Вуаль тысячи слез - читать онлайн книгу. Автор: Гейл Линдс cтр.№ 161

Вспомнив наставления Первой Матери, она зажгла тростниковый факел, в свете которого увидела, что цитриновая статуя Гоша стоит не там, где в прошлый раз. Теперь она была у стены, будто кто-то пытался задвинуть скульптуру в нишу, где ей и полагалось стоять. Конара Инггрес испуганно оглянулась по сторонам, ожидая нападения из-за угла. С неистово бьющимся сердцем она проверила каждую трещину, каждый уголок, желая убедиться, что, кроме нее, в келле никого нет.

По лицу градом катился пот, конара Инггрес вытерла его рукавом накидки и, положив горящий факел на литую бронзовую полочку, склонилась над страшным и в то же время прекрасным ликом змея. Приглядевшись, она обнаружила, что глаза — отдельные неограненные цитрины с вырезанной радужкой и тонким зрачком. Почти коснувшись правого глаза рукой, конара заколебалась. Статуя была такой прекрасной, что казалась живой. Инггрес стало страшно, что змей ее ужалит. Однако, вспомнив, что Первая Матерь велела спешить, она собралась с силами.

Пальцы коснулись холодной поверхности полудрагоценного камня. Конара Инггрес повернула цитрин три раза влево, и он упал ей на ладонь. Камень был очень тяжелым, рука замерзла и задрожала.

Но конара Инггрес смогла удержать камень. Послушно следуя инструкциям Первой Матери, она взяла факел и опустилась в третий келл правильной квадратной формы. Мерцающий свет факела отражался на блестящем полированном полу. На женщину смотрели три йа-гаара. По крайней мере они и базальтовая крышка были на тех же самых местах, что и в прошлый раз.

Вздохнув с облегчением, конара Инггрес присела у колодца, опустила цитрин в неподвижную черную воду и принялась считать до тридцати. Пальцы с цитрином были совсем неглубоко, и конара Инггрес могла наблюдать за камнем под водой. Она заморгала, отказываясь верить глазам. Вырезанные в цитрине радужка и зрачок будто ожили. Казалось, черная вода превращает неограненный цитрин в настоящее око Гоша.

Радужка становилась серебристо-серой, а зрачок — темно-фиолетовым. Тридцать секунд истекли, и конара Инггрес вытащила камень из воды. Что Первая Матерь велела делать дальше? Ах да, пока он еще не высох, его следовало приложить в центр лба, именно туда, где находится Третий Глаз.

Конара Инггрес уже собиралась последовать совету Джийан, когда почувствовала, что в колодце нечто шевелится. На воде появилась легкая рябь, Инггрес нагнулась и увидела в черной глубине какое-то движение.

Вдруг поверхность воды забурлила, и из белой шапки пены выпрыгнула Бартта — бледная, ухмыляющаяся, с глазами навыкате.

Конара Инггрес вскрикнула и отступила от черной воды. От сильного испуга она выронила цитриновый глаз, который покатился по полу келла. Конара Инггрес застонала и поползла за ним на четвереньках, но Бартта поставила ей подножку и повалила на живот.

Бартта уселась на нее верхом, и Инггрес стало трудно дышать. Бывшая настоятельница открыла рот, высунув страшный сине-черный язык, который обвился вокруг волос конары Инггрес. Дергая за волосы, Бартта заставляла Инггрес запрокидывать голову.

— Ты ослушалась Матерь, — прошипела Бартта явно не своим голосом. — Ты нам врала. У тебя есть Дар, ты умеешь припрыгивать. — Черный язык тянул все сильнее, конаре Инггрес приходилось неестественно выгибаться, и она вскрикнула. Боль пронзила шею и плечи, перед глазами возникли красные пятна.

— Побывав в Иномирье, ты узнала правду. В живых тебя оставлять нельзя. Даже как гостевое тело. Ты стала слишком опасна.

