Сошедший с рельсов.
Эпилог
Я вернулся домой.
Ким выскочила из кухни и замерла, уставившись на меня. Словно я был привидением.
Я кивнул и прошептал:
– Да.
Ким медленно приблизилась и обвила меня руками. «Ну и хорошо, – понял я ее порыв, – теперь ты можешь отдохнуть».
По лестнице сбежал Алекс и закричал:
– Папочка приехал!
Он тянул меня за рубашку, пока я не подхватил его на руки. Его щека была перемазана шоколадом.
– А где Джеми? – спросил я.
– Делает диализ, – ответила жена.
Я поцеловал Ким в макушку, опустил сына на пол и поднялся в спальню Джеми.
Дочь была присоединена к переносному аппарату очистки крови. Я сел на кровать.
– Скоро вернемся обратно в Окленд, – пообещал я. – Будешь снова со своими подружками. Рада?
Джеми кивнула.
Теперь ей приходилось делать диализ трижды в неделю.
Врачи начали подумывать, не поставить ли ее на очередь на трансплантацию поджелудочной железы и почек – эту надежду на жизнь давала диабетикам новейшая хирургия. Но тогда до конца дней ей придется сидеть на лекарствах, препятствующих отторжению трансплантата. Неизвестно, что лучше и что легче.
Я прислушался к жужжанию аппарата, очищающего кровь моей слабеющей дочери.
От монотонного звука я впал в дрему, и мне почудилось будто Джеми опять четыре годика. Мы снова с ней в зоопарке – кормим слонов. Я поднимаю дочку на руки и чувствую, как благодарно бьется ее сердечко. Стоит легкая прохлада, с золотисто-красных деревьев ветер срывает и бросает наземь листья. Джеми и ее отец – мы идем рука об руку за своими воспоминаниями.
Я понимаю, что буду сидеть здесь всегда.
Или буду сидеть столько, сколько потребуется.