Русский характер - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Донской cтр.№ 27

Сбои начались с декабря 2002 года после выхода путинского указа об утверждении нового порядка о вывозе из Российской Федерации природных алмазов и бриллиантов. Шарко, посвятивший себя делу всей своей жизни, был оскорблен в лучших чувствах, когда ему стали совать палки в колеса, слать милицейские повестки и грозить судом с последующей конфискацией имущества. Не лучше повели себя и заграничные блюстители порядка, требующие предоставить им подробные сведения о происхождении алмазного фонда Шарко. Устав мотаться по свету, скрываясь от Интерпола и налоговиков, он осел на Украине, где очень кстати состоялась «оранжевая революция», плавно перешедшая в полный бедлам.

Шарко надеялся, что в ближайшем будущем нечто подобное произойдет и на исторической родине, а пока был вынужден ждать. Скупив в Крыму несколько домов, он время от времени менял дислокацию, однако в полной безопасности ощутил себя только после приобретения собственного вертолета. Отныне ему были не страшны проверки на дорогах и налеты бравых спецназовцев. Чуть что, и Шарко птицей устремится в небо, унося с собой полутонное сокровище. Мысль окрыляла его и вселяла уверенность в собственном всемогуществе.

«Как только ювелиры съедутся и спустятся в мастерскую, – размышлял Шарко, – начнется отсчет нового времени, времени, отделяющего меня от звездного часа. Узнав, что выйти из подвала им будет позволено лишь после окончания аккордной работы, они станут лезть из кожи, торопясь очутиться на свободе. Придется изрядно потратиться на содержание всей этой оравы, но драгоценная овчинка выделки стоит. Тем более что экономия все равно получится более чем солидная».

Шарко и мысли не допускал о том, чтобы рассчитаться с нанятыми ювелирами. Отпускать их на волю он тоже не собирался. Стоит алмазам превратиться в бриллианты, как огранных дел мастера обнаружат, что подземная мастерская легко превращается в газовую камеру, а та, в свою очередь, становится усыпальницей. Коллективной. Придется повозиться, замуровывая подвал, но Шарко обойдется без помощи охранников. А потом произойдет короткое замыкание, особняк сгорит дотла, и никому не придет в голову искать под обугленными обломками заложенный кирпичами и цементом вход в подземелье.

Затем прости-прощай, солнечный Крым! Через полторы недели Шарко станет полноправным гражданином Украины, а там и американское гражданство не за горами. Легализация состояния выльется в копеечку, однако лучше немного потерять, чтобы в итоге много выиграть. Цент не вложишь, бакс в карман не положишь, как говорят в Соединенных Штатах. Очень правильная мысль. Хотя на каждый вложенный цент приятнее получать десять или даже сто долларов.

Протяжно зевнув, Шарко почесал под мышкой, раздирая пальцами густые волосы, напоминающие на ощупь свалявшуюся шерсть. Наблюдающих за ним из укрытия охранников он не стеснялся, как не стеснялся бы сторожевых собак. Посторонние его видеть не могли, да и сам Шарко никого вокруг себя не видел, что его радовало. Черноморские пейзажи его мало интересовали; для него они ограничивались фрагментом выцветшего добела неба, обрамленного контурами ограды. Заглянуть за нее можно было со второго этажа особняка, но если Шарко и проделывал это, то лишь затем, чтобы удостовериться, что петляющая среди сопок дорога совершенно пуста.

Не то чтобы он опасался визита украинских или тем более российских блюстителей закона. Его дом был его крепостью. Надежной, неприступной, способной выдержать как отчаянный штурм, так и длительную осаду.

Максимум безопасности при минимуме комфорта – эта фраза могла бы послужить девизом Шарко. Он не обзаводился мебелью, не украшал стены картинами и зеркалами, не застилал паркетные полы коврами. Комнаты были полны гулкого эха и выглядели нежилыми. Но самым неприглядным местом являлась огромная ванная комната, в которой самой ванны не было – только унитаз, раковина да душ, кафель вокруг которого почти всегда оставался сухим.

Шарко не любил воду, а раз в месяц, в дни полнолуния, она внушала ему беспричинное отвращение. Сейчас начинался именно такой период. Проведя на солнцепеке не менее двух часов, Шарко не выпил ни глотка воды и не испытывал ни малейшей потребности искупаться. Его не смущал тяжелый запах, исходящий от собственного тела. Все, что улавливали его ноздри, это дурманящий аромат желтых, белых и красных роз, высаженных вдоль высокой ограды. Над ними жужжали пчелы. Только насекомые могли беспрепятственно проникать на территорию, обнесенную трехметровой кирпичной стеной. Да и то не все.

Привлеченная густым запахом, черно-желтая оса с перепончатыми крылышками перелетела через кирпичную ограду, увитую плющом, и сделала пробный заход над телом обнаженного Шарко, а потом принялась описывать постепенно сужающиеся концентрические круги.

Не так давно она настигла свою ближайшую родственницу пчелу, атаковала ее на цветке чайной розы и пронзила жалом. Содрогаясь от вожделения, оса «опустошила» свою добычу, выдавливая из нее ароматный мед, как из тюбика, и слизывая его прямо из пчелиного рта. Насытившись, она отнесла парализованную жертву в нору, где были отложены ее личинки, которых она кормила подобно птице, заботящейся о своих крохотных птенчиках. Такие «пчелиные консервы» могли храниться под землей довольно долго, но инстинкт не позволял осе притрагиваться к ним снова. Кроме того, будучи настоящей хищницей, она питалась не только сладким. К бассейну ее привлек запах несвежей плоти. Гадая, почему от живого существа, распростертого на лужайке, несет тухлятиной, миниатюрная крылатая тигрица совершила плавный разворот и пошла на снижение.

Шарко, следивший за осой, оставался совершенно неподвижным, лишь мутные капли пота стекали по его вискам. Затем его зрачки мгновенно сузились, и вскинутый кулак протаранил осу в воздухе, в нескольких сантиметрах от непомерно волосатого паха. Удар был столь резок, что невесомое тельце насекомого сплющилось и отлетело в противоположном направлении, где упало на бетон, подергиваясь в предсмертной агонии.

– Вот так, – пробормотал Шарко, – со всеми будет.

Ему не было необходимости приподниматься, чтобы проверить результат своего молниеносного удара. Он просто взглянул на свой кулак, помеченный влажным пятнышком, и удовлетворенно улыбнулся. Точно так же ему не нужно было сверяться с часами, чтобы определять время. Хорошо развитое чутье подсказывало Шарко, что скоро подадут обед.

После еды он завалится спать, а вечером настанет время слегка спустить пар. То же самое предстоит ровно через неделю. Сеанс массажа. При мысли о нем рот Шарко наполнился слюной. У слюны был привкус крови. Чужой крови. Человеческой. Женской. Сладко-соленой.

Это все из-за приближающегося полнолуния, когда звериные инстинкты возобладают над человеческой натурой и требуют выхода.

О нет, Шарко не перегрызал глотки своим жертвам – он всегда умел держать эмоции под контролем. Ему было достаточно слегка покусывать партнершу, чтобы испытать удовольствие куда более сильное, чем то, которое заурядные люди получают при сексуальном контакте.

Раз в неделю. Не чаще, но и не реже.