– Ох уж эта Громова! – с чувством сказала
Надежда. – Но знаешь, засада – это хорошо, но что ему смогут предъявить?
Все обвинения против него нужно еще доказать, формально нет никаких оснований
для ареста.
Наши взгляды встретились, и я прочла ее мысли.
– Тетя Надя, ты меня снова привяжешь к этому креслу,
только не так туго, пожалуйста, и его арестуют, когда он попытается меня убить.
– Ну, Маринка, – рассмеялась Надежда, – сны
вещие ты видишь, теперь мысли читать начала, скоро будешь давать в газете объявления
– снимаю сглаз, навожу порчу, привораживаю… Но если серьезно – это слишком
опасно. У меня мысль другая – ты не знаешь, где можно манекен достать?
– А зачем тебе манекен?
– Ну, ты же хочешь героически вернуться в это кресло, с
которым у тебя связаны не самые лучшие воспоминания, так уж лучше мы в это
кресло посадим манекен в твоей одежде – как тебе такой вариант?
– А ты думаешь, он меня от манекена не отличит? В
общем, он ко мне относился как к манекену, но не до такой же степени…
– А мы сцену подготовим, свет погасим, окно занавесим,
ты будешь говорить с ним из укрытия… Авось и не заметит подмены! Ведь он же
сильно нервничает.
– Ну, тетя Надя, ты стратег! Не знаю, кто в тебе
пропадает – военачальник или режиссер!
– Частный детектив, наверное. Или домохозяйка. Ладно,
шутки в сторону, давай звони своему знакомому оперу и пошли за реквизитом.
Только тебе бы хорошо себя в порядок немного привести. Здесь ванная есть?
Ванная была, но без ванны, зато был кран с холодной ржавой
водой. Я причесалась, глядясь в тети-Надину пудреницу, подкрасила губы. Не могу
сказать, что мой вид стал намного лучше, но тетю Надю он удовлетворил.
Я позвонила Диме Вострикову, он оказался дома. Надо отдать
ему должное, он сразу ухватил суть и попытался меня отговорить, сказал, что он
мне очень благодарен, что я очень помогла следствию, установив местонахождение
Кострова, и что теперь они, милиция, сами с Костровым разберутся.
– Дима, не сотрясай воздух! – довольно невежливо
прервала я его. – Придешь ты или не придешь, я все равно устрою засаду, и,
если что с нами случится, это будет на твоей совести.
Поддавшись на шантаж, Дима согласился приехать. Молодой он
еще и неопытный. Поддается на уговоры, Громовой с ним еще работать и работать.
Тетя Надя была полна решимости:
– Маринка, сосредоточься на манекене. Без него вся
операция сорвется.
Скажите, как просто, достать манекен! Всего-то делов! Но,
очевидно, в экстремальных ситуациях моя голова работала с полной нагрузкой,
поэтому я быстро вспомнила, что все та же бедовая Катерина однажды рассказывала,
что в магазине, куда ее взял на три месяца продавщицей сосед по подъезду, в
кладовке валяется куча старых манекенов. Магазин был продуктовый, а помещение
снимал у бывшего универмага, места там было много, и манекены никому не мешали,
а может, руки не доходили выбросить. Катерина проработала в том магазине три
месяца и ушла, потому что у соседа был принцип: с каждой новой продавщицей
устанавливать, так сказать, неслужебные отношения. Во время этих неслужебных
отношений зарплата у девушек была хорошая, а как только по прошествии трех
месяцев очередная пассия хозяину надоедала, зарплата, естественно, уменьшалась.
Катерина уволилась, но поскольку она никогда ни с кем не ссорилась, то у меня
была надежда, что и с этим директором магазина она сохранила хорошие отношения.
Так или иначе, может быть, нам повезет, и манекены ждут нас?
Я набрала Катин номер, она была дома, сегодня у нее оказался
выходной в книжном ларьке. Моей просьбе Катька ни сколько не удивилась –
манекен так манекен! Раз надо – нет проблем! Она назвала адрес.
– Спросите Виталика, скажете – от Кати. Там этих
манекенов навалом!
Магазинчик мы нашли быстро, и Виталик оказался на месте.
Вспомнив Катерину, он плотоядно заулыбался, видно жалел, что дал ей уволиться
через три месяца, но принцип есть принцип. Он любезно сам проводил нас в
кладовку, но когда включил свет, мы немного прибалдели. По всей комнате в углах
и на полу лежали, сидели и стояли голые манекены, и кто-то расположил их в
самых сексуальных позах.
– Ну и ну, – покачала головой Надежда, –
прямо Камасутра.
Виталик немножко смутился:
– Это сторож у нас тут ночью развлекается, скучно
одному-то, а так все-таки компания. Выбирайте, какого нужно.
Тетя Надя критически посмотрела на меня, обошла комнату и
выволокла подходящий женский манекен, отпихнув от него двух манекенов мужского
пола.
– Хватит вам уже, она нам для дела нужна! Ну что,
Маринка, похожа на тебя?
В глазах Виталика зажегся подозрительный интерес, очевидно,
на него возбуждающе подействовали голые манекены, но мы поскорее подхватили
манекен и собрались уходить. Виталик настолько был любезен, что подсадил нас в
их магазинный автобус вместе с манекеном.
На Литейном, чуть в стороне от злополучного двора, нас уже
ждали Дима и его коллега Толик, тоже молодой и не лишенный авантюризма, раз
согласился участвовать в таком сомнительном мероприятии.
Мы поднялись в квартиру, я показала операм место, где меня
садировал неуловимый Максим Костров, и мы занялись подготовкой сцены. Моего
«двойника» мы усадили в кресло недалеко от окна, чтобы Максим, войдя в комнату,
увидел свою жертву против света, да еще повернутую под таким углом, чтобы от
двери был виден только неопределенный женский профиль. Я попросила ребят на
минутку выйти, надела тети-Надин плащ прямо на белье, а в мою одежду мы
нарядили манекен. Потом мы отошли к двери и вместе с ребятами полюбовались на
дело своих рук. Чтобы улучшить эффект, мы завесили большую часть окна найденной
в соседней комнате старой занавеской, прикрыв дыру в стекле. В комнате стало
полутемно, и стало видно, что в кресле у окна сидит замученная тяжелой неволей
женщина, которую, если не очень приглядываться, можно было принять и за меня.
Тем более что наступил вечер, и, хоть были белые ночи, во дворе-колодце
наблюдались сумерки. Чтобы Максим не смог включить свет, предусмотрительная
тетя Надя вывернула пробки.
Все было готово. Время подходило к одиннадцати. Ребята с
Надеждой спрятались в стенном шкафу, а я кое-как устроилась у окна на полу,
заслонившись от входа ломаной тумбочкой, – мой голос должен был доноситься
со стороны манекена, поэтому я решилась занять такую опасную позицию, надеясь,
что Дима с Толей смогут вовремя прийти мне на помощь. Сидеть на полу было
страшно неудобно, хотя я и подложила под себя старую диванную по-душку.
Началось долгое мучительное ожидание. Мне было тяжелее всех
– я сидела отдельно от других, да и вообще, днем я храбрилась, а сейчас, с
одной стороны, меня начал терзать страх, а с другой стороны – опасения, что
Максим вообще больше не явится в эту квартиру, и тогда мне придется
оправдываться перед Димой и трястись за себя и семью всю оставшуюся жизнь.