Йен замер и оглянулся на Криспина. Рорик заломил ему руки за
спину и поднес кинжал к его горлу. Рорик продемонстрировал свою решимость,
слегка полоснув по горлу Криспина, и из раны тут же потекла тонкая струйка
крови.
Потом все смешалось. Йен вдруг увидел вместо лица Криспина
лицо Кристиана, а комната Моры превратилась в сицилийскую пустыню, и кровь на
белоснежном воротнике брата напомнила ему другую… Ночной кошмар вдруг стал
явью, и Йен оказался посреди него, но на этот раз он не допустит, чтобы
Кристиан умер. На этот раз убийце не уйти от смертоносного удара его клинка.
Словно в забытьи Йен шагнул к Рорику и Криспину. Криспин в первый миг удивился,
а потом испугался, потому что глаза брата заволокло кровавым туманом. С каждым
шагом Йена кинжал Рорика глубже вдавался в его горло.
Криспин понял, что его гибель неизбежна, и взмолился, прося
божественного чуда, как вдруг Йен остановился как вкопанный.
— Йен, — почти беззвучно вымолвил Криспин, видя,
что его взгляд стал осмысленным и в нем появилось отчаяние. — Ты не
должен… отступать. Вспомни… о Бьянке.
В то время как он говорил это, где-то в доме часы пробили
девять. Этот звук окончательно вывел Йена из оцепенения. Сицилия и ужасы
исчезли, и он вернулся к действительности, полный решимости довершить начатое.
Он потерял Кристиана, но не потеряет ни Бьянку, ни Криспина. Черт возьми, он
больше не станет бездействовать и спокойно наблюдать за тем, как убивают
дорогих ему людей! Судьба дает ему второй шанс, и он его не упустит.
— Я нахожу забавным вид обнаженных шпаг в своем
доме, — игриво пожала плечами Мора, что вызвало улыбку на губах
Анджело. — Но если тебе дорога жизнь брата, вложи свою в ножны. И
немедленно.
Он достаточно хорошо знал Мору, чтобы предугадать ее реакцию
на свои слова, поэтому обернулся к ней с непроницаемым лицом:
— Тебе следовало знать меня лучше, Мора, чтобы угрожать
таким образом. С тех пор как ты оставила меня, мне стали безразличны все, кто
меня окружает.
— Это твоя беда. Я старалась научить тебя любить,
находить радость в самопожертвовании, но ты оказался слишком эгоистичен. Ты
понял это слишком поздно, когда уже потерял меня. — Мора вздохнула с
сожалением, вспомнив свои тщетные старания. — И все же я никогда не
оставляла надежду на то, что ты сможешь испытывать теплые чувства к
кому-нибудь, хотя бы к своему брату.
— Ошибаешься, ты уничтожила все человеческие чувства в
моей душе, — сдерживая сердцебиение, отозвался Йен. — Мне наплевать и
на Криспина, и на ту шлюху, которая меня предала. Если честно, то я устал от
Криспина. Представить себе не можешь, как он надоел мне своими нравоучениями за
последние два года.
Мора пристально посмотрела в глаза своему бывшему любовнику.
Несмотря на то что их разрыв мог сделать его бесчувственным, она с трудом
верила в то, что он стал совершенно бессердечным, каким хотел казаться.
Наверняка он блефует. Но он ошибается, если думает, что так легко одурачит ее.
— Если так, что тебе мешает приказать Рорику убить
его? — предложила она.
— Я с большим удовольствием сделаю это
собственноручно, — ледяным тоном отозвался Йен.
— Правда? — Мора сразу же утратила бдительность и
села на самый краешек дивана. — И как же ты намерен это сделать?
— Я как раз думаю об этом, — с дьявольской
усмешкой, от которой даже у Моры застыла кровь в жилах, ответил он. — Но
уж никак не обычным ударом кинжала в сердце. Нет, я хотел бы сделать это не
торопясь и изысканно. Сначала я отрезал бы ему правую руку. Ему будет очень
больно, но он сможет наблюдать за тем, как наступит его смерть. А потом я
возьму этот кинжал, — Йен достал из-за пояса оружие и высоко поднял его
над головой, — и вспорю ему брюхо, чтобы вытащить кишки. А там я полюбуюсь
на эту картину. — Он убрал кинжал назад, но без ножен, так что он был
готов к действиям, готов сделать это прямо здесь, хотя зрелище будет не из
приятных и правильнее было бы вспороть ему брюхо вне дома.
Мора улыбнулась. Неужели он считает, что ее так легко
обмануть?
— Нет, я не хочу выходить отсюда под дождь и пропустить
такое занимательное зрелище. Не стесняйся, сделай это здесь. Слуги помогут
тебе.
К ее разочарованию, Йен не только не испугался и не
спасовал, но, напротив, обрадовался. Он учтиво поклонился ей и решительно
подошел к брату.
— Ты слышал, как все произойдет, брат? —
издевательским тоном вымолвил он, обращаясь к Криспину.
Рорик не отпустил руки Криспина, но по знаку хозяйки убрал
кинжал от его горла. Криспин молча кивнул, всматриваясь в лицо Йена, но оно
превратилось в непроницаемую маску.
Однако глаза его оставались живыми. Они приковывали к себе
взгляд брата, когда он занес шпагу над его правой рукой. Криспин затаил дыхание
в ожидании нестерпимой боли, которая должна была последовать за ударом, и
призвал на помощь всю силу духа, чтобы вытерпеть ее с достоинством.
Боли он не ощутил. Он почувствовал лишь липкое тепло,
заструившееся по спине, и понял, что это кровь, но не его, а Рорика. Тот
схватился за плечо и выпустил Криспина, которому Йен успел передать обнаженный
заранее кинжал. Криспин не растерялся и схватил его.
— Ты возьмешь Анджело, а я… — только и успел вымолвить
Йен, прежде чем Рорик застонал от боли, объясняя ситуацию для сидящих на
диване. Криспин успел освободиться от рук Рорика до того, как тот упал на пол,
и не мешкая бросился на Анджело. Йен подступил к Джено, который, так и не успев
понять, в чем дело, получил от него удар шпагой в живот. Джено согнулся
пополам, а Йен ударил его эфесом шпаги в лоб. Джено покачнулся раз-другой и
рухнул без сознания.
Криспин схватил за руку Анджело, который пытался обнажить
кинжал. Любовник Моры был обезоружен, и Криспин поволок его к двери, не
встречая никакого сопротивления. Йен последовал за ними. Уже в дверях он
услышал аплодисменты. Йен воспринял восторг бывшей любовницы как должное и тут
же понял, насколько заблуждался. Криспин распахнул дверь, и за ней оказалось
пятеро вооруженных гигантов, как две капли воды похожих на Джено.
— Неужели ты думал, что я позволю тебе так легко
забрать Анджело? — раздался голос Моры. — Я слишком сильно привязана
к нему. И он в состоянии оценить мою привязанность. Я признательна тебе за
спектакль, который ты разыграл, но теперь мне пора в путь.
Анджело спокойно вернулся на диван в объятия своей
любовницы, словно ожидал такого исхода поединка.
— Свяжите их и повесьте на стену, чтобы они не могли
сбежать, — приказала Мора. — Но не калечьте. Я хочу, чтобы они были в
состоянии слушать меня.
— Если уж ты решила покончить с нами, то зачем
откладывать и утомлять нас бессмысленными разговорами? — спросил Йен Мору
с тем же нетерпением, с каким ее слуги надевали ему наручники.
— Ты не хочешь меня послушать? Ну конечно, Йен Фоскари
всегда был слишком погружен в собственные мысли, слишком эгоистичен, чтобы
прислушаться к словам других, — сказала Мора тоном недовольной
матери. — Если бы я просто хотела убить тебя, я давно уже сделала бы это.
Нет, у меня заготовлено для тебя множество приятных минут.