— Ливен, вы человек пацифистских убеждений. Не возражайте, мне все известно. И тогда тем более вы согласитесь со мной: это страшное кровопролитие пора прекращать. Мы, жители Старого Света, не имеем права убивать друг друга, как на бойне, в то время как большевистские недочеловеки посмеиваются в кулак.
Стены бункера слегка вздрогнули от тяжелого бомбового удара. На секунду погас свет и снова зажегся. Томас увидел, что лоб рейхсфюрера покрылся испариной. Гиммлер продолжал теперь вполголоса:
— Я веду трудную борьбу. На моих плечах чудовищная ответственность, которую никто с меня не снимет. Я должен все решать в одиночку.
«Я, я, я, — думал Томас. — А Гитлер? А Геббельс? А другие? Этот господин, судя по всему, на последнем этапе готовится сыграть свою партию».
— Как это заведено у нас, в один прекрасный день нам пришлось бы укоротить вам как врагу народа верхнюю часть туловища. Но вместо этого я хотел бы и намерен использовать вас. Лучшей кандидатуры мне не найти.
Вновь прогремел взрыв. Снова погас свет. Лицо Гиммлера стало серым:
— Вам известно, как перейти границу в Испанию. Вы знаете каждую контрабандистскую тропу из Испании в Португалию, так?
— Да, — сказал Томас.
— Хорошо. Вы получите все полномочия. Дарую вам свободу при условии, что вы целым и невредимым доставите в Лиссабон одного человека. Вы ведь банкир, не так ли? С вами ведь можно говорить о делах или как?
— Смотря о каких, — ответил Томас. И подумал: «ах вот оно что. Вот зачем я ему нужен. Португальцы разорвали с нами дипотношения. Испанцы не впускают больше в страну ни одного немца. Туда проникнуть можно только нелегально. Вот почему». Губы Томаса Ливена пересохли, он вспотел. «Я не герой, — думал он, — никакой не герой. Я боюсь. И если этот убийца миллионов сейчас потребует от меня переправить через границу его самого или кого-то из его родственников или друзей…»
— Так-так, вы уже ставите условия! — в голосе Гиммлера зазвучали опасные нотки. — Значит, смотря о каких?
— Кто этот человек? — тихо спросил Томас.
— Этот человек без сомнения будет вам симпатичен, — ответил Гиммлер. — Его зовут Вольфганг Ленбах, у него великолепные документы на это имя. Его настоящее имя Генри Бут, подполковник английской армии. Лично известен Черчиллю и Монтгомери. Руководил операцией в Норвегии. Там мы его и взяли в плен…
7
Даже спустя несколько часов после отбоя воздушной тревоги Берлин все еще полыхал, как гигантский факел. Истеричная толпа запрудила вокзал. Кричали женщины и дети, мужчины отвоевывали места в вагонах, беспрерывно увозивших из города беженцев. Поезд был забит до отказа. Даже в туалетах стояли люди, тесно прижавшись друг к другу. Войти и выйти можно было только через окна. Но в спальном вагоне места были, много мест…
Четверо эсэсовцев, расшвыривая женщин и детей, эскортировали двух штатских к спальному вагону скорого поезда на Париж. При виде подошедших эсэсовцев проводник открыл запертую дверь.
— Господа Ливен и Ленбах, не так ли? — нервно осведомился проводник, Томас кивнул. — Ваши места 13 и 14.
Томас посмотрел на своего высокого худого спутника и сделал приглашающий жест. Ленбах, он же Бут, вошел в купе. На британском подполковнике был синий костюм, каштановые волосы коротко подстрижены, глаза светлые, брови кустистые. Томас обратился к нему по-английски:
— Могу себе представить, что вы чувствуете, мистер Бут. На вашем месте я думал бы так же. Тем не менее нам придется несколько дней ладить друг с другом.
Британский подполковник промолчал. Томас вздохнул и извлек из дорожной сумки бутылку виски. Наполнив два стаканчика, стоявших под зеркалом, он протянул один из них своему спутнику.
— Благодарю, — сказал англичанин. Томас впервые услышал его голос. Затем оба надолго замолкли. Поезд дернулся. Томас уселся на постель, посмотрел на умывальник и сказал:
— Я знаю, с какой миссией вы едете в Лиссабон, мистер Бут. Сразу догадался.
Ответа не последовало. Стучали колеса, поскрипывали оси… Томас продолжал:
— Вы должны передать мирные предложения Гиммлера англичанам и американцам. Подобная попытка уже была предпринята через английского генконсула Кебла в Цюрихе. Но тогда Гиммлер в последний момент пошел на попятную. А сейчас предлагает вам снова перемирие и совместную борьбу против Советов…
По-прежнему никакого ответа. Томас сказал:
— Ясно, что подобное предложение неприемлемо. Оно аморально с любой точки зрения. Вы боролись против нас вместе с Советами. Вы не можете предать своих братьев по оружию.
— Зачем вы мне все это рассказываете? — услышал Томас голос англичанина.
— Потому что в нашей стране живут не одни только свиньи.
— Этого я не понимаю.
— Вы ничего обо мне не знаете, — Томас открыто смотрел на англичанина. — У вас нет никаких оснований доверять мне. Вы знаете господина Гиммлера. Сейчас вам известно, какие мысли роятся у него в мозгу. Тем не менее скажу вам: в Германии живут не одни нацисты. Не все с ликованием участвовали в нападении на Россию.
— Без ликования, но напали!
— Мы напали на Россию. Верно. Тем не менее скажу вам: в германском вермахте не одни только грязные ландскнехты. Предстоит ваша высадка на континент. Совместно с Советами вы нас разобьете. Но для сотен тысяч солдат не все равно, попадут ли они в плен к западникам или к советским. Среди этих сотен тысяч найдется немало таких, которые не несут ответственности за происходившее на войне…
— Значит, невинные? — сказал Бут. — Разве не все вы орали «Хайль» и не поддерживали восторженно господина Гитлера?
— А заграница? Она разве не поддерживала Гитлера? Не восхищалась им и его олимпиадой и не бездействовала, когда он нападал на малые народы? — спросил Томас. — Разве не господин Чемберлен ездил в Мюнхен?
Англичанин резко отодвинул свой стакан, выключил ночник и повернулся спиной.
8
Забегая вперед, скажем: в рамках безоговорочной капитуляции командование союзников приказало всем немецким частям в ночь с 8 на 9 мая 1945 года прекратить боевые действия, а также любые передвижения и ожидать сдачи в плен в тех местах, где они к этому времени оказались. Сегодня исторически доказано, что с молчаливого согласия англо-американского командования и в первую очередь британского фельдмаршала Бернхарда Л. Висконта Монтгомери немецким частям в ночь на 9 мая было позволено передвигаться в западном направлении. Многие тысячи немецких солдат на Эльбе, в Мекленбурге, в Тюрингии избежали таким образом советского плена. В то время в состав штаба фельдмаршала Монтгомери входил и подполковник Бут.
9
Штаб-квартира СД в Марселе находилась на улице Паради, 426. Эта весьма протяженная улица соединяла Каннбьер с Прадо. Справа и слева от главного здания располагались дома, реквизированные гестапо. Для всех помещений существовал один-единственный вход: улица Паради, 426.