Гибель гигантов - читать онлайн книгу. Автор: Кен Фоллетт cтр.№ 23

— Персиваль Джонс наплел инспекторам душещипательной чуши, и они дали ему год отсрочки.

Ох, что бы сказал сейчас Билли, если бы говорил не с отцом!

— А что с системой орошения? Ее можно включить?

— Да, можно, — сказал отец. — Как я сам не подумал? — и стал отдавать команды.

Билли положил трубку. Он помог Томми набрать воды, качая с ним по очереди. На то, чтобы это сделать, времени ушло не меньше, чем на опустошение вагонетки. Из опасной зоны уже не выходили шахтеры — там, не встречая преграды, бушевал огонь. Наконец вагонетка наполнилась, и они двинулись назад.

Систему орошения включили, но когда Билли и Томми дошли до линии огня, они увидели, что воды, разбрызгиваемой из узких труб над головой, слишком мало, чтобы загасить пламя. Однако Джон Лавка организовал людей: тех, кто остался невредим, он задействовал в спасательных работах, а раненых, способных держаться на ногах, отсылал на подъемную площадку. Едва Билли с Томми подсоединили шланг, он схватил его, а к помпе поставил одного из своих людей.

— А вы возвращайтесь и привезите нам еще воды! — сказал он. — Тогда можно будет заливать огонь без остановки.

— Ладно, — ответил Билли, но не успели они двинуться назад, как его взгляд уловил в огне движение. Сквозь пламя бежал человек, одежда на нем горела. — Господи Боже! — воскликнул Билли. На его глазах бегущий споткнулся и упал.

— Лей на меня! — закричал Билли Джонсу. Не дожидаясь знака, что тот понял, он бросился в туннель. Сзади в спину ударил поток воды. Жар был ужасный. Лицо обожгло, одежда начала тлеть. Он ухватил лежащего под мышки и, пятясь, потянул за собой. Лица он не рассмотрел, но видел, что это мальчишка одного с ним возраста.

Джон продолжал поливать Билли; его волосы, спина и ноги были мокрые, но спереди он был сухой. Он почувствовал запах собственной обожженной кожи и закричал от боли, но ему удалось не выпустить безвольное тело. Еще секунда — и он выбрался из огня. Он повернулся к Джонсу и тот окатил его спереди. Какое блаженство — почувствовать на лице воду! Было больно, но терпимо.

Джонс окатил водой лежащего. Билли перевернул его и увидел, что это Майкл О’Коннор, сын Пэта. Пэт просил Билли его поискать…

— Господи, смилуйся над Пэтом! — только и сказал Билли. Он нагнулся к Мики и поднял его. Его тело было обмякшим и безжизненным. — Я отнесу его к подъемнику.

— Хорошо, — сказал Джонс, как-то странно глядя на Билли. — Давай, малыш Билли.

Томми пошел с ним. У Билли кружилась голова, но нести Мики он мог. Выйдя в главный туннель, они встретили группу спасателей с пони, запряженным в небольшой состав вагонеток с водой. Должно быть, они с поверхности, — значит, клеть пустили, и теперь спасательными работами будут заниматься как положено, подумал он устало.

Он оказался прав. Как только они дошли до площадки, снова пришла клеть, из нее вышли спасатели в защитной одежде и вытащили вагонетки с водой. Прибывшие разошлись тушить огонь, и в клеть начали заходить раненые и заносить погибших и тех, кто был без сознания.

Когда Папа Пэт отправил клеть, к нему подошел Билли, держа на руках Мики.

Пэт с ужасом взглянул в лицо Билли, качая головой, словно отказывался принять страшное известие.

— Прости, Пэт, — сказал Билли.

Пэт не смотрел на тело.

— Нет, — сказал он. — Не может быть, не может этого быть…

— Пэт, я вытащил его из огня, — сказал Билли. — Но было поздно, понимаешь? Просто было поздно… — и заплакал.

VI

Обед прошел удачно во всех отношениях. Би была в приподнятом настроении: она хотела бы принимать у себя королевскую чету каждую неделю! Ночью Фиц пришел к ней в спальню, и, как он и думал, она была рада. Он остался у нее до самого утра, выскользнув из спальни за несколько секунд до прихода Нины с чаем.

Его беспокоило, что завязавшийся спор мог оказаться слишком острым для королевского обеда, но выяснилось, что волноваться было не о чем. За завтраком король поблагодарил его, сказав: «Интереснейшая была дискуссия, очень познавательная, именно то, что мне нужно». Фиц сиял.

Вспоминая эту беседу после завтрака за сигарой, Фиц вдруг понял, что мысль о войне его не ужасает. Он по привычке говорил о войне как о трагедии, но на самом деле это было бы не так уж и плохо. Война сплотила бы нацию против общего врага, загасив очаги бунта. Забастовки бы прекратились, а болтовня республиканцев выглядела бы непатриотичной. Может быть, и женщины перестали бы требовать право голоса. Короче, он с удивлением обнаружил, что лично ему перспектива войны в ближайшем будущем представляется довольно привлекательной. Война дала бы ему возможность продемонстрировать, какой он необходимый человек, доказать свою смелость, послужить родной стране, сделать хоть что-то в благодарность за богатство и привилегии, которыми его одарила жизнь.

От новостей, пришедших поздним утром из шахты, праздник потускнел. В Эйбрауэн отправился лишь один из гостей, американец Гас Дьюар. Ланч прошел без особого шика, дневные развлечения отменили. Фиц боялся, что король будет им недоволен, хотя сам он никакого отношения к шахте не имел. Он не был ни директором, ни акционером «Кельтских минералов». Он лишь позволял компании добывать уголь на своей земле и с каждой тонны получал свою долю. Поэтому он был уверен, что ни один здравомыслящий человек не сможет обвинить его в произошедшем. И все же дворянство не могло позволить себе демонстративных увеселений, — особенно в присутствии короля и королевы, — когда под землей гибли люди. А это означало, что единственными доступными развлечениями были книги и сигары. Августейшая чета заскучает.

Фиц был раздосадован. Люди все время умирали: гибли в бою солдаты, тонули корабли с моряками, терпели крушение поезда, сгорали дотла гостиницы со спящими постояльцами. Почему надо было случиться этому взрыву именно сейчас, когда у него в гостях король?!

Незадолго до обеда явился мэр Эйбрауэна и председатель правления «Кельтских минералов» Персиваль Джонс. Он пришел дать графу отчет о произошедших событиях, и Фиц осведомился у сэра Алана Тайта, не изъявит ли король желания услышать этот отчет. Король изъявил такое желание, и Фиц воспрял духом: в конце концов, это займет монарха на некоторое время.

Джонса проводили в малую гостиную — мягкие кресла, пальмы в кадках, пианино. Он был в черном фраке — надел его еще утром, собираясь в церковь. Приземистый, напыщенный человечек в двубортном сером жилете, он напоминал важно распушившую перья птицу.

Король был в вечернем костюме.

— Как хорошо, что вы пришли! — сказал он оживленно.

— Ваше величество изволили пожать мне руку в 1911 году, в Кардиффе, на инвеституре принца Уэльского.

— Рад возобновить знакомство, хоть мне и жаль, что это произошло при столь печальных обстоятельствах, — ответил король. — Расскажите, что случилось, — простыми словами, как рассказывали бы своим директорам в клубе за бокалом вина.