Стогггул посмотрел на всех троих гэргонов по очереди, надеясь, что сумеет хоть как-то прочитать их мнение по выражениям лиц. Но только почувствовал себя неграмотным. Их лица были пусты, как ньеобская стена. Он подавил раздражение и двинулся дальше.
— Поэтому я предлагаю альтернативу — способ сломать кундалиан раз и навсегда, уничтожить их волю и их подполье одним ударом.
Гэргоны молчали, хотя продолжали кружить, подобно хищным птицам, почуявшим свежую кровь. “Пытаются запугать меня, — подумал Стогггул. — Проверяют мою храбрость. Если я вызову их недовольство, они поджарят мои интимные места на ионном вертеле. О да, поджарят. Но я не допущу ошибки”. Он решил считать их молчание молчаливым одобрением.
— Вот что мы сделаем: мы используем против кундалиан их собственные тайны.
Гэргоны остановились.
— Невозможно!
— Идиотский вздор!
— Бессмысленные загадки!
— Нет! Я говорю правду! — Огромным усилием он не Дал голосу сорваться. — Вы отвергли бы мое прошение о назначении регентом во второй раз?
Гэргоны стояли совершенно неподвижно.
— Возможно...
— Мы бы обдумали...
— Истина — вот что важно.
Гэргоны выставили защищенные броней руки — выражение угрозы. Вступительная часть закончилась.
— Говори, Стогггул Веннн. Скажи нам правду.
У задней стены сада месагггуны подожгли кучу звездчатых роз. Веннн Стогггул глубоко вдохнул сильный, горький запах трехдольным легким. Никогда раньше он не замечал, что горящие звездчатые розы пахнут победой. Он показал кундалианский артефакт.
— Вот моя правда. Пусть это говорит само за себя. Гэргоны как один уставились на то, что он держал в руке.
— Кольцо! — сказал первый гэргон.
— Кольцо Пяти Драконов! — сказал второй.
— Кундалианский артефакт, который, согласно легенде, открывает Сокровищницу, где лежит в ожидании Жемчужина! — сказал третий.
Стогггула переполняло торжество.
— Сколько лет вы пытались открыть дверь Сокровищницы?
— Сто один год, — ответил второй гэргон.
Стогггул опустился на одно колено, сердца колотились в груди.
— Я предлагаю это Кольцо гэргонам, чтобы сломать кундалиан раз и навсегда, чтобы добыть все секреты, какие гэргоны желают получить. А взамен я прошу лишь одного: чтобы вы даровали мне мантию регента и нарушили мертвую хватку Консорциума Ашеров на торговле саламуууном.
Одним шагом третий гэргон преодолел разделяющее их пространство и выдернул Кольцо из пальцев Стогггула.
— Гэргоны принимают твое предложение. Прим-агент встал, в висках стучала кровь.
— Значит, вы назначите меня новым регентом?
— Нет, — сказал первый Гэргон.
— Что? — просто-таки взвыл Веннн Стогггул. Пальцы сжались в кулаки, глаза налились кровью. — Мы заключили сделку! Как вы можете...
— Сделку? Какую сделку? Мы приняли от тебя подарок, только и всего, — сказал третий гэргон. — Ашера Аннон жив. Пока он жив, династия Ашеров продолжается.
— Таков Закон, — сказал первый гэргон. — Иначе нельзя.
— Новый регент — Ашера Аннон, — сказал второй. — Пока он не умрет.
— Так убейте его, Н'Лууура все побери! — крикнул прим-агент. — Поджарьте счеттту!
— Мы отклоняем твое предложение, — сказал третий гэргон.
— Гэргоны не убивают регентов, — сказал первый.
— Ты сам должен преуспеть или потерпеть неудачу, — сказал третий. — Принеси нам голову Ашеры Аннона, и мы провозгласим тебя регентом Кундалы.
— А рынок саламуууна? Он должен быть моим. Молчание.
— Он должен быть моим!
— Это Элеана, — прошептал Аннон, представляя девушку. — Джийан — та женщина, которая меня воспитала. — Он не упомянул о первой встрече с Элеаной.
— Спасибо, что помогла Аннону, — сказала Джийан. — Я у тебя в неоплатном долгу.
— Ты мне ничего не должна, — ответила Элеана.
— Я думал, ты заблудилась, — прошептал Аннон.
— Я не могу заблудиться, — улыбнулась Джийан. — Я нашла еду и убежище. Я возвращалась за тобой, когда услышала шум.
— Нас нашли очень быстро.
— Да. — Синие, как свистики, глаза на мгновение вспыхнули. — Это и тревожит. — Она обнажила его окровавленную ногу. — Что произошло?
— Появились катера, и мы отправились искать тебя. Я ехал на твоем чтавре — том, что охромел.
— Помню.
— Он не смог перепрыгнуть через ствол дерева.
В пещере Джийан сбросила с себя тускугггунское одеяние; густые медные волосы были распущены, и она выглядела настоящей кундалианкой. Еще она казалась бледной и измученной, но осмотрела рану на ноге внимательно, как врач.
Аннон облизнул губы.
— Плохо?
— Не волнуйся, Тэйаттт. Это излечимо.
Многоцветные стены изгибались над головами дугой, уходя в темноту. Там и сям на камнях виднелись пушистые заплаты красного и оранжевого лишайника. Приглушенный густым лесом свет омывал вход в пещеру, проникая туда, где беглецы устроили временный лагерь.
Голова юноши металась, он стонал.
— Пить...
— Дальше в пещере есть ручеек, — сказала Элеана. Джийан подала ей сифэйн, и девушка пошла за водой.
Джийан подождала, пока Элеана скроется из виду, потом положила руку Аннону на лоб. Он сразу же почувствовал, как его заливает расслабляющее тепло, и через мгновение крепко уснул.
Джийан размотала грязную повязку на левой руке. Рана полностью зажила. Улыбнувшись про себя, она приложила обе руки к сломанной ноге Аннона и, разматывая повязку, запела на Древнем наречии рамахан. Воздух зашевелился, ожил. Пошел рябью, стал плотным, как вода. Одновременно из ладоней словно полился свет, омывающий места, к которым Джийан прикасалась. Продолжая петь, она потянула за ногу ниже колена. Кости мгновенно встали на место. Теперь пальцы обрабатывали порванную плоть, и раны заживали на глазах.
Джийан посмотрела на лицо юноши. Во сне он напоминал малыша, которого она прижимала к груди, которому пела, который заполнял ее сердце. Ей казалось, что она никогда не была ближе к нему. Странно, какие неожиданности может принести несчастье.
Пора было будить Аннона. Снова она провела рукой по его лбу. Мальчик пошевелился и открыл глаза.
— Я уснул? — прошептал он. — Я чувствую себя гораздо лучше.
Она опустилась на колени, взяла его руки в свои.