Гибель гигантов - читать онлайн книгу. Автор: Кен Фоллетт cтр.№ 134

— Так чего же он стал офицером? — сказал Билли.

— В Итоне он был старостой.

— Ну, здорово! — насмешливо сказал Билли. — Теперь с нами точно ничего не случится.

— О войне он знает немного, но ему хотя бы хватает ума не лезть на рожон, и пока мы будем за ним присматривать, все будет в порядке. Если вы заметите, что он собирается сделать какую-нибудь глупость, скажите мне.

Он пристально взглянул на Мортимера.

— Ну, вы поняли, правда?

Мортимер хмуро кивнул.

— Так я на вас рассчитываю.

Через несколько минут дали отбой. Коек не было, просто соломенные тюфяки лежали в ряд на полу. Прежде чем заснуть, Билли вспомнил, как Пророк говорил с Мортимером, и восхитился: подчиненного, с которым трудно иметь дело, он превратил в союзника. Именно так поступил бы и отец с шахтером, от которого ждал неприятностей.

Но Пророк говорил одновременно с Мортимером и Билли. Интересно, Билли он тоже считал смутьяном? Он вспомнил, что Пророк был в церкви, когда Билли читал из Евангелия про женщину, осужденную за прелюбодеяние. «Вполне справедливо, — подумал Билли. — Смутьян и есть».

Билли и спать вроде не хотелось, и снаружи было еще светло, но заснул он немедленно.

Разбудил его страшный грохот. Он подскочил. Неяркий утренний свет шел через окна, полосатые от дождя, но грозы не было.

Все остальные тоже были перепуганы.

— Господи Боже, что это? — воскликнул Томми.

Мортимер закурил.

— Артобстрел, — сообщил он. — Это наши пушки. Добро пожаловать во Францию, тэффи!

Билли не слушал. Он смотрел на Оуэна Бевина, сидевшего на тюфяке напротив. Оуэн сидел, сунув в рот уголок простыни, и плакал.

VIII

Мод приснилось, что Ллойд Джордж полез к ней под юбку. Она сказала ему, что замужем за немцем, а он сообщил в полицию, и теперь они пришли ее арестовать и колотили в окно ее спальни.

В смятении она села на постели. В следующую секунду до нее дошло, что как бы ни хотелось полицейским ее арестовать, вряд ли они стали бы стучать в окно ее спальни, находящейся на втором этаже. Она окончательно проснулась, но шум продолжался. Она слышала глубокий низкий рокот, словно где-то далеко шел поезд.

Она зажгла лампу у кровати. Серебряные часы в стиле ар нуво на камине показывали четыре утра. Может, землетрясение? Или взрыв на военном заводе? Или крушение поезда? Она откинула одеяло в вышитом пододеяльнике и встала.

Раздвинув тяжелые шторы в сине-зеленую полоску, Мод выглянула в окно — на улицу Мэйфэр. Рассветало. Она увидела молодую женщину в красном платье — наверняка идущую домой проститутку, — та сердито ответила что-то молочнику, погонявшему запряженную в тележку лошадь. Больше никого не было. Оконное стекло Мод продолжало подрагивать без видимой причины.

Она накинула поверх ночной рубашки халатик из муарового шелка и взглянула на себя в зеркало. Волосы растрепались, но в целом вполне приличный вид. Она вышла в коридор.

Там уже была тетя Гермия в ночном чепце, а рядом Сандерсон, горничная Мод, с белым от страха лицом. Потом на лестнице появился Граут.

— Доброе утро, леди Мод; доброе утро, леди Гермия, — с неизменной учтивостью обратился он к ним. — Волноваться не о чем. Это пушки.

— Какие пушки?! — воскликнула Мод.

— Во Франции, — пояснил дворецкий.

IX

Английская артиллерия вела обстрел неделю.

Сначала предполагалось, что бомбардировка будет продолжаться пять дней, но, к ужасу Фица, хорошая погода была только в первый день. Несмотря на то что стояло лето, низкие облака сеяли дождь, и целиться было трудно. Это также означало, что самолеты-разведчики не могли видеть результат стрельбы и корректировать огонь. Особенно трудно пришлось тем, у кого стояла задача уничтожить вражескую артиллерию, так как немцы благоразумно перемещали орудия, и английские снаряды безрезультатно падали на опустевшее место.

Фиц сидел в сыром блиндаже, где располагался штаб батальона, курил сигары и пытался не слушать непрекращающийся гул. В отсутствие фотосъемки с воздуха он и другие командиры рот предпринимали вылазки во вражеские траншеи. Это хотя бы давало возможность воочию увидеть противника. Однако это было рискованно, и те, кто задерживался, не возвращались. Так что приходилось поспешно осматривать небольшой участок и со всех ног нестись назад.

К большой досаде Фица, сообщения разведчиков противоречили друг другу. Одни немецкие окопы были разрушены, другие остались неповрежденными. Заграждения из колючей проволоки местами были сметены — но далеко не везде. Больше всего беспокоило то, что иногда разведчиков загонял назад огонь противника. Если немцы еще могли стрелять, было понятно, что артиллерия не выполнила своей задачи — стереть позиции противника с лица земли.

Фицу было точно известно, что за время бомбардировки Четвертая армия взяла в плен двенадцать немцев. Всех допросили, но сообщенные ими сведения были противоречивы. Одни говорили, что их блиндажи разрушены, другие — что немцы сидят в подземных укрытиях целые и невредимые, а англичане тратят свои снаряды впустую.

У англичан и без того не было уверенности в эффективности бомбардировки, так что Хэйг отложил наступление, назначенное на двадцать девятое июня. Но погода все не улучшалась.

— Наступление придется отменить, — сказал за завтраком капитан Эванс утром 30 июня.

— Сомневаюсь, — ответил Фиц.

— Мы не пойдем в наступление, не получив подтверждение, что оборона врага уничтожена. Это аксиома позиционной войны.

Фицу было известно, что вначале командование планировало следовать этому принципу, но потом от него отказалось.

— Смотрите на вещи реально, — сказал он Эвансу. — Мы готовились к этому наступлению шесть месяцев. Это главное событие 1916 года. На это направлены все наши усилия. Как можно его отменять? Хэйгу пришлось бы уйти в отставку — а может, и всему правительству Асквита.

Этот довод здорово разозлил Эванса. Его щеки вспыхнули.

— Да пусть лучше правительство уйдет в отставку, чем мы пошлем своих солдат под огонь пулеметов! — вскричал он срывающимся голосом.

Фиц покачал головой.

— Ну подумайте: мы переправили сюда миллионы тонн снарядов, построили шоссе и железные дороги, чтобы их доставить. А сотни тысяч солдат, которых мы обучили, вооружили и привезли сюда со всех концов Великобритании, — что нам с ними делать? Домой отправить?

Эванс долго молчал, потом наконец сказал:

— Вы, конечно, правы, майор… — Слова выражали согласие, но по голосу было слышно, что он еле сдерживает ярость. — Домой мы их не пошлем, — сказал он сквозь зубы. — Здесь похороним.

В полдень дождь прекратился, и вышло солнце. Вскоре из штаба было получено подтверждение: завтра наступаем.