— Не знаю, как насчет кошки, приятель, но то, что она сука, так это точно. — Майкл толкнул Дженну по направлению к двери. — Пора ехать. Из-за снега нам дольше придется добираться.
— Там ничего страшного, кроме ветра, — откликнулся тот, направляясь к Дженне с мотком толстой веревки. — Ветер сдувает снег с дороги.
— А это еще зачем? — спросил Майкл, указывая на веревку.
— Держи ее руки, — приказал Когоутек охраннику и сообщил Майклу: — Вам, может быть, приятно находиться в обществе этой кошки, а мне совсем нет.
— Но я курю, — запротестовала Дженна. — Разрешите мне курить. Я ужасно нервничаю. Что мне делать?
— Может быть, вы предпочтете иглу? Тогда и курить не захочется?
— Наркотики исключены, — категорически заявил Майкл. — Наши люди не примут ее в таком виде. В аэропорту за этим пристально следят, особенно на подобных рейсах.
— В таком случае свяжем. Иди сюда. Держи.
Охранник в кожаной куртке приблизился к Дженне, но она сама нервно протянула руки вперед, словно не желая испытывать лишних прикосновений.
Когоутек помедлил и произнес, ни к кому не обращаясь:
— А она была в туалете?
Не услышав ответа, он повторил иначе:
— Скажи мне, женщина, тебе надо в туалет?
— Все в порядке, — отозвалась Дженна.
— Нам ехать несколько часов. Вы понимаете, что остановок не будет? Я не выпущу вас даже на обочину, даже под дулом пистолета. Понятно?
— Я же сказала, что все в порядке.
— Связывайте ее поскорее и пошли, — бросил Хейвелок, в нетерпении вышагивая по комнате. Дженна отрешенно уставилась немигающим взглядом прямо перед собой. Она прекрасно играла свою роль. — Надеюсь, этот беглый бандит сядет за руль?
Охранник одарил его злобным взглядом, а Когоутек ухмыльнулся.
— Вы не так уж далеки от истины, Гавличек. Его несколько раз сажали за разбойные нападения. Да, он нас повезет.
Буйвол крепко стянул руки Дженны, повернулся и крикнул:
— Аксель!
— У него мое оружие, — сказал Майкл, указывая на человека в кожаной куртке. — Мне хотелось бы получить его назад.
— И вы его получите. На том углу в Нью-Йорке.
На зов хозяина в дверях возник второй охранник, тот самый, которого Хейвелок увидел, очнувшись на полу у камина.
— Да, мистер Когоутек.
— Ты завтра дежуришь по расписанию?
— Да, сэр.
— Держи связь с грузовиками, идущими в северном направлении. Пусть один из них подберет меня в Мононгеле, когда я туда прилечу. Я позвоню из аэропорта.
— Хорошо.
— Пошли, — бросил горный буйвол, направляясь к дверям. Майкл взял Дженну за локоть. Шествие замыкал охранник в кожаной куртке. Снаружи ветер выл сильнее, чем раньше, снег, закручиваясь спиралями, еще злее бил в лицо. Вслед за Когоутеком они торопливо пересекли открытое пространство и подошли к машине. У ворот, до которых было еще около пятидесяти ярдов, торчал третий охранник в белой куртке с капюшоном. Заметив их, он подошел к центральному запору.
Машина, на которой они должны были ехать, представляла собой закрытый фургон с деревянными скамейками вдоль бортов для пяти-шести человек. На стенах висели мотки веревок. Глухой, без окон кузов произвел удручающее впечатление на Дженну. Хейвелок хорошо ее понижал. В ее стране — в его родной стране — в течение многих лет людям доводилось видеть такие машины, слушать произносимые шепотом истории о конвоирах, уводивших мужчин, женщин и детей. Сейчас дело происходило в Мейзон-Фоллз, штат Пенсильвания, в Соединенных Штатах Америки, но конвоиры и водитель ничем не отличались от их собратьев в Праге и Варшаве, сначала действовавших по приказу Берлина, потом — Москвы.
— Ну давай, полезай! — рявкнул Когоутек размахивая большим автоматическим пистолетом 45-го калибра; охранник придерживал заднюю дверцу.
— Я не ваш пленник! — психанул Хейвелок. — Мы обо всем договорились! Мы заключили соглашение!
— И часть соглашения состоит в том, приятель, что вы мой гость и одновременно заложник — до Нью-Йорка. Когда товар будет доставлен и платежи произведены, я буду счастлив отложить пистолет и пригласить вас на ужин.
Горный буйвол громко захохотал. Майкл вслед за Дженной забрался в фургон и сел с ней рядом. Когоутеку это явно не понравилось.
— Женщина сядет со мной, — приказал он. — Вы — напротив. Двигайтесь! Живо!
— Вы параноик, — произнес Хейвелок, пересаживаясь и стараясь забиться поглубже в тень.
Дверца захлопнулась. Охранник возился со щеколдой и замком. Сквозь лобовое стекло пробивался тусклый свет. Когда заведется мотор, от света приборной доски и отблеска фар в кабине станет светлее. Пользуясь моментом, Майкл отвернул полу пальто и плавно повел правую руку за спину с намерением достать нож. Если он не извлечет его сейчас, то позже, оказавшись за рулем своей машины, это будет сделать неимоверно труднее.
— В чем дело? — рявкнул Когоутек, направляя на него пистолет. — Что вы там делаете?
—Эта сука изодрала мне своими когтями спину. Рубашка присохла, больно, — спокойно объяснил Майкл и, внезапно сменив тон, выкрикнул: — Может, ты меня хочешь пощупать?!
Когоутек ухмыльнулся и посмотрел на Дженну.
— Карпатская чародейка! Наверное, сейчас полнолуние. Жаль, мы этого не видим. — Он грубо захохотал и добавил: — Надеюсь, Лубянка так же надежна, как раньше. Не то она там сожрет всех охранников.
При слове «Лубянка» Дженна вздрогнула, коротко вздохнула и прошептала:
— О Боже мой! Боже мой!
Когоутек воззрился на нее. Хейвелок понял, что она специально отвлекает внимание. Он быстро вытянул лезвие из ножен и укрыл его в правой руке. Вся операция заняла не больше десяти секунд.
Наконец распахнулась водительская дверца, охранник сел за руль, включил свет и оглянулся через плечо. Старый буйвол кивнул. — Водитель повернул ключ зажигания. Мотор, судя по звуку, был довольно мощным. Менее чем через минуту они миновали ворота и начали подниматься на холм по крутому склону. Широкие шины уверенно подминали под себя грунтовую дорогу; фургон лишь покачивался на неровностях почвы. После стены деревьев начался асфальт. До шоссе оставалось каких-нибудь четверть мили. Шофер-охранник прибавил газу, но вдруг резко затормозил. Фургон качнулся и замер. На приборной доске ярко мигал красный сигнал. Он щелкнул переключателями, и сквозь шум и треск эфира послышался взволнованный голос:
— Мистер Когоутек! Мистер Когоутек!
Охранник вытащил из-под приборной доски микрофон и надавил кнопку.
— В чем дело? Ты знаешь, что пользуешься аварийным каналом?
— "Воробей" в Нью-Йорке... сейчас он на телефоне. Хандельман мертв! Он сам слышал это по радио! Застрелен в собственной квартире, и полиция разыскивает мужчину...