Колумбийская балалайка - читать онлайн книгу. Автор: Грегори Инчес, Александр Логачев cтр.№ 48

Агустино выдержал театральную паузу, заставившую всех в комнате насторожиться, и вкрадчиво проговорил, глядя прямо в глаза Астремадурасу:

— Мне надо было идти прямо к министру? Или… или забыть, что у меня есть старый приятель, школьный товарищ, — подлец подмигнул, — друг детства? — Он подмигнул еще раз. — Ведь ты же можешь позвонить кому угодно, хоть самому министру, а я, бедный человек, нет…

Астремадурас почувствовал, как намокает у него под мышками, и понял, что опять попал в липкие руки любителя петушиных боев, тот опять добьется своего. Ему снова удалось вызвать страх. Вызвать ужасное видение заката репутации: все ржут и показывают на него, Астремадураса, пальцами. Позор и потеря авторитета второго человека в полицейском участке, дети перестают уважать своего отца, соседи сплетничают, подглядывая из-за занавесок, жена не смотрит больше с обожанием. Все это начинает происходить после того, как Агустино, смакуя толстыми губами подробности, рассказывает о детстве Астремадураса: как тот обмочился в штаны, испугавшись гуся сеньора Маркеса, как воровал монетки из шапки слепого Клауса, как писал неприличные слова и рисовал непристойности на доме грека Константинидиса, как, прячась под школьной лестницей, заглядывал под юбку учительнице музыки, сеньоре Фернанде, как пробрался ночью в церковь и приляпал святому Валентину пластилиновое мужское достоинство, — и много другого, еще и похуже.

Да, ничего не поделаешь, понял второй человек в полицейском участке, придется хотя бы изобразить для этого бездельника, что готов ему помочь. Сделать при нем несколько звонков, может быть, тогда он успокоится. Кому же позвонить?

Спустя минуту второй человек в полицейском участке, полистав телефонный справочник, набирал номер управляющего отеля «Эль Греко». Где еще остановиться богатому арабу, как не в «Эль Греко»? Кстати, «Эль Греко» не так уж далеко от мотеля, где обнаружен труп…

Не успел Астремадурас представиться ответившему ему, как услышал взволнованный вопрос:

— Вы нашли этого русского? Успокойте меня, вы нашли его?

— Русского? — переспросил полицейский. — Как он выглядел?

— Пор Диос! Нашли! — закричал на всю комнату Агустино и вцепился в толстую волосатую руку, держащую телефонную трубку. — Что с ним? Убит? Где катер?

Его женщины дружно подняли вой.

Астремадурасу пришлось опустить на стол могучий полицейский кулак, отчего маисовые лепешки подпрыгнули в тарелке, а некоторые из них даже перевернулись в воздухе. Добившись тишины, он сказал телефонной трубке:

— Прошу прощения, сеньор управляющий, но вам придется повторить то, что вы сказали. Я ничего не слышал. Сами понимаете, полицейский участок, полно задержанных, все шумят, вопят, что они невиновны, визжат, как свиньи на бойне.

И сеньор управляющий еще раз стал говорить, как выглядел некий русский, а полицейский повторял вслух называемые приметы: откормленный, коротко стриженный, нос широкий, последний раз его видели в коротких штанах с изображенными на них деревьями и лодками. Астремадурас повторял, и по изменившемуся лицу жены Энрике, по тому, как она поднесла ко рту кончик черного платка, зажимая вопль, он понял, что русский — это и есть тот самый араб. Но самое страшное он услышал от сеньора управляющего потом. Он услышал вот что:

— Так где он, этот русский сеньор? Что с ним? Что мне сказать сеньору…

И когда он произнес фамилию, трубка чуть не выпала из мясистых полицейских лап. Астремадурас сглотнул и с трудом выдавил из себя переспрос:

— Кому?

Ему повторили. Астремадурас никак не мог поверить:

— Самому?

Ему подтвердили. Астремадурас понял, что благодаря Агустино снова вляпался. А Агустино, учуявший поступление ценных сведений, в нетерпении бегал вокруг стола, телефона и школьного друга. Его женщины тихо скулили.

— Так что мне передать? — говорил тем временем сеньор управляющий. — Мне же ничего неизвестно. Русский сеньор и его сеньорита в отель не возвращались, их вещи на месте. Вчера вечером они устроили у себя в номере прием, у них были гости. Они сделали ресторану большой заказ, потом всей компанией уехали на машине. У сеньора русского была взята напрокат машина. И с тех пор ни он, ни его сеньорита не показывались в отеле. А сегодня днем появился сеньор… (Астремадурас еще раз вздрогнул от произнесенной фамилии, почувствовал, как потекли по спине струйки пота.) И говорит, что русский сеньор ему нужен, у него с ним неотложные дела, что-то важное должны подписать. Оставил телефон, велел сразу же позвонить, как только русский сеньор даст о себе знать, если почему-то русский сеньор сразу же не позвонит ему сам. У меня волосы дыбом, сеньор заместитель начальника! Что мне делать?!

«А что мне делать?» — подумал Астремадурас и сказал в трубку:

— Дайте мне его телефон, я позвоню ему сам. А вы ждите русского сеньора. И если появится, звоните мне в двадцать седьмой участок. Запишите…

Когда закончился обмен телефонными номерами и влажная от пота трубка легла на заждавшиеся рычажки, второй человек в двадцать седьмом участке, прерывая пулеметную очередь вопросов от Агустино, произнес:

— Будем искать нашего Энрике. — «Единственный порядочный в вашей семье, — чуть не добавил Астремадурас, — был». — Детектив Кастилио, возьмите этого… моего друга Агустино и поезжайте в порт. Походите вдвоем, расспросите о катере Энрике. А я, — он тяжело вздохнул, — буду звонить. Очень большим людям. Подключать их, задействовать. Идите, идите.

Уводимый детективом Кастилио и дежурным полицейским Агустино кричал под аккомпанемент женского плача:

— Я зайду вечером! Я свяжусь по телефону! Вспомним школу, Астремадурас! Детство наше!

Когда комната освободилась от Агустино, дышать стало легче, даже снова захотелось лепешек. И можно было не без удовольствия докурить загашенную мексиканскую сигару. Или сперва позвонить? Или не звонить вовсе?

«А с другой стороны, — вдруг пришло Астремадурасу в голову, — если в связи с Энрике можно отличиться и помочь влиятельному лицу, очень влиятельному, то… ну-ка, ну-ка…»

Ведь, пожалуй, засиделся он вторым человеком в полицейском участке. Пора бы подумать о месте первого человека…

После долгой абстиненции небеса наконец прорвало — чего и опасался Алексей. Причем этот дождь был лишь предвестником — так сказать, робкой пробой сил, легкой tour-dê-force стихии, которая обещала обрушиться на эти широты через несколько дней.

Стихии под названием сезон дождей.

Но и во время этой пробы сил небесная канцелярия за день выполнила и даже перевыполнила годовую норму по осадкам какого-нибудь Мухосранска в окрестностях города Рязань: с утра здесь дождь шел уже восемь раз, по пятнадцать минут каждый…

Нет, шел не дождь.

Может, ливень?

И даже не ливень, а… а…

Эх, нет в русском языке слова, которым можно было бы описать тот форменный потоп, что периодически и совершенно неожиданно низвергался с чистого минуту назад небосвода на колумбийскую землю, яростными ударами водяных струй хлестал ее в течение пятнадцатиминутного сета и прекращался столь же внезапно, сколь и начинался. Причем только для того, видимо, прекращался, чтобы набраться сил для новой атаки. И что интересно, на небе по-прежнему не было ни облачка: просто в какой-то момент бездонная голубоватая белизна над головой вдруг мутнела, серела, потом темнела, откуда ни возьмись, из ничего, вдруг материализовывались тучи — и слаженно извергались на сушу. Пятнадцать минут, не больше, — и снова как ни в чем не бывало жарит солнце, а небо сияет недоумевающей белизной: мол, я тут ни при чем…