Адальбер уже вставал из-за стола, собираясь осуществить свое намерение, но тут в зал вошел конюх из замка и подал Альдо письмо на серебряном подносе. В письме было всего пять слов: «Приходите. Она зовет вас. Адлерштейн».
– Сходишь на почту попозже, – сказал князь, протягивая другу записку.
– Зовут-то тебя. Не меня, – ответил тот с нескрываемым сожалением в голосе.
– Графиня имеет в виду нас обоих. Что же касается... эрцгерцогини, – с тех пор, как он увидел ее лицо, Альдо больше не мог называть ее Эльзой, – так ты не меньше моего заслуживаешь ее благодарности. Пойдем!
Лиза поджидала друзей, стоя на верхней ступеньке лестницы. Их поразило ее строгое черное платье:
– Вы надели траур? По дальнему родственнику?
– Нет, но до похорон, а они назначены на завтра, так будет лучше. У бедного Александра, кроме нас, не было никаких родных. И бабушка купила ему место на кладбище... Адальбер, вам придется составить мне компанию, – прибавила она, улыбнувшись археологу. – Эльза хочет видеть только того, кого называет Францем. Это вполне естественно...
В ее словах прозвучал оттенок грусти, не ускользнувший от Морозини.
– Это совершеннейшая бессмыслица! Ваша бабушка утверждает, что я даже не похож на этого человека. Почему вы не рассеете ее заблуждение?
Потому что она и так слишком много страдала, – со слезами на глазах прошептала девушка. – Если бы я осмелилась попросить вас подыграть ей, не указывать на ошибку?..
– Вы хотите, чтобы я вел себя так, как если бы был ее женихом? – переспросил ошеломленный Альдо. – Но ведь я просто не смогу!
– Попытайтесь! Скажите ей, что... должны вернуться в Вену, что... что вам предстоит операция, или... вы должны отправиться с новым заданием, но, бога ради, не говорите, кто вы. Мы с бабушкой очень боимся той минуты, когда она узнает о его смерти, она ведь так слаба! Когда она немного наберется сил, сделать это будет легче. Понимаете?
Лиза схватила обе руки Альдо в свои и сжала их, словно пытаясь передать свою убежденность, свою надежду. Он мягко высвободился, но лишь для того, чтобы завладеть пальчиками девушки и поднести их к губам.
– Какой бы из вас вышел адвокат, милая Лиза! – сказал он, скрывая волнение за дерзкой полуулыбкой. – Вы прекрасно знаете, что я сделаю все, о чем вы попросите, но вам придется помолиться об удаче: у меня никогда не было ни малейших актерских способностей...
– Подумайте о том, что за жизнь у нее была, взгляните на нее... и предоставьте говорить вашему благородному сердцу! Я уверена, вы прекрасно справитесь! Иозеф вас проводит. Она в маленьком бабушкином кабинете.
Лиза уже собиралась взять Адальбера за руку и увести, но Альдо ее удержал:
– Еще одно слово... мне необходимы кое-какие подробности! Знал ли Рудигер о ее более чем знатном происхождении?
Да. Она хотела, чтобы он знал о ней абсолютно все. Насколько я знаю, он обращался с ней нежно, но почтительно. Я не могла бы требовать такого поведения от первого встречного, но вы – князь, Морозини, и особы королевской крови не внушают вам трепета.
– Ваше доверие для меня большая честь. Сделаю все, чтобы не обмануть его...
Минутой позже Иозеф объявил:
– Посетитель, которого ожидает ваше высочество! И, поклонившись, посторонился. Альдо шагнул вперед, внезапно оробев, словно эта дверь вела на театральные подмостки, а не в маленькую гостиную, обитую бежевым шелком и согретую горящим камином. При всей своей светской непринужденности он должен был сделать над собой усилие, чтобы переступить порог. Никогда он не думал, что окажется в таком трудном положении. И, едва сделал первый шаг, едва под его ногой скрипнул паркет, Альдо поспешил склониться перед лишь мельком увиденной им фигурой.
– Мадам! – прошептал он голосом до того охрипшим, что в другом месте и в другое время его самого это позабавило бы.
В ответ раздался легкий звонкий смех.
– Какой вы сегодня церемонный, друг мой!.. Идите сюда! Идите же!.. Нам надо столько сказать друг другу!
Князь выпрямился, ему на миг показалось, что в глазах у него двоится. У женщины, сидевшей в глубоком кресле у камина, был в точности тот же профиль, что у стоявшего в нескольких шагах от нее мраморного бюста: те же линии, та же белизна. Дама в черной кружевной маске, темный призрак из склепа Капуцинов, сегодня была в белом. На ней было платье из тонкой шерсти, а косы, уложенные короной, покрывал белоснежный муслиновый шарф, спущенный так, чтобы оставить открытой лишь неповрежденную половину ее лица. Одна рука Эльзы играла легкой тканью, иногда поднося ее к губам, другую руку она протянула гостю...
Делать было нечего – нужно было подойти к ней. Однако смущение и неловкость князя не уменьшились, напротив, еще возросли, возможно, из-за того, что странная женщина говорила таким нежным тоном. Он взял протянутую руку и склонился над ней, не осмеливаясь прикоснуться губами.
– Простите мое волнение! – наконец сумел выдавить из себя Морозини. – Я уже потерял всякую надежду снова увидеть вас, сударыня...
– Ждать пришлось долго, Франц, но как можно жалеть об этом сейчас, раз вы сумели превозмочь ваши страдания, чтобы поспешить мне на помощь и спасти меня от смерти...
На мгновение растерявшийся Альдо вовремя вспомнил, что он, как считается, долго и жестоко страдал от ран, полученных на войне.
– Слава богу, мне уже лучше. Я спешил к вам, когда тайный голос указал мне место, где вас держали в заточении.
– Я не считала себя пленницей, потому что мне пообещали отвести меня туда, где вы меня ждете. Только вчера вечером я испытала страх... Я все поняла. О господи!
Увидев, что в прекрасных темных глазах появился ужас, взволнованный Альдо придвинул к ее креслу низенькую скамеечку, сел на нее и снова взял женщину за руку. Рука сильно дрожала.
– Забудьте об этом, Эльза! Вы живы, остальное не имеет значения! Что касается тех, кто осмелился на вас напасть, причинить вам зло, – будьте уверены, я сделаю все, чтобы они понесли наказание.
Взгляд темных глаз снова стал спокойным и ласковым.
– Мой вечный рыцарь!.. Вы были Кавалером розы, а теперь вернулись ко мне в сверкающих доспехах Лоэнгрина
[12]
.
– С той разницей, что вам незачем спрашивать мое имя...
– И с той, что вы не уедете? Ведь мы больше не расстанемся, правда?
В ее вопросе прозвучали не укрывшиеся от Альдо повелительные нотки, но он уже успел подготовиться. Лиза подсказала ему ответ: