Птица не упадет - читать онлайн книгу. Автор: Уилбур Смит cтр.№ 6

Немец был слева от него, немного выше по склону, чуть сзади, за плечом. Его левый бок не защищен.

Марк, не поворачивая головы, повел глазами и на краю поля зрения, совсем близко, заметил еще один поваленный дуб. Целую минуту юноша не шевелился, краем глаза высматривая малейшее движение. Ничего. Тишина угнетала… но тут примерно в миле от Марка грохнул орудийный выстрел.

Марк начал медленно поворачивать голову влево — как хамелеон, выслеживающий муху. Постепенно искажения периферийного зрения скомпенсировались, и он смог разглядеть весь склон перед собой.

Ствол соседнего дуба сильно пострадал от шрапнели, с него содрало всю кору, торчали щепки. Он упал на впадину в земле, получилось что-то вроде моста; и, хотя все завалило снегом, между стволом и землей оставалась узкая щель. Она была шириной не больше трех дюймов в центре, и в ней были видны отблески снега, лежавшего дальше.

В это мгновение глаз Марка уловил легкое перемещение, не более чем на пару сантиметров. Но именно оно привлекло внимание парня. Через пять долгих секунд он сообразил, что перед ним.

Из-за дуба выглядывало дуло маузера. Ствол был обернут в джутовую ткань, чтобы не выделялась строгая прямота предмета и не блестел металл, но дуло оставили неприкрытым.

За дубом примостился немец; его правый бок прикрыт, как у Марка, деревом; немец смотрит в сторону от Марка, и разделяет их около двадцати футов.

Десять минут Марк, не шелохнувшись, буравил взглядом ствол маузера. Немец попался терпеливый, он тоже лежал совершенно неподвижно. Перезарядив оружие, он застыл в ожидании. «Он так хорош, что я не могу расчистить зону обстрела, — подумал Марк. — Если я сдвинусь хоть на дюйм, он услышит, а он быстрый, очень быстрый». Чтобы вести огонь, отчетливо видя цель, следует отползти футов на двадцать; но тогда прямо перед Марком окажется ствол маузера, а немец может заметить движение. Сопернику же такого уровня нельзя давать ни малейшего преимущества.

Минуты медленно утекали, напряжение не спадало. У Марка возникло ощущение, что каждый его нерв и каждое сухожилие натянулись и зримо дрожат, но на деле он лишь пошевелил пальцами правой руки. Пальцы еле заметно сжимались и разжимались, оставаясь теплыми и гибкими, а глазами парень медленно водил вдоль ствола дуба; Марк часто мигал, чтобы снять напряжение и удалить лед, намерзающий на ресницах в холодном воздухе.

* * *

Что там происходит? Фергюс Макдональд нервничал, глядя в перископ, который позволял наблюдателю оставаться ниже заснеженного бруствера. Мальчишка там застрял. Генерал Шон Кортни не отрывал глаз от другого перископа; он слегка поворачивал его, рассматривая склон.

— Попробуйте еще раз подманить немца Катбертом.

— Не думаю, что он на это купится, — с ходу возразил Фергюс, поднимая голову; вокруг его близко посаженных глаз порозовело от холода и напряжения.

— Это приказ, сержант. — Широкий лоб Шона Кортни пошел морщинами, темные брови грозно сошлись; генерал рыкнул, как старый лев, и сверкнул глазами. Даже на Фергюса Макдональда его властность, само его присутствие подействовали отрезвляюще.

— Хорошо, сэр, — мрачно ответил он и направился к манекену, прислоненному к стене.

* * *

Снова раздался выстрел из маузера, и от неожиданности Марк дважды моргнул и снова широко раскрыл глаза. Карие с золотом, они внимательно изучали на склон, как глаза охотящегося сокола.

Через мгновение после выстрела парень услышал, как затвор маузера отошел, потом снова встал на место; оружие перезарядили, и опять высунулся кончик обернутого в ткань ствола, но взгляд Марка переместился чуть в сторону.

Короткое движение, такое легкое, что менее острый глаз его бы не заметил. Всего лишь вздох, но он был виден в узкую трехдюймовую щель между стволом дуба и покрытой снегом землей. Мгновенное шевеление — и снова все застыло в неподвижности.

Марк долго смотрел в щель и ничего не видел. Просто тень и размытый силуэт, слабо отражающий отблески от снега. Неожиданно Марк заметил еще кое-что.

Это была ткань, узкая полоска в щели; потом Марк разглядел на этой ткани грубый шов, который слегка вздымался над живой плотью.

Небольшой участок тела немца был вполне различим. Снайпер лежал рядом с деревом по другую его сторону, головой туда же, куда был направлен маузер.

Марк постарался точно определить положение тела противника. Используя в качестве единственного ориентира ствол оружия, парень представил себе, где могут находиться голова и плечи, корпус и бедра немца. «Да, бедра, — подумал Марк. — Я вижу бедро, скорее всего его верхнюю часть». Тут освещение изменилось. Солнце нашло узкий просвет в облаках, и стало гораздо светлее.

Это помогло Марку рассмотреть небольшую часть пояса немца с петлей, в которую крепится штык. Увиденное подтвердило его догадку. Теперь он знал, что бугорок на серой ткани соответствует той части бедра, где оно крепится к кости таза. «Пуля через оба бедра, — хладнокровно подумал Марк. — Такой выстрел обездвиживает, к тому же здесь проходит бедренная артерия». И парень начал осторожно снимать варежку с правой руки.

Надо было лечь на бок и повернуть ствол своей винтовки на девяносто градусов, не издав при этом ни малейшего звука. «Боже, помоги», — молча взмолился Марк и начал движение. Ствол поворачивался мучительно медленно, одновременно Марк перемещал тяжесть своего тела на другой бок. Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем ствол П-14 стал смотреть точно в узкую щель под дубом, и Марк согнулся вдвое, стараясь в такой необычной позе держать прицел. Надо еще суметь снять перед выстрелом винтовку с предохранителя: даже такой легкий звук насторожит противника.

Марк положил палец на спусковой крючок, выбрав свободный ход, чувствуя, как работает спусковой механизм. Тщательно прицелился, неловко повернув голову, и начал снимать П-14 с предохранителя, просунув большой палец и продолжая удерживать крючок. Все следовало делать очень плавно, чтобы не сместить прицел с полоски мундира в щели.

Выстрел, казалось, отразился от низкого неба, и пуля прошла в узкую щель.

Марк видел, как она попала в цель — металл вошел в плоть, словно в резину.

Парень услышал крик немца, дикий бессмысленный вопль, и мгновенно с привычной ловкостью перезарядил винтовку. Второй выстрел почти слился с эхом первого, и на этот раз появилась кровь, яркое пятно на снегу; алый цвет быстро менялся на розовый: снег таял от теплой крови.

В щели ничего не было видно, немца отбросило от нее выстрелом, или он сам откатился. Оставалось только пятно на снегу.

Марк ждал, вставив новый патрон; теперь парень повернулся лицом к дубу и собрался перед следующим выстрелом.

Если рана не тяжелая, немец в долгу не останется, и Марк был готов к ответным действиям.

Он не испытывал никаких чувств, был хладнокровен, но оживлен; каждый его нерв, каждая связка были предельно напряжены, зрение и слух обострились.