Встав на несколько металлических ящиков, Николас сумел дотянуться до изображения Хапи вытянутой рукой. Коснувшись его, он воскликнул:
— Этот тоже выступает!
— «Река течет к земле», — окликнула Ройан. — Он должен двигаться вниз. Попробуй, Ники!
— Дай мне расчистить края. — Англичанин расковырял штукатурку вокруг изображения кончиком ножа, а потом потыкал лезвием ниже по стене и обнаружил еще одно вертикальное углубление, направленное к полу. — Теперь я готов. — Он сложил нож и убрал его обратно в карман. — Затаи дыхание и прочти короткую молитву за меня, — велел Николас.
Харпер положил обе руки на изображение бога и принялся давить вниз, прилагая все больше усилий, пока наконец не повис на фигурке всем телом. Ничего не произошло.
— Не работает, — прокряхтел он.
— Погоди! — велела Ройан. — Я тоже залезу.
Она вскарабкалась на коробки за его спиной и обхватила обеими руками за шею.
— Держись! — велела молодая женщина.
— Полагаю, каждое усилие может оказаться решающим, — согласился Николас, когда Ройан повисла на нем, согнув ноги в коленях, перенеся весь вес ему на плечи. — Стронулось! — закричал он.
Неожиданно изображение Хапи сдвинулось с места и с резким скрежещущим звуком поползло к нижней части прорези.
Когда оно уперлось в конец канавки, руки Николаса слетели с гладкой поверхности фигурки. Штабель ящиков под ними закачался и развалился, и они с Ройан упали на пол. Она все еще висела у Харпера на шее и, когда англичанин потерял равновесие, потянула его назад. В итоге они рухнули. Николас поднялся на ноги и помог Ройан.
— Что случилось? — выдохнула она, оглядываясь по сторонам — сначала на изуродованную фигуру Хапи, потом на стены галереи.
— Ничего, — отозвался Николас. — Ничего не сдвинулось.
— Может быть, есть еще одна… — начала Ройан и умолкла при звуке, донесшемся сверху.
Оба подняли лица кверху, наполнившись внезапным трепетом. Над покрытым штукатуркой потолком что-то происходило.
— Что там? — прошептала Ройан. — Кажется, шевелится живое существо.
Каменный гигант, пробужденный после тысяч лет сна, ворочался на своем жестком ложе.
— Неужели это… — Она не окончила фразу. В ее разуме появился образ самого великого бога, очнувшегося в скрытой каменной комнате, открывающего злые раскосые глаза, приподнимающегося на локте, чтобы узнать, кто потревожил его покой.
Потом раздался новый звук, треск и грохот, словно на них надвигалась тяжеловооруженная армия, грохоча на каждом шагу. Сначала тихо, потом все громче и громче становился шум, напоминая оползень в горах. Следом, словно пушечный выстрел, раздался треск.
В высоком потолке появился разлом, пробежав по всей галерее. Оттуда заструилась пыль, и медленно, как в кошмаре, потолок начал проседать прямо у них над головой. Оба застыли в суеверном ужасе, не в силах оторвать взгляд от обваливающихся сводов. Потом кусок штукатурки ударил Николаса по лицу, порезав щеку и отбросив баронета к стене. Боль наконец привела его в чувство.
— Предупреждение! — выпалил он. — Предупреждение Таиты. Гнев богов. — Николас вскочил на ноги и схватил Ройан за руку. — Бежим! — Англичанин потянул ее за собой. — Таита устроил в потолке ловушку.
Они бросились бежать по галерее ко входу в гробницу. Вниз посыпались камни и куски штукатурки, коридор заполнила пыль, слепя их. Глухой гул над головой превращался в оглушительный рев, и потолок все сильнее обваливался. Они не осмеливались оглядываться, потому что грохот валящейся каменной кладки догонял их, грозя настичь до того, как они доберутся до выхода.
Острый камень величиной с голову всего лишь скользнул по плечу Ройан, однако ноги у нее подогнулись. Она бы упала, если бы Николас не обхватил ее рукой и не поднял, таща по галерее. Пыль заслонила проход перед ними, и квадратное отверстие, единственное спасение, скрылось как в густом тумане.
— Не останавливайся! — закричал Харпер. — Мы почти у цели. — В этот момент огромный кусок штукатурки с грохотом врезался в треногу с прожектором и коридор скрылся в темноте.
Лишившись возможности видеть, Николас с трудом подавил желание остановиться и сориентироваться. Вокруг него валились обломки. В любую секунду вся крыша могла обрушиться на них, раздавив и погребя под собой. Не останавливаясь, он тащил Ройан сквозь тьму. Наконец Николас на полном ходу врезался в стену, и у него перехватило дыхание. Сквозь облака пыли он едва мог различить прямоугольное отверстие в слое штукатурки, подсвеченное прожекторами снаружи, на вершине лестницы.
Слегка отлетев назад, он обхватил Ройан за талию, приподнял и бросил в отверстие, услышав, как она со стоном ударилась о пол на другой стороне. Еще один обломок ударил его по затылку, и Николас повалился на колени. Он едва удержался на грани сознания, но заставил себя ползти вперед, отчаянно шаря руками, пока не добрался до неровной дыры выхода. Из последних сил он перевалил через порог, и за его спиной обрушился потолок во всей галерее.
Снаружи, на верхней площадке лестницы, Ройан приподнялась на колени и подползла к Харперу, освещенному прожекторами.
— С тобой все в порядке? — выдохнула она. Из пореза на виске Николаса струилась кровь, выделяясь темно-алым на фоне лица, облепленного белой, как мука, пылью.
Вместо ответа он с трудом поднялся на ноги и потянул Ройан за собой.
— Тут нельзя оставаться, — хрипло проговорил Харпер, и в тот же момент из дыры вылетело белое облако пыли, опять приглушая свет прожекторов. — Здесь опасно. — Англичанин потащил Ройан прочь, кашляя от пыли. — Вся эта пещера может обрушиться.
Николас привел ее к подножию лестницы, и они заковыляли вниз, поскальзываясь на покрытом водорослями полу. Сквозь пыль впереди вырисовалась широкая фигура Сапера.
— Какого черта здесь происходит? — с облегчением проревел он, завидев их.
— Помоги мне! — заорал в ответ Николас. Сапер подхватил Ройан на руки, и они понеслись по туннелю, остановившись перевести дыхание только у мостика через сток.
Почта в деревне Дэбрэ-Мариам располагалась в маленьком строении на пыльной улице за церковью. Стены были сложены из необожженного кирпича, и их не покрывала ни штукатурка, ни краска. Оцинкованная железная крыша почты отражала свет горного солнца. Общественный телефон должен был находиться в будке у входа, но давно ушел в небытие. Может, его украли, может — сломали, но вероятнее всего, просто сняли по приказу местных властей, чтобы диссиденты и бунтари не могли им пользоваться.
Тессэ ожидала этого и удостоила будку лишь одним взглядом, сразу пройдя в маленькую комнату, представляющую собой главный зал почты. Там сидело немало крестьян, занявших очередь к пожилому почтмейстеру, единственному человеку за зарешеченным окошком. Некоторые расстелили на полу плащи и уселись на них, изготовившись долго ждать, проводя время за болтовней и курением, покуда дети резвились вокруг взрослых.