Клятва королевы - читать онлайн книгу. Автор: К. У. Гортнер cтр.№ 57

Фернандо бросил перед ним бумагу:

— Смотри, старик! Это от градоначальника Торо, и он сам предлагает отдать нам его город. Что тебе еще нужно, а? Нам что, потребовать высеченной на камне декларации? Уж это-то удовлетворит твою непомерную гордыню?

— Нам требуется одобрение принцессы, — бросил Каррильо, и, увидев, как Фернандо комкает бумагу в кулаке, я перешагнула порог:

— Я здесь, сеньоры, так что можете просить, что вам нужно.

Адмирал облегченно вздохнул. Я сразу же заметила, что Фернандо охвачен гневом, но ему пришлось сдержаться, ибо иного выбора у него не оставалось. В соответствии с нашим добрачным соглашением, в котором он признавал превосходство Кастилии над его королевством, Каррильо держал его мертвой хваткой. Интуиция меня не обманула — Фернандо действительно нуждался в моем присутствии, хотя никогда бы в том не признался.

Я села за заваленный бумагами и перьями стол и спросила, безмятежно глядя на Каррильо и Фернандо:

— В чем вопрос?

Con blandura, [29] напомнила я себе. Добрым словом можно решить почти все, даже со столь разгневанными мужчинами, как эти двое.

Каррильо поклонился мне:

— Увы, ваше высочество. Прошу прощения, что вынужден вас огорчить, но, похоже, мы с его высочеством не можем прийти к согласию насчет…

— Вопрос, — прервал его Фернандо, кладя передо мной бумагу, — в следующем: монсеньор архиепископ, похоже, считает, что нам следует воздержаться от заявления наших прав, хотя ясно как день, что Энрике и Вильена теряют почву под ногами — ценную почву, преимуществами которой мы должны воспользоваться в полной мере.

— Вот как? — Я просмотрела документ, и сердце мое забилось быстрее. Там говорилось, что Энрике пытается выдать Иоанну ла Бельтранеху за короля Португалии и привез в Сеговию королеву, чтобы та поклялась перед алтарем, что ребенок его. Я недоверчиво подняла взгляд. — Я… мне отказывают во всех правах принцессы. Он официально лишил меня прав на трон.

— Читай дальше. — Фернандо постучал по бумаге пальцем.

Я попыталась сосредоточиться. Слова прыгали, словно в тумане, теряя всяческий смысл. В конце концов я прошептала:

— Не могу прочесть. Скажи, о чем там говорится?

Фернандо бросил взгляд на Каррильо:

— Это означает, что, лишив тебя прав на наследство, Энрике совершил последнюю ошибку. По всему королевству начались волнения. От Висайи до Хаэна и во всех городах между ними народ выступает против лишения тебя наследства и выходит на улицы. — Он заговорил быстрее. — Из Авилы вышвырнули приспешников Вильены; в Медина-дель-Кампо клянутся, что будут драться за тебя насмерть. Они говорят, что Иоанна ла Бельтранеха — отродье шлюхи, а ты — единственная наследница Кастилии. Народ хочет тебя, Изабелла. Это письмо — приглашение из Торо прибыть в город. Мы получили десятки подобных писем со всей Кастилии, и во всех городские власти клянутся открыть перед нами ворота.

— Их просто подкупили, — фыркнул Каррильо. — Обещаниями, которые мы не в состоянии исполнить.

— Подкупили? — Я взглянула в горящие глаза Фернандо. — Чем? Нам нечего предложить.

— Лишь обещание мира, справедливости и процветания, — ответил он. — Мы это уже обсуждали, помнишь? Так уж случилось, что это и есть наше tanto monta. В городах знают, что мы можем им предложить, поскольку я послал личных представителей, чтобы те об этом сообщили. Они больше не в силах пережить голод, вражду, обесценивание денег и высокомерие грандов. Все презирают короля, и мы — их единственная надежда на то, чтобы восстановить справедливость. Пришло наше время. Мы должны завладеть королевством.

— Какими силами? — воздел руки Каррильо. — Слуг, пажей и конюхов? — Он расхохотался. — Собственно, почему бы и нет? Пошлем Чакона, пусть заявит права на Торо от вашего имени!

— Я окажу поддержку, — спокойно сказал адмирал.

Каррильо замер. Фадрике шагнул к нам — невысокий, уверенно держащийся, в изящном темном бархатном камзоле.

— Я обещал вашему высочеству своих солдат и могу призвать еще. Мы наверняка сумеем взять Торо и Тордесильяс.

— Что насчет остальных? — возразил Каррильо. — Авилы? Медины-дель-Кампо? Сеговии? Сумеете захватить все эти города силами своих солдат, сеньор? Вряд ли даже вам, главе могущественного рода Энрикесов, под силу призвать столько людей.

Адмирал наклонил лысую голову:

— Да, верно. Но, как я понимаю, нам поможет маркиз де Мендоса, и свою поддержку предлагает герцог Медина-Сидония в Севилье. Вместе мы сумеем собрать достаточно сил, чтобы король дважды подумал, прежде чем ввести в действие свои указы.

— Нам поможет маркиз де Мендоса? — Каррильо медленно повернулся к Фернандо. — Но клан Мендоса всегда поддерживал короля. Как вам удалось…

— Легко, — улыбнулся Фернандо. — Как и любому гранду, сеньору Мендосе приходится вести дорогостоящий образ жизни. В обмен на мое предложение кардинальского сана для епископа, брата маркиза, вместе с существенным жалованьем Мендоса с радостью согласился на наши условия.

— Кардинальский сан? — Каррильо, побледнев, ошеломленно уставился на него. — Вы пообещали этому сладкоречивому епископу Мендосе награду, которая по праву принадлежит мне?

— Я ничего не обещал, — холодно проговорил Фернандо. — Это сделал кардинал Борджиа из Валенсии. Он также дал слово прислать соизволение, которое вам не удалось получить, на мой брак с ее высочеством. Так что, как видите, у нее есть все причины отстаивать свою точку зрения.

Каррильо вытаращился на Фернандо:

— Он мой! — От его отдавшегося эхом по залу рева вскочили, рыча, дремавшие у камина собаки. — Мой! — Он грохнул мясистым кулаком по столу. — Сан кардинала принадлежит мне. Он должен быть пожалован мне по церковному закону. Я — пожизненный служитель церкви в Кастилии. Именно я поддерживал ее высочество и боролся за ее права все эти годы!

Он тяжело дышал, с губ его брызгала слюна. Я с трудом подавила желание попросить его вести себя повежливее. Внезапно мне показалось, будто в зале не осталось никого, кроме Фернандо и Каррильо, которые смотрели друг другу в глаза, словно бойцы на арене. Все остальные стали лишь частью фона, не более значительной, чем гобелены, канделябры и ворчащие собаки, превратились в зрителей, наблюдающих за мысленным поединком между человеком, что оказывал влияние на мою жизнь с тех пор, как впервые подошел ко мне в Авиле, и моим мужем, которому я отдала сердце.

Фернандо не шевелился, не сводил немигающего взгляда с Каррильо. Наконец нарушил повисшую в зале напряженную тишину, повернулся ко мне:

— Мой дед и я считаем, что осуждающего письма будет вполне достаточно. Если ты публично отвергнешь действия короля, подтвердишь, что считаешь их оскорблением для себя, этого хватит, чтобы обрести лояльность со стороны городов. Нам не требуется армия, хотя мы ее и соберем. Твое письмо, вывешенное на дверях каждой церкви и на каждой площади, удовлетворит всех. Con blandura, — с улыбкой добавил он. — Разве не так ты всегда говоришь?