Бартта издавала жуткий звук, похожий на жужжание десяти тысяч голодных ос, опускающихся на клеверное поле. Вздрогнув от ужаса, конара Инггрес поняла, что архидемон в теле настоятельницы смеется.

— Ты мерзкая безвольная гусеница, — прокаркала Бартта, — какое право ты имеешь жить на свободе, в то время как мы томились в грязной темнице веками?

Бартта больно ткнула Инггрес в бок острым ногтем.

— Вы, рамахане, глупы, как свиньи. Отцу давно следовало уничтожить вас всех сразу, вместо того чтобы медленно разлагать вашу религию. Я не так терпелив, как он! Вырвавшись из треклятой тюрьмы, я уничтожу всех тех, кто меня туда засадил!

Конара Инггрес молчала. Во-первых, ей было очень страшно, во-вторых, от каждого прикосновения Бартты тело испытывало страшную боль. А еще конара старалась не потерять из виду цитриновый глаз, который отскочил от стены и покатился по полу.

— Думаешь, я хочу тебя убить? Нет, смерть была бы слишком легким избавлением. Я оставлю тебя в живых, ты будешь моей игрушкой, — горячо шептала на ухо Бартта. — Будем играть в пытки, бесконечные пытки! Каждый день, на протяжении многих месяцев, может, даже лет, я буду возвращаться сюда и мучить тебя до полусмерти. Боль станет твоей лучшей подругой, вторым «я». А однажды ты просто свихнешься от мучений и превратишься в животное.

Крепкие пальцы все глубже впивались в конару Инггрес, заставляя кричать.

Слезы застилали глаза, но Инггрес увидела, что цитриновый глаз остановился у ноги йа-гаара. Несмотря на жуткую боль, она обрадовалась, заметив, что цитрин по-прежнему сверкает от колодезной воды. В памяти всплыло предупреждение Первой Матери, что глаз должен оставаться влажным, иначе потеряет всю силу.

— Что ты делаешь? Пытаешься припрыгнуть? Я заранее позаботилась, чтобы у тебя ничего не вышло. — Сине-черный язык продолжал тянуть конару Инггрес за волосы. — Я заставлю тебя слушать внимательно!

Конара Инггрес попыталась подползти к передней ноге йа-гаара. Бартта была невысокой, а с тех пор, как стала гостевым телом архидемона, еще и потеряла в весе. Однако демон сделал ее гораздо сильнее. Всего несколько шагов вперед — и Бартта, заломив Инггрес руки, начала их ломать и выкручивать.

— Я знала, что ты будешь сопротивляться, — зашипела Бартта. — Очень хорошо! Я уже придумала, как тебя усмирить. — Она подняла голову и ухмыльнулась. — Эй, где ты? Покажись!

Услышав команду, из верхнего келла спустилась конара Лиистра. Лицо ее казалось безжизненным, пустые глаза смотрели прямо перед собой.

Конару Инггрес парализовал ужас, а Бартта смеялась так, что горло дрожало, будто у гигантской лягушки.

— Ты скоро поймешь, что пытки могут принимать самые разные формы, — радостно сообщила бывшая настоятельница. — Вот тебе и первая! — Посмотрев на конару Лиистру, Бартта приказала: — Возьми иглу, которую я тебе дала, и воткни ей в шею.

— Что вы с ней сделали? — воскликнула конара Инггрес. — Ведь я ее освободила!

— Конечно-конечно, — закудахтала Бартта, увидев, как, неловко подскакивая, к ним направляется конара Лиистра, — но мы с Хоролаггией схватили ее горяченькой. Поразительно, что ты сумела выкинуть — убить, хладнокровно раздавив, одного из нас! Но подружку свою ты бросила, и мы забрали ее себе. Увы, не так, как раньше. После того, что ты сделала, она уже не сможет быть гостевым телом. Так что пришлось повозиться. Мы отделили ее дух и, поместив в черную бутылочку, спрятали в теле так, что она никогда его не найдет. Теперь она слушает только нас и никого другого.