Протокол «Сигма» - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Ладлэм cтр.№ 125

И уже через несколько недель я стал личным помощником Менара. Я сопровождал его абсолютно повсюду. Никто не знал, то ли я был его секретарем, то ли советником. И, по правде говоря, я постепенно переходил от первой роли ко второй. Великий человек обращался со мной скорее как с приемным сыном, нежели с наемным служащим. Я был его единственным протеже, единственным помощником, который казался Менару достойным того, чтобы тратить время и силы, давая ему уроки. Я высказывал предложения, иногда весьма смелые, порой даже такие, которые полностью меняли разрабатывавшиеся в течение нескольких лет планы. Так, например, я предложил продать долю в нефтеразведке — эту программу его менеджеры разрабатывали не один год. Я предлагал совершать массивные инвестиции в пока еще не проверенные технологии. Все же в тех случаях, когда он следовал моим советам, он почти неизменно оказывался довольным результатами. L'ombre de Menard — тень Менара — так меня стали называть в начале пятидесятых. И в то время, когда он боролся с болезнью, лимфомой, которая в конечном счете свела его в могилу, он сам и “Трианон” стали все больше и больше полагаться на мое мнение. Мои идеи были смелыми, неслыханными, на первый взгляд безумными — но очень скоро им начинали пытаться подражать. Менар изучал меня в такой же степени, в какой я изучал его, с беспристрастной отчужденностью и в то же время искренней привязанностью. Мы оба были такими людьми, в которых эти качества без труда сосуществовали, взаимно дополняя друг друга.

И все же я скоро заметил, что наряду со всеми привилегиями, которые он предоставил мне, существовала одна святыня, вход в которую был мне заказан. Порой он в одиночку отправлялся в какие-то поездки, о которых ничего не говорил; существовали ассигнования, о назначении которых я не знал, а он никогда не вдавался в их обсуждение. Но затем наступил день, когда он решил, что меня следует ввести в общество, о котором я ровно ничего не знал, в организацию, известную вам как “Сигма”.

Я все еще оставался вундеркиндом Менараг молодой надеждой корпорации, мне было всего лишь двадцать с небольшим лет, и я был совершенно не подготовлен к тому, что мне предстояло Увидеть во время первой встречи, на которой мне довелось побывать. Она происходила в замке в сельском районе Швейцарии, великолепном древнем замке, расположенном на обширном и изолированном участке земли, принадлежащей одному из руководителей. Меры безопасности там принимались совершенно исключительные: даже ландшафт, деревья и кусты, окружавшие поместье, были высажены таким образом, чтобы обеспечить тайное прибытие и отъезд различных посетителей. Так что во время моего первого визита туда я был лишен возможности видеть, как приезжают остальные. Ни один вид шпионского снаряжения не смог бы выдержать мощных импульсов высоко— и низкочастотного электромагнитного излучения — в то время это было последним достижением технологии. Все металлические предметы предлагалось складывать в контейнеры из чистого осмия, в противном случае даже простые наручные часы были бы бесповоротно испорчены. Менар и я прибыли туда под вечер, и нас проводили в отведенные помещения: его — в великолепные апартаменты с окном, выходящим на маленькое ледниковое озеро, а меня — в смежные комнаты, далеко не столь роскошные, но все же чрезвычайно удобные.

Совещание началось на следующее утро. О чем тогда шла речь, я почти не запомнил. Разговоры служили продолжением более ранних бесед, о которых я ничего не знал — новичку было очень трудно сориентироваться с первого раза. Но мне были знакомы лица людей, сидевших вокруг стола, и поэтому происходившее казалось мне совершенно ирреальным — нечто такое, на что мог бы решиться только писатель, создающий фантастическую пьесу. Менар был человеком, имевшим очень мало равных себе по величине богатства, по могуществу возглавляемой им корпорации, а также по деловой прозорливости. Так вот, все, кто мог считаться равным ему, находились там, в этом зале. Там были главы двух могущественных, враждующих между собой стальных конгломератов. Руководители ведущих американских изготовителей электрооборудования. Столпы тяжелой промышленности. Нефтехимии. Технологии. Люди, создавшие так называемый американский век. Их коллеги из Европы. Самый известный из мировых газетных магнатов. Руководители потрясающе всеядных инвестиционных компаний. Люди, которые сообща владели контролем над активами, превышавшими валовой национальный продукт большинства стран мира, вместе взятых.

В тот день, раз и навсегда, было разрушено мое изначальное мировосприятие.

Дети на уроках истории заучивают имена, разглядывают портреты различных политиков и военачальников. Они знают Уинстона Черчилля, знают Дуайта Эйзенхауэра, знают Франко и де Голля, Этли и Макмиллана. Эти люди имели определенное значение. Но в действительности они вряд ли являлись чем-то большим, чем просто представителями. Они были, в несколько утрированном смысле слова, пресс-секретарями, служащими. И “Сигма” внимательно следила, чтобы это положение сохранялось в дальнейшем. Люди, по-настоящему державшие в руках рычаги власти, сидели за этим длинным столом из красного дерева. Они были истинными кукловодами и при помощи ниточек управляли марионетками.

По мере того как шли часы, а мы пили кофе и грызли печенье, я понял, свидетелем чего оказался: это было заседание совета директоров огромной единой корпорации, которая управляла всеми остальными корпорациями.

Совета директоров, руководящего ни много ни мало — ходом всей истории Запада!

Именно их отношение к делу, их точки зрения запомнились мне куда крепче, чем любые слова, которые были тогда произнесены. Поскольку эти люди были профессиональными менеджерами, совершенно не располагавшими временем для бесполезных эмоций или иррациональных чувств. Они верили в развитие производительности, в укрепление порядка, в рациональную концентрацию капитала. Они верили, выражаясь простым английским языком, в то, что история — сама судьба человеческого рода — дело слишком важное для того, чтобы можно было доверить его массам. Катаклизмы двух мировых войн заставили их твердо укрепиться в этом мнении. История должна стать управляемой. Решения должны принимать беспристрастные профессионалы. И хаос, которым угрожает коммунизм — всеобщие беспорядки и перераспределение богатства, неизбежно последовавшие бы за его приходом, — сделал их проект вопросом наивысшей важности и безотлагательности. Коммунизм являлся не какой-то утопической схемой, а реально существующей опасностью, которую необходимо предотвратить.

Они убеждали друг друга в том, что нужно создать планету, где истинный предпринимательский дух навсегда окажется в безопасности от зависти и жадности масс. В конце концов разве не был мир на самом деле тяжело болен коммунизмом и фашизмом — мир, который каждый из нас хотел завещать своим детям? Современный капитал указал нам путь — но будущее индустриального общества следовало подстраховать, прикрыть от штормов. Таким было общее представление. И хотя происхождение этого представления берет свое начало в глобальной депрессии, которая предшествовала войне, оно, это представление, обрело бесконечно большую притягательную силу в связи с теми разрушениями, которые причинила война.