Пятый угол - читать онлайн книгу. Автор: Йоханнес Марио Зиммель cтр.№ 73

Как-то однажды Лысина вдруг узнал, что все эти нововведения приписывают дальновидности и уму возлюбленного Шанталь. Этому человеку Шанталь доверяла полностью. Этот человек, по слухам, был мозгом банды — великолепным мозгом, как оказалось.

Лысина решил познакомиться с этим человеком поближе.

Вплоть до рокового грозового вечера в сентябре 1942 года Томас Ливен проживал в марсельском старом квартале. У Шанталь Тесье. Странная это была смесь любви и ненависти, становившаяся день ото дня все более горячей и страстной.

К примеру, в феврале 1941 года после одного удачного дельца (немецким коммерсантам одну и ту же гостиницу удалось всучить дважды) эта красивая бестия бросилась на шею своему другу — искусному кулинару. А в следующую секунду выпалила:

— Ты мне отвратителен со своей снисходительной улыбочкой! С твоим высокомерием! Ты думаешь, провернул все в одиночку? А мы только на подхвате? Так на это я тебе вот что скажу: сыта по горло твоими ухмылками! Не желаю тебя больше видеть никогда, убирайся!

И Томас смиренно потащился к своему другу Бастиану. Не успел он провести в его квартире и двух часов, как позвонила Шанталь.

— У меня здесь синильная кислота, веронал и револьвер. Если ты сию же минуту не вернешься ко мне, завтра утром найдешь мой труп.

— Но ты же сама сказала, что не желаешь меня больше видеть!

— Паршивец проклятый, я начинаю задыхаться, когда тебя нет…

И Томас без промедления отправился на улицу Кавалера Роз. Происходило примирение, после которого он два дня приходил в себя. Восстановив силы, наш друг возвращался к осуществлению цели, которую сам же себе и поставил: наказывать злодеев и при этом зарабатывать кучу (буквально кучу) денег.

Поскольку жизнь Томаса Ливена оказалась сверх всякой меры связанной с опасностями, дерзкими аферами и красивыми женщинами, мы не можем оставить без внимания экономическую сторону его деятельности. Из огромного количества дел с его участием в 1941-1942 годы позволим себе выделить всего три, а именно:

— дело с платиной из царской России;

— дело с контрабандой промышленных алмазов;

— дело с липовыми декретами фалангистов.

Итак!

В августе 1941 года в Тулузе объявился некий Василий Орлов, он же князь Лессков. Этот человек, казалось, возник из ниоткуда, поскольку невозможно было отыскать его следы в прошлом. Худощавый, чрезвычайно надменный аристократ обладал какой-то притягательной силой, действовавшей на агентов германской, английской, французской и даже советской секретных служб, а также на членов банды Данта Вильфора. Однако в то время как эти господа в Тулузе мозолили всем глаза своим вызывающе нелепым поведением (корчили из себя заговорщиков, устраивали тайные встречи и драки в пивных), некая шестая группа заинтересованных лиц держалась незаметно в тени. Это были несколько членов банды Шанталь Тесье. За это время Томас всех их выдрессировал так же хорошо, как и господ де ла Рю с Майером…

Князь Лессков не случайно породил такой ажиотаж: у него была настоящая платина. Всего лишь несколько слитков на пробу, как он уверял. Однако в его распоряжении находится якобы целая сокровищница из платиновых слитков.

Что ж, платина, этот благородный металл, широко применялся в военной индустрии: в самолетостроении, при изготовлении прерывателей реле и систем магнитного зажигания он был просто незаменим.

Князя стали обхаживать со всех сторон. Немецкие, французские и британские агенты — каждый стремился заполучить платину для своего отечества, а Советы изначально рассматривали ее как свою собственность.

У людей Данта Вильфора было свое, куда более простое, понятие о собственности!

Томас Ливен, напротив, придерживался иной философии бизнеса, гласившей: «Будем ждать и надеяться»…

Этот девиз лишал Шанталь душевного равновесия. Она кричала:

— Ты доведешь меня до белого каления, негодяй!

Как Томас и предвидел, надменный князь проявил чрезмерную активность. Он стравливал друг с другом враждующих агентов. Несомненно на нем лежит вина за то, что 24 августа 1941 года в 0.30 в ходе перестрелки погибли советский и германский агенты.

Еще спустя сутки князя обнаружили убитым в своем гостиничном апартаменте. Исчезли платиновые слитки, которые он всегда держал у себя под кроватью. Французскую полицию незамедлительно поставили в известность. Под подозрение попали двое мужчин в черных кожаных пальто, которые накануне последними посещали князя, а затем на черном «пежо» покинули Тулузу в северном направлении.

Эта пара вновь объявилась несколько часов спустя в деревне Гризоль под Монтаубом. Они лишились машины и всего, что при них было. Брели они пешком в одних подштанниках. Их, показали они, ослепил и вынудил остановиться двигавшийся навстречу грузовик. Грабила банда из шести человек в масках.

Платиновые слитки во Франции больше не появлялись. Однако через короткое время они осели в объемистом стальном сейфе, арендованном подданным Швейцарии неким Ойгеном Вельтерли в Национальном банке Цюриха 17 августа 1941 года. Господин Вельтерли пробрался в Швейцарию из неоккупированной части Франции по тайным труднопроходимым тропам. Его подруга Шанталь Тесье, поднаторевшая в нелегальных переходах границ, объяснила ему дорогу. Поддельный швейцарский паспорт Ойгену Вельтерли, он же Томас Ливен, изготовили в старом квартале…

Минутку!

Как говорится, гладко было на бумаге. Перед тем как депонировать платиновые слитки в Швейцарии, Томасу Ливену пришлось пережить несколько тяжелых часов в баталиях, но не с полицией, не с людьми Вильфора, нет, с Шанталь…

Она набросилась на него как фурия, стоило ему изложить свой план.

— В Швейцарию? А-а, понимаю… Хочешь слинять! Бросить меня здесь! Закрутить с другой! Думаешь, я не знаю, с кем? — на мгновение она замолчала, набирая, чтобы не задохнуться, побольше воздуха, и вновь закричала: — С этой оборванкой Ивонной! Я уже не первую неделю наблюдаю, как она увивается вокруг тебя, ха!

— Шанталь, ты сбрендила, э-э, сошла с ума. Клянусь тебе…

— Заткнись! Я-то не взглянула ни на одного мужчину, с тех самых пор как узнала тебя! А ты… а ты… ах, все мужики свиньи! Да еще к тому же с такой, как эта! С крашеной!

— Она не крашеная, дитя мое, — мягко сказал Томас.

— А-а-а-а-а! — теперь она набросилась на него, как дикая кошка. — Откуда ты знаешь, скотина, откуда тебе это известно?

Завязалась потасовка. Потом было примирение. Томасу понадобилась целая ночь, чтобы доказать Шанталь: блондинку Ивонну он никогда не любил и никогда не полюбит. К рассвету она все осознала, стала мягкой как воск и нежной, как массажистка в Гонконге. А после завтрака она отправилась добывать ему швейцарский паспорт…