. Я знаю, что хотя бы это было реальностью. Было ведь? Пытаюсь приспособиться к неожиданной ясности мыслей. Оказывается, я успела привыкнуть к миру, в котором все превращалось в кошмары, и жду, что плоть Линдена начнет стекать у него с черепа. Он хмурится, замечая, как растерянно я моргаю. — Твой отец вшил мне в ногу маячок, чтобы знать, где меня искать, если мне удастся сбежать.

Линден кивает, устремив взгляд себе на колени.

— Ты так и сказала.

Не могу определить, злится ли он на меня, обижен ли? Я ничего не могу прочесть по его лицу. Однако оно лишилось привычной мягкости, и я понимаю, какими бы ни были его чувства, он мной недоволен. Дни слепой привязанности миновали. В ночь своего побега я швырнула его чувства ему же в лицо. Если честно, я даже не понимаю, почему он здесь, но боюсь сказать что-нибудь неосторожное, что заставит его уйти.

— Я подумал, ты сказала это в бреду, — добавляет он. — Жар у тебя был… опасно сильным. Решил, что ты наверняка выдумала…

Он замолкает.

— Я не очень хорошо помню, что было реальным, а что мне приснилось. Но насчет этого я уверена.