Жажда возмездия - читать онлайн книгу. Автор: Жюльетта Бенцони cтр.№ 32

— Но почему именно Сен-Мерри?

— Потому что эта церковь находится недалеко от того места в Париже, где развратные девицы могут торговать собой. Вы не хотите пойти туда в воскресенье послушать святую мессу? — добавила она уже серьезно.

Фьора хотела ответить, что она забыла о своих религиозных обязанностях, но побоялась обидеть любезную хозяйку. Она почувствовала неловкость при воспоминании о своем пребывании у Пиппы. Что сказала бы чистая и великодушная Агнелла, узнав об этом унизительном эпизоде, опорочившем жизнь Фьоры? И Фьора поспешила заверить ее, что она послушает воскресную мессу там, где захочет Агнелла.

Чтобы не оскорбить целомудрие Фьоры, супруга Агноло решила, что они пойдут слушать мессу в собор Парижской Богоматери. А Флоран, вернувшийся накануне из Компьеня, куда он проводил Деметриоса и Эстебана до самой резиденции короля, получил приказ подготовить мулов и сопровождать дам. Можно себе было представить, с какой радостью он это воспринял!

Воскресным утром Фьора с Агнелой отправились на мессу. Звон колоколов, возвещающий о начале службы, заглушил обычные звуки большого города, где по будням народ просыпался рано утром от стука ставней открывавшихся лавочек и от криков парильщиков, зазывающих в бани. Не раздавались в утренней тишине и голоса торговцев Центрального рынка, расхваливающих на все лады свои товары: сливочное масло из Ванва, орлеанский кресс-салат, лук-шалот из Этампа, чеснок из Ганделю, яйца из Веса, сыр из Бри или из Шампани. Им встречались горожане в воскресных одеждах. Некоторые из них удивлялись, видя, что Агнелла была без своего Агноло, который, будучи настоящим христианином, никогда не пропускал воскресной службы, и надо было объяснять, что мэтр Нарди нездоров, из-за чего они чуть было не опоздали.

— Неужели нельзя пропустить хотя бы одну службу, не отчитываясь перед всем городом? — сказала Агнелла недовольным тоном. — Мне кажется, что теперь начнут спрашивать, почему мы идем в собор Парижской Богоматери, а не в Сен-Мерри.

— Вот видите, не следовало бы из-за меня менять своих привычек.

— Но я довольно часто хожу в собор! Там так красиво! И к тому же сегодня Вознесение!

Фьора, отказавшаяся пойти в собор Парижской Богоматери с Леонардой в день их приезда, пожалела об этом, войдя в огромный неф, освещенный сотнями свечей. Много народу собралось вокруг главного алтаря, но Агнелла и Фьора сумели найти место в первых рядах.

Восхищенным взором флорентийка, привыкшая к красоте святых мест, окидывала высокие стрельчатые своды, большой сверкающий круглый витраж над входным порталом.

Представители духовенства в красных одеждах, шитых золотом, окружили высокое кресло, в котором восседал под балдахином, украшенным его гербом, почетный гость — кардинал Бурбонский, кузен короля и примат Галлий, одетый в ярко-красную муаровую сутану и кардинальскую шляпу.

— Нам повезло, — шепнула Агнелла на ухо Фьоре. — Его преосвященство нечасто бывает летом в Париже. В это время он предпочитает находиться в Лионе, но, видимо, король вызвал его сюда, чтобы успокоить парижан. Он ведь связан с двумя партиями — с его братом Пьером де Боже, женившимся два года назад на старшей дочери короля, а через свою мать Агнессу Бургундскую он является также союзником Карла Смелого…

— Тихо! — сказал кто-то, и смущенная Агнелла прервала объяснения и углубилась в молитву.

Кардинал встал и звучным голосом обратился к населению Парижа, призывая его хранить веру в господа бога, в разум его суверена и в прочность парижских стен.

Он сказал также, что будет молиться за короля, и заверил в своей помощи. После этого началась месса, но Фьора ничего не видела — ни импозантной фигуры магистра Бурбонского, ни белых кружевных стихарей, ни шитых золотом риз, передвигавшихся в легком тумане, поднимающемся от бронзовых кадил.

Ее взгляд был прикован к коленопреклоненной фигуре монаха — куполообразный лысый череп, блестевший от огня свечей, сухие руки, прикрывающие лицо, которое она боялась увидеть. Ее сердце начало биться все сильней и сильней. Фьора попыталась урезонить себя и убедить в том, что ошиблась, но монах вдруг опустил руки и повернул к ярко освещенному алтарю свое лицо с большим носом, сжатым тонкогубым ртом и нависшими веками. Это был монах Игнасио Ортега.

Тошнота подступила к горлу молодой женщины, в глазах помутилось, но ценой невероятного усилия ей удалось взять себя в руки. Чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, Фьора опустила вуаль, чтобы скрыть свое лицо.

Естественно, она ничего не могла больше ни видеть, ни слышать в течение торжественной мессы. Великолепные голоса певчих казались ей шумом грозы, и только одна и та же мысль сверлила у нее в мозгу — что делал в соборе Парижской Богоматери, в центре Франции, испанский доминиканец, которого папа Сикст IV послал во Флоренцию, чтобы тот попытался ослабить могущество Медичи? По последним сведениям, дошедшим до нее, брат Игнасио был разоблачен и препровожден до полпути от Рима солдатами Лоренцо Великолепного. И все же он был здесь, в нескольких шагах от той, которую он так жестоко преследовал. Зачем? С какой целью? Не разыскивал ли он именно ее?

Фьора тряхнула головой, словно хотела отогнать навязчивую мысль. Монах не мог знать о ее пребывании в Париже, но если он приехал, то, конечно, не для того, чтобы совершить паломничество или какое-нибудь другое богоугодное дело. Фьоре стало не по себе, когда глаза монаха заскользили по лицам молящихся.

Она дотронулась до локтя подруги:

— Агнелла, мне надо выйти.

— Вам плохо?

— Да, мне надо на воздух. Наверное, это от запаха ладана.

— Тогда уйдем вместе?

— Нет, прошу вас, останьтесь до конца службы, — шепотом попросила Фьора. — Если мне будет лучше, я вернусь.

Ей надо было во что бы то ни стало избежать причастия, во время которого ее могли узнать и к которому она, впрочем, не была готова, не исповедуясь вот уже в течение нескольких месяцев. Приблизилась бы она к алтарю, чтобы причаститься, или осталась бы на месте в полном одиночестве, она все равно могла быть замеченной. У брата Игнасио было отличное зрение, и вдобавок ей пришлось бы приподнять вуаль, чтобы взять кусочек просфоры. Лучше было уйти как можно скорее.

Воспользовавшись тем, что все поднялись с колен, Фьора проскользнула к выходу, прижав платочек ко рту, словно ей стало плохо. Выходя из ворот, она почувствовала, как сердце ее успокоилось, и Фьора полной грудью вдохнула свежий утренний воздух. Но в этот момент целая когорта нищих, осаждавших собор во время больших церемоний, окружила ее, и она с большим трудом избавилась от них.

Опустошив свой кошелек, Фьора хотела подойти к Флорану, который должен был ждать женщин с мулами около старого особняка.

Сердце ее радостно забилось, когда она увидела, что Флоран не один. Рядом с ним стоял Эстебан.

Фьора подбежала к кастильцу, словно это был пропавший и вновь обретенный друг. Ее волосы растрепал ветер, но она не думала о своей прическе: