Немые и проклятые - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Уилсон cтр.№ 45

— Только если управитесь быстро, — раздраженно ответил Ортега.

Офис Исабель Кано был открыт, но безлюден. Фалькон постучал, Исабель крикнула из кабинета, чтобы он заходил. Она сидела за столом, сняв туфли, и курила. Голова откинута назад, волосы рассыпались по черной коже кресла. Она улыбнулась ему уголками губ.

— Слава Господу, выходные, — сказала Исабель. — Ну что, передумал?

— Наоборот, идея прочно засела в моей голове.

— Полицейские, — протянула она и поморщилась, намекая на умственную неполноценность этой породы людей, к которой, увы, принадлежит и ее собеседник.

— Я веду уединенный образ жизни…

— При этом не обязательно быть идиотом, — перебила его Исабель.

— …к чему мне такой огромный дом?

— Пожалуйста, не заставляй меня сдаваться, как только Мануэла начала отступать. Это вредно для моей репутации.

— Можно присесть? — вежливо спросил Фалькон.

Она махнула на стул рукой с зажатой в пальцах сигаретой. Хавьеру нравилась Исабель Кано, но порой она бывала несносной. Самую деликатную тему она могла вывалить на стол и разделать, как рыбу для ужина.

— Исабель, ты прекрасно знаешь, что я пережил, — начал он.

— Вообще-то нет, — ответила она к его удивлению. — Я могу только попытаться представить, что ты пережил.

— Хорошо, пусть так. Дело в том, что я чувствую себя человеком, который все потерял. Людям нужна опора в жизни, чувство приобщенности. У меня осталась только память, на которую нельзя положиться. Но у меня есть брат и сестра. Пако — хороший человек, он всегда поступает правильно. У Мануэлы непростой характер, но она ли в том виновата? Бедняжка нуждалась в любви Франсиско, но он не мог и не хотел дать ей эту любовь.

— Мне ее не жалко, и ты не жалей, — буркнула Исабель.

— Несмотря на все, что я знаю про Мануэлу, про ее жадность, про ее корыстолюбие, — мне нужно, чтобы она оставалась в моей жизни. Мне нужно, чтобы она звала меня своим братишкой. Для твоих адвокатских мозгов это, должно быть, выглядит сентиментально, нелогично и отвратительно… Но не для меня.

Кожаное кресло Исабель поскрипывало. Вздыхал кондиционер. На город опустилась тишина.

— И ты считаешь, что получишь желаемое, отдав ей дом?

— Если договорюсь насчет дома, в котором я больше не хочу жить, то получу хотя бы возможность. Если нет, мне придется остаток жизни терпеть ее ненависть.

— Может быть, ты и думаешь, что она тебе нужна, но она-то точно не считает, что ты ей необходим. Ты ведь, как выяснилось, не чистокровный родственник, полукровка, помеха, — принялась объяснять Исабель. — Когда таким, как Мануэла, что-то отдаешь, они хотят получить еще и еще. Они не способны на любовь. Твой подарок не принесет того, чего ты хочешь, зато вызовет обиду, подпитывая ее ненависть.

Каждая фраза звучала как удар по лицу, словно Исабель пришлось приводить в чувство истерика.

— Возможно, ты права, — сказал Фалькон, потрясенный ее жестокими словами. — Но сердце подсказывает мне: нужно рискнуть и надеяться, что ты ошибаешься.

Исабель, исчерпав все доводы, развела руками и сказала, что набросала для него письмо. Фалькон предложил выпить и поесть в «Эль Каиро», но она отказалась.

— Я бы предложила выпить здесь, но не держу спиртного в офисе, — посетовала Исабель.

— Тогда поехали в бар.

— Я не хочу, чтобы наш разговор обсуждался местными сплетниками.

— А мы разве не закончили?

— Ты упомянул сегодня утром Эстебана Кальдерона. Ты спросил о нем, потому что он женится на Инес?

— Да, он объявил об этом в среду, — ответил Фалькон.

— Ты случайно не забыл, кто занимался твоим разводом с Инес?

— Ты.

— Скажи мне честно, почему тебя волнует эта женитьба?

— Я беспокоюсь… за Инес.

— Думаешь, Инес — маленькая невинная девчушка, которую нужно защищать? — вознегодовала Исабель. — Вот уж нет! За дом, который ты так рвешься отдать Мануэле, мне пришлось драться зубами и когтями, чтобы не дать Инес заявить права на его половину. Тебе не стоит за нее волноваться. Она знает все, что нужно, про Эстебана Кальдерона, будь уверен.

Фалькон кивнул. Вот уже который день женщины открывали ему глаза и учили жизни.

— Утром ты назвала Эстебана охотником. За чем он охотится?

— За «инакостью». Он сам этого не осознает, — сказала Исабель, — но именно это он всегда искал.

— А что это такое — «инакость»?

— Попробую объяснить. — Исабель задумалась и начала: — Женщины всегда вешались на Эстебана. В основном женщины его профессии. У них мышление юристов. Стоит им появиться, Кальдерон уже знает, о чем они думают и чего от них можно ждать. Он играет с ними в надежде, что они не такие, какими кажутся, иные. Затем понимает, что это не так, и разочаровывается. Охота начинается заново. Этот человек обречен на бесконечную погоню. Понятно?

Фалькон выезжал из города, измученного жарой. Сгущались сумерки. В прохладном салоне машины Фалькон автоматически перекладывал руку с переключателя передач на руль. Пока он ехал мимо шеренги олеандров на проспекте Канзас-Сити, фонари отбрасывали на ветровое стекло нарезанные полосами тени. В темноте вспыхивали неоновые обещания. Высокие пальмы поддерживали купол ночного неба. Фалькон не замечал ничего, кроме зеленых и красных сигналов светофоров, почти на автопилоте следуя в Санта-Клару. Он обдумывал слова Исабель об Инес и Кальдероне, которые прозвучали для него откровением. Хавьер и сам пережил тяжелое время, когда начал сомневаться в собственном рассудке, но сейчас столкнулся с новым помешательством, охватившим, казалось бы, безупречно вменяемых людей.

Единственное, что они не обсудили, это тот мимолетный взгляд Исабель, выдавший ее боль при упоминании имени Кальдерона. Что ее мучит? Воспоминание о случившемся или сожаление о том, чего не произошло?..

Ему пришлось ненадолго съехать на обочину проспекта Канзас-Сити, чтобы ответить на звонок Кристины Ферреры, торопившейся отчитаться о разговоре с сеньором Кабелло. Фалькон развернул карту города, отметил участки земли, которые Кабелло продал Веге, и две крупные стройки, развернутые после продажи. Прежде чем отключиться, он попросил ее присматривать за Надей.

Только после этого Фалькон задался вопросом, чего ради он едет ужинать с Консуэло.

Пятница, 26 июля 2002 года

Подъехав к дому Ортеги, Фалькон неожиданно вспомнил Монтеса, стоявшего днем у распахнутого окна. Нужно было спросить его про русских. Он позвонил в управление и узнал номер мобильного Монтеса.

Монтес ответил. Судя по доносившимся звукам, он явно был в баре, и Фалькон с первых слов понял, что его собеседник пьян.