– Но она приписывает себе такие возможности?
– Да. Конечно, она наделена особой силой. Она из Шотландии,
а среди шотландцев много ясновидящих. В одно я верю: Тирза Грей знает заранее,
что кому-то вскоре суждено умереть. Поразительный дар. И ей он свойствен.
Он откинулся в кресле, разглядывая меня. Я молчал.
– Предположим на минуту: кто-то, вы или другой человек,
хотел бы знать, когда умрет, ну, скажем, двоюродная бабушка Элиза. Иногда это
нужно знать. Ничего дурного, ничего подлого – просто деловой подход. Как
строить планы? Будут ли у вас деньги, положим, к ноябрю? Если вы знаете это
наверняка, вы можете заключить выгодную сделку. На смерть рассчитывать нельзя.
Ненадежно. Добрая старая Элиза с помощью докторов может протянуть еще десяток
лет. Вы этому только порадуетесь, вы привязаны к старушке, но знать точно не
мешает. – Он помолчал, потом наклонился ко мне поближе: – И тут на помощь
прихожу я. Я заключаю пари. Какие угодно – условия мои, конечно. Вы обращаетесь
ко мне. Естественно, вы не будете ставить на то, что старушка умрет. Жестоко, и
вам не по душе. И мы оговариваем это так: вы спорите на определенную сумму, что
старушка Элиза будет жива и здорова, когда наступит Рождество, а я спорю, что
нет. – Блестящие черные глазки уставились на меня. – Очень просто. Мы
составляем договор и подписываем его. Я назначаю число. Я утверждаю: к этому
числу, может, неделей раньше или позже, по старушке Элизе отслужат панихиду. Вы
не согласны со мной. Если правы окажетесь вы – я плачу вам, если я – вы платите
мне!
Хриплым голосом, снова входя в роль, я спросил:
– Каковы ваши условия?
Мистер Брэдли мгновенно переменился. Он заговорил весело,
почти шутливо:
– С этого мы с вами и начали. Вернее, с этого начали вы,
ха-ха! «Сколько?» – говорите. Испугали меня не на шутку. Ни разу не видел,
чтобы люди вот так с ходу брали быка за рога.
– Каковы ваши условия?
– Это зависит от многого. В основном от суммы пари. Иногда
от возможностей клиента. Если речь идет о надоевшем муже или шантажистке, сумма
пари устанавливается с учетом возможностей клиента. И я не имею дела – вношу
здесь полную ясность – с людьми бедными, за исключением случаев, когда речь
идет о наследстве. Тогда мы исходим из размеров состояния бабушки Элизы.
Условия – по обоюдному согласию. Обычно из расчета пятьсот к одному.
– Пятьсот к одному? Круто берете.
– Но если бабушка Элиза очень скоро должна умереть, вы бы ко
мне не пришли.
– А если вы проиграете?
Мистер Брэдли пожал плечами:
– Что поделать. Уплачу.
– А если я проиграю, уплачу я. Но вдруг я не стану платить?
Мистер Брэдли откинулся в кресле и прикрыл глаза.
– Не советую вам этого, – сказал он тихо. – Не советую.
Несмотря на тихий голос, каким были произнесены эти слова,
меня пробрала дрожь. Ни слова угрозы, но угроза чувствовалась ясно.
Я поднялся и сказал:
– Мне нужно все обдумать.
Мистер Брэдли опять стал сама любезность и обходительность:
– Конечно, обдумайте. Никогда не следует пороть горячку.
Если вы решите заключить со мной сделку, приезжайте, и мы все обсудим. Время
терпит. Торопиться некуда. Время терпит.
Я вышел, и мне все слышалось: «Время терпит».
Глава 13
Рассказывает Марк Истербрук
К миссис Такертон я собирался с величайшей неохотой. На этом
визите настояла Джинджер, и я все еще сильно сомневался, нужен ли такой шаг.
Прежде всего я чувствовал, что не подхожу для роли, которую должен играть. Я
сильно сомневался, смогу ли вызвать необходимую реакцию, и знал: притворяться я
не умею вовсе.
Джинджер с завидной деловитостью, свойственной ей в нужных
обстоятельствах, давала мне по телефону последние наставления:
– Все очень просто. Ее дом строил Нэш
[29]
. Необычный для
него стиль, псевдоготический полет фантазии.
– А зачем он мне понадобился, этот дом?
– Собираетесь писать статью о факторах, которые влияют на
изменение архитектурного стиля. Что-нибудь в этом роде.
– С моей точки зрения это вздор, – сказал я.
– Глупости, – уверенно заявила Джинджер. – Когда говорят о
науке, то возникают дикие теории, о них рассуждают и пишут в самом серьезном
тоне и самые неожиданные люди. Я могу вам процитировать целые главы
невероятного бреда.
– Вот и лучше вам самой к ней поехать.
– Ошибаетесь, – возразила Джинджер. – Миссис Т. может найти
вас в справочнике «Кто есть кто», и это произведет на нее должное впечатление.
А меня она там не найдет.
Это тоже меня не убедило, хоть и ответить было нечего.
Когда я вернулся после невообразимой встречи с мистером
Брэдли, мы с Джинджер подробно все обсудили. Ей это казалось более вероятным,
чем поначалу мне. Она даже испытывала определенное удовлетворение.
– Теперь хоть ясно, что мы ничего не сочиняем, – заметила
она. – Теперь мы знаем: существует организация, которая устраняет неугодных
людей.
– Сверхъестественными средствами!
– Вы во власти ложных представлений. Вас сбивают с толку
туманные рассуждения и скарабеи Сибил. Если бы мистер Брэдли оказался знахарем
или астрологом, можно было бы не верить. Но раз это гнусный и подлый мелкий
жулик – во всяком случае, так я поняла из ваших слов...
– Близко к истине, – вставил я.
– Тогда все обретает реальность. Пусть это кажется сущим
бредом, но три дамы из виллы «Белый конь» располагают какими-то возможностями и
добиваются своего.
– Если вы так уверены, зачем тогда нужна миссис Такертон?
– Лишний раз убедиться, – ответила Джинджер. – Мы знаем,
какую силу приписывает себе Тирза Грей. Мы знаем, как у них поставлена денежная
сторона. Кое-что нам известно о трех жертвах. Нужно разузнать что-нибудь и о
клиентах.
– А вдруг миссис Такертон не проявит себя как клиентка?
– Тогда придется поискать другие пути.
– А я вообще могу все испортить, – промолвил я уныло.
Джинджер ответила, что не следует так дурно думать о себе.
И вот я у дверей виллы «Кэрруэй-парк». Ее вид никак не
совпадает с моим представлением о домах, которые строил Нэш. В некотором роде
это средних размеров замок. Джинджер пообещала мне последнюю книгу по
архитектуре, но вовремя не достала, так что я был плохо подкован в этой
области.