Последняя тайна - читать онлайн книгу. Автор: Джо Мур, Линн Шоулз cтр.№ 13

— Это то, что доктор прописал, — сказал Ник, улыбаясь во весь рот. Он раