Кидалы в лампасах - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Донской cтр.№ 20

«Надо было через черный ход», – мелькнула запоздалая мысль, но генерал уже выбрался из джипа и попал в окружение разгоряченных мужиков, приехавших в Ростов-на-Дону за деньгами, которые причитались им за участие в боевых действиях.

Водителя и адъютанта моментально оттерли на самый задний план, где, возможно, уже награждали тумаками, а может, и чем посущественней. Водитель ухал глухо, как филин, а молодой адъютант звонко призывал коменданта, которого поблизости не наблюдалось.

Дело принимало скверный оборот. Контрактников, насевших на генерала Завадского, было около сотни, и каждый стремился переорать другого:

– Я уже три месяца жду…

– Я четыре…

– Мы с Нового года свои «боевые» получить не можем…

– Нам каждому по 70–90 тысяч рублей причитается, слышьте, вы…

– Гоните деньги, сучье позорное…

Генерал Завадский ввинтил мизинец в ушную раковину и веско произнес:

– Деньги следует получать в расположении своих частей, не иначе. Все вопросы решайте по месту службы, в Гудермесе или Шали.

– Уже решали!..

– На хрен!..

– Вор на воре сидит…

– Да что с ними разговаривать, давить их, крыс штабных…

– Взять его – и на фонарный столб, вниз головой…

– За яйки, за яйки его…

Пришло время повысить голос.

– Я выделю вам военный самолет, – гаркнул Завадский, энергично проталкиваясь к двери. – Нечего здесь пикетироваться, товарищи военнослужащие! Летите в Гудермес, деньги поступят туда!..

– Нам жрать нечего, вашблагородь…

– Голодуем мы, понимаешь ты, толстая морда…

– Пусть нам, слышь, прям сейчас заплатят…

– Брюхо к позвоночнику прилипло…

– Вы на его брюхо поглядите, мужики…

– Этот небось не от голода распух…

– Жир ему порастрясти не мешало бы…

– А ну, хватайте его за руки, за ноги…

Осаждаемый со всех сторон Завадский потерял фуражку с высокой тульей, но не присутствие духа.

– Люди в форме Российской Армии не должны противостоять друг другу, – выкрикивал он, наливаясь пугающей свекольной краснотой. – Пропустите меня! Я немедленно позвоню представителю президента в нашем округе. Он приедет и во всем разберется.

Упоминание столь важной персоны произвело на толпу магическое воздействие. Похоже, президентский ставленник был одним из немногих высоких чинов, которым здесь еще верили. Одобрительно гомоня, контрактники начали расступаться. Закрепляя победу, Завадский по-ленински выбросил руку вперед и крикнул:

– Все к окружному Дому офицера! Отстаивайте свои требования там. Командование военного округа немедленно приступит к решению ваших проблем.

– Представителю президента немедля звони…

– Командующему…

– Нет, лучше сразу министру обороны…

– Во, пусть министр приедет, он разберется…

Уже отгородясь от крикунов долговязой фигурой дежурного по штабу, уже вытолкнув им навстречу двух ошалевших, перепуганных до немоты часовых, Завадский злорадно выкрикнул:

– Жалобы будут рассмотрены в рабочем порядке. За несанкционированные митинги – уголовная ответственность. Зачинщиков – под суд.

Ввалившись в гулкий прохладный вестибюль, Завадский, оскальзываясь на мраморных плитах, устремился к лифту. Генеральские глаза, ослепленные солнечным светом снаружи, еще не успели привыкнуть к царящему в здании полумраку. Уловив справа передвижение предупредительно скособочившейся фигуры, Завадский пожаловался:

– Быдло, вот же быдло… Деньги им подавай, воякам хреновым!..

Как тут же выяснилось, это было весьма опрометчивое заявление.

– Репортер «Независимой газеты», – представился шагавший рядом пижон в шортах, после чего выставил перед собой микрофон. – Вы считаете требования контрактников несправедливыми?

– Убери! – рассвирепел Завадский. – Ты бы еще свой член мне под нос сунул!

– Наши читатели желают знать…

– А ху-ху не хо-хо? Имел я ваших читателей! Вместе с тобой!..

Взмах генеральской руки, и микрофон полетел прочь. Пока репортер ползал по полу, выискивая утерянный поролоновый набалдашник, Завадский вошел в кабину лифта и поехал наверх, угрюмо разглядывая свое отражение в зеркале. Волосы растрепались, верхняя пуговица мундира на честном слове болтается, щеки багровые, а нос между ними – бледной поганкой торчит. Славное начало рабочего дня. Но то ли еще будет, ой-ой-ой!

Своего заместителя, Павла Игнатьевича Конягина, дожидавшегося в приемной, Завадский как бы не заметил, пронесся раскаленным докрасна метеором мимо и скрылся в кабинете, постаравшись хлопнуть дверью как можно сильнее. Получилось. Но не успел еще отвалившийся пласт штукатурки рассыпаться по полу мелким крошевом, как дверь снова приоткрылась. В образовавшуюся щель на манер здоровенного раскормленного кота протиснулся заместитель. Свесил повинную голову на грудь, развел руками, на которых старческие пигментные пятна перемешались с веснушками:

– Прости, Николай. Сам не знаю, как такое могло случиться.

– Не знаеш-шь, Павлуш-ша? – прошипел Завадский. – Тогда я тебе объясню. Водку жрать до усрачки не надо, охотнич-чек-к. Мозги пропивать не надо. Тебе кто разрешал секретные данные дома хранить, а? Может быть, я?

– Ну, прости подлеца, – гудел Конягин. – Я уж и так за дурость свою поплатился. Горе у меня, сам знаешь. Похороны сегодня. Внученька моя, Ларочка…

– Ты меня на жалость не бери, не бери! Наломал дров, а теперь в кусты? – Завадский всем весом обрушился на испуганно пискнувшее кресло, запустил палец в ухо и, остервенело вращая им, продолжал: – Похороны отменяются. Самолета не дам, даже не проси.

– Как же так? – опешил Конягин. – Все уже договорено, место на кладбище выкуплено, оркестр заказан…

– Тогда сам ложись в могилу вместе с внучкой. Сразу.

– Но…

– Не перебивай, Павлуша. Некогда тут рассусоливать. Ситуация критическая. Действовать надо.

– Я туда и назад, – взмолился Конягин. – Нельзя ведь, чтоб Ларочку без меня похоронили. Не по-людски это…

– По-людски мы жили, пока погоны со звездами не нацепили, – жестко произнес Завадский, попутно буравя другое ухо. – Теперь у нас одни сплошные законы военного времени. Хоть родина, может, и не в опасности, зато мы с тобой на волоске висим. Хорошо еще главком на Волгоградский тракторный завод укатил оборонный заказ размещать. Потом в Кремль за деньгами отправится. И пока он отсутствует, мы должны вопрос закрыть. Навсегда. – Завадский оставил уши в покое, чтобы грохнуть по столу обоими сведенными вместе кулаками. – Пока твой компьютер неизвестно где болтается, не будет тебе ни праздников, ни похорон. Решение окончательное, обсуждению не подлежит.