Саид так и не появился в Марокко. Вскоре пришло известие, что он в Сингапуре.
– У него там любовница, – сказала Васима, и Абу Джабр заметил, что ей тяжело об этом говорить.
На следующий день он ещё раз заговорил на эту тему, и Васима рассказала ему, что интрижки у Саида возникали постоянно. Да, он мужчина, он много бывает в разъездах, там много соблазнов, да. Но всякий раз он возвращался к ней. То, что именно сейчас, в такой тяжёлой ситуации, он не возвращается, глубоко травмировало её.
Проходили недели, а от Саида не было никаких известий.
Если не считать этого, проводить зиму в доме на склоне Атласских гор было приятно. С побережья веял благодатный бриз и приносил в покои бархатное тепло. Ясный свет наполнял помещения и способствовал ясности мысли. Абу Джабр наслаждался тишиной.
Но однажды его покой был нарушен: кто-то открыл дверь его комнаты, но это оказалась не прислуга со свежим чаем, как обычно, а Васима.
– Тут три господина, они хотят поговорить с вами, Абу. Американцы.
Абу Джабр оторвался от книги.
– Что им нужно?
– Они говорят, что они из правительства.
Мужчины, к которым он вышел в помещение для приёмов, выглядели до странности одинаково. Полные, лысеющие, средних лет, одеты в тёмные костюмы. В глазах у них читалось нетерпение.
– Мы прибыли по поручению американского президента, – сказал один из них, представившийся Миллером, – он просил передать вам привет.
Абу Джабр нагнул голову.
– Спасибо. Как у него дела?
Этот вопрос, казалось, смутил Миллера.
– Хорошо, – выдавил он. – Он… да, дела у него идут хорошо.
Другой, с поразительно светлыми, почти водянистыми глазами, сказал:
– Президента беспокоит ситуация у вас на родине. События там приняли непредвиденный оборот.
– Это правда, – кивнул Абу Джабр.
– В настоящий момент США являются де факто оккупационной властью в Саудовской Аравии, – признал Миллер, который уже овладел собой. – Мы предпочли бы не играть эту роль. Президент настроен как можно скорее вывести оттуда наши вооружённые силы. Он хотел бы восстановления дружбы между нашими странами, основы которой были заложены вашим отцом, королём Ибн Саудом, и президентом Рузвельтом.
Абу Джабр приглашающе указал на чай, который наготове стоял на низеньком, инкрустированном столике, и на серебряные вазочки с финиками. Трое посланцев послушно принялись за чай, однако скорее подчиняясь дипломатическому этикету, чем собственному аппетиту.
– Это было бы, без сомнения, хорошо – вывести войска, – сказал Абу Джабр. – Народ не согласен с вашим присутствием.
Миллер отставил свою чашку.
– Однако без упорядочивающей силы мы все же опасаемся развязывания гражданской войны.
– Мы считаем, – добавил тот, что со светлыми глазами, – что стране нужен новый король.
Абу Джабр снова кивнул.
– Я тоже так считаю. К сожалению, и я не знаю, где находится кронпринц Мухаммед.
– Мы полагаем, что все те, кто в трудный час бросил страну на произвол судьбы, дискредитировали себя в качестве правителей, – заявил тот, что со светлыми глазами. – Как и кронпринц.
– Наше мнение таково, – сказал Миллер, – что новым королем должны стать вы.
Абу Джабр удивлённо посмотрел на американца. Тот хоть и демонстрировал почтительность, однако в его словах сквозила странная деловитость. Так, будто всем можно управлять, как это любят делать американцы; все-то проблемы им по силам, стоит только приложить достаточно активности.
И он – король?.. Самый младший, последний сын Ибн Сауда? Многие внуки его отца были уже старше него, и скорее, чем он, могли рассматриваться в качестве преемников.
– Меня, – спокойно возразил он, – в час беды на месте тоже не было.
– Вас просто выманили. Ваш сын Саид был организатором взрыва в порту Рас-Танура. Он знал, насколько это рискованный план, и хотел переправить семью в безопасное место.
– В таких делах у меня мало опыта, – заметил Абу Джабр.
– Однако вы пользуетесь большим уважением у народа вашей страны. Вам по-прежнему доверяют. Это намного важнее, чем опыт, – сказал Миллер. – И вы сын Ибн Сауда.
Да, но рождённый рабыней. И из такой позиции претендовать на трон… это было бы слишком смело.
Абу Джабр взял финик, обсосал его и отложил косточку.
– Мне надо подумать. – сказал он.
Миллер поклонился, оба его спутника последовали его примеру.
– Это мы понимаем и с уважением принимаем, ваше высочество. Однако постарайтесь всё же не затягивать с решением. Ситуация развивается не лучшим образом.
Тот, что со светлыми глазами, добавил:
– Самой неотложной мерой было бы, если б легитимное саудовское правительство – вы, например, – блокировало зарубежные счета, пока те, кто сбежал, не опустошили их.
Абу Джабр посмотрел на этого человека и кивнул. Он понял, как это будет проистекать. Королём будет он, но его американские советчики будут диктовать ему, какие решения он должен принимать.
– Я подумаю об этом, – сказал он своим посетителям и поднялся. – Завтра в это же время я сообщу вам своё решение.
В телевизионном обращении американский президент объявил о введении всеобщей воинской повинности. Он весьма подробно обосновал это решение. Вызовы современности и особая роль США в ней требуют мобилизации всех резервов. Всеобщая воинская повинность – мера, к которой прибегают в бедственном положении собственной страны, когда речь идёт о сохранении правопорядка, о помощи слабым и нуждающимся и о защите собственности, которая находится под угрозой.
Критики истолковали это решение иначе. США, говорили они, готовятся к тому, чтобы воевать за каждую каплю оставшейся нефти.
Глава 43
«Война за нефть между США и Россией?» – такой заголовок напечатала бульварная газета и разместила снимок горящих нефтяных полей Кувейта времён войны в Персидском заливе 1991 года. В снимок был вмонтирован бомбардировщик В2.
Тон дипломатических нот с каждым днём набирал остроту. Американцы тыкали пальцем в договоры, русские напирали на… толком уже никто не понимал, на что. Кажется, они решили на всякий случай оставить каспийскую нефть при себе.
Один видный консультант по нефти объяснил, что это месторождение вряд ли удастся использовать. Нефтяное поле невелико, а для его разработки придётся строить нефтепровод – короче говоря, оно себя не оправдает. Однако и эта ясная формулировка не отменила бурю, бушующую в высоких слоях атмосферы мировой политики.
В такой ситуации вдруг упало давление в газопроводе, ведущем из России на Запад и, в конечном счёте, в Германию. Электростанции, работавшие на русском газе, отключились, электросети были обесточены. Треть немецких земель остались в темноте. Это длилось почти полсуток, пока положение не спас мощный импорт электричества из Франции.