Посланник смерти - читать онлайн книгу. Автор: Александр Косарев cтр.№ 33

– Ты, я надеюсь, чувствуешь, что эти строки писал именно немец?

– Почему ты так решил?

– Как почему? – удивился я. – Здесь же ясно написано: «Покинул я страну отцов». Это у нас Родина – мать, а у них – фатерланд, «страна отцов» в переводе. Далее. От сих и до сих пор автор вкратце описывает реальный маршрут своего движения к некоей, вполне материальной цели. Вот смотри:

От Брест-Литовска до Синьдзяна

Под неумолчный стрекот шпал

Вплоть до Святого Субургана

Мой путь в пустыне пролегал.

– Так он, что, – удивился Михаил, – еще и по нашей стране путешествовал?

– Конечно, то есть еще по той России, по царской. Тащи-ка сюда какой-нибудь атлас. Мы сейчас с тобой выясним, куда он направлялся.

Раскрыв атлас, я уткнул свой палец в западную границу Советского Союза и, строго придерживаясь линии железной дороги, ведущей от Бреста к Москве, двинулся на восток.

– Ты хоть знаешь, где расположен Синьдзян? – поинтересовался Михаил.

– В Китае, ясное дело, – пробурчал я, стараясь не сбиться с маршрута.

– А при чем тут какой-то Субурган? – не отставал Михаил. – Он-то где расположен?

– Субурганы у нас не строят, – усмехнулся я. Насколько я знаю, они похожи на замысловатый головной убор и являются ритуальными постройками монгольских кочевников. Видимо, наш путешественник имел в виду одно из таких строений, носящих в те времена титул «святого места». Где конкретно он расположен, я, естественно, не имею ни малейшего понятия. Теперь внимание, – поднял я палец, – смотри вот сюда.

Оставив кров Бархи убогой,

Во мрак, где светится звезда,

Возок мой в скалах одинокий

Вздымали яки в никуда.

Борясь с тоской, томясь по дому,

Держа во тьме зерцалом след,

Я, как и спутник мой жестокий,

Шагал к последней из побед.

– Выходит так, что, попутешествовав некоторое время по пустыне Такла-Макан, наш герой в компании с неким не слишком дружелюбным спутником добрался до населенного пункта Барха. Ну и где же она у нас на карте?

– Вот она, голубушка, – ткнул пальцем в карту Михаил, раньше меня обнаруживший городишко с таким названием в Восточном Китае, – здесь!

– Интересно получается, – взглянул я через лупу. – Судя по тексту, да и по карте тоже, вскоре после того, как путешественник добрался до индийско-китайской границы, он обзавелся упряжкой яков и зачем-то полез с ними в горы. Иначе как еще можно интерпретировать выражение «Вздымали яки в никуда»?

– Слушай, как интересно-то, – проговорил Михаил, – мне аж есть захотелось.

– Погоди ты с едой, – отмахнулся я, – давай дочитаем поэму. Таким образом, мы с тобой выяснили, что наш Алоиз проехал на поезде от Берлина или другого города через Польшу до Бреста. Оттуда он добрался до Москвы. От нее покатил по Транссибирской магистрали до некоего конечного пункта в Средней Азии. А далее он путешествовал на лошадях по следующему маршруту: Алма-Ата, Кашгар – Хотан-Бунчанг – Барха, после чего его следы теряются где-то в Транс-Гималаях. В поэме же он докладывает неведомому читателю о том, что преодолел все преграды, все повидал и все знает про некий приговор. После чего предупреждает, что некий «Пасынок богов» со свистом и грохотом вскоре восстанет и быстро наведет, где надо, должный революционный порядок.

– Ты полагаешь, Сань, что первая часть стихотворения абсолютно реалистична и указывает на конкретный маршрут движения некоего путешественника? Но ты же не можешь отрицать того факта, что в конце своей поэмы он описывает совершеннейшую мистику, не имеющую абсолютно никакого логического смысла.

– Возможно, ты и прав, – неохотно согласился я, – но, судя по первой части, автор стихов был не идиот и добросовестно описывал все им увиденное и пережитое. Другое дело, что он, может быть, совершенно не хотел, чтобы кто-нибудь, вроде нас, догадался, о чем конкретно идет речь, и проник бы ненароком в тщательно скрываемую от посторонних тайну.

– Тогда зачем же он об этом пишет, да еще и публикует поэму? – спросил Михаил, увлекая меня на кухню.

– А откуда мы знаем, что он сам стихи написал? Ведь вполне могло случиться и так, что наш путешественник не смог по каким-то причинам вернуться в свой фатерланд, но свой отчет о путешествии он должен был переслать туда любой ценой. И поэтому либо он сам, либо кто-то по его просьбе изложил его донесение в аллегорической форме. И тот же человек постарался как можно быстрее опубликовать поэму в надежде на то, что он будет замечен и воспринят людьми, посвященными в эту проблему.

– Да, но если предположить, что надпись внутри кольца связана с «Пасынком» из поэмы, – возразил я, – то получается неоправданно большой разрыв по времени. Допустим, нашему путешественнику в 1895 году было примерно тридцать лет, но тогда в 1943 году ему бы было уже около восьмидесяти!

– Да-а-а, – озадаченно протянул Михаил, – в таком солидном возрасте не до путешествий по бескрайним просторам нашей родины, уж не говоря о марш-бросках на бронемашинах через линию фронта.

– Поэтому остается предположить только одно: в операции, закончившейся утоплением броневика, принимал участие какой-то другой, совершенно посторонний человек. Вот только узнать, кто это был такой, нам с тобой вряд ли когда-нибудь удастся!

Загадку мы в тот день, разумеется, не отгадали, ибо числилась она в «черном списке» тех страшных тайн уходящего века, что даже случайное упоминание о ней могло повлечь непредсказуемые последствия для судеб очень многих людей. А поскольку в своем расследовании мы зашли в тупик, то необычное происшествие и было бы скоро нами забыто, если бы не одна совершенно случайная встреча, давшая новый толчок этой истории.

Случилось так, что в институте, где я трудился в так называемые перестроечные годы, настали совсем скверные времена, и мне пришлось искать себе новое место работы. В поисках его я колесил по Москве, навещая родственников, друзей и просто знакомых. В один из дней мне предстояло встретиться с владельцем магазина «Альбион», открывшегося рядом с баскетбольным залом ЦСКА. Выходя на станции «Динамо», я краем глаза заметил мелькнувшего в толпе мужчину, лицо которого показалось мне знакомым. Так и не вспомнив, при каких обстоятельствах нас сталкивала жизнь, я, тем не менее, решил возобновить знакомство, рассчитывая в случае успеха поинтересоваться у него и насчет работы. Выбрав момент, когда мы с ним оказались рядом, я прибавил шагу и, поравнявшись с ним, громко воскликнул:

– Ба, кого я вижу!

Мужчина, поняв, что обращаются именно к нему, остановился и с интересом взглянул на меня.

– Позвольте-ка, – с минутной задержкой произнес он, прищуриваясь, – вас, кажется, Александром зовут?

– Да, да, – радостно закивал я, мучительно напрягая оплошавшую память, – точно так. Но вот ваше имя, – виновато развел я руками, – ну никак не припомню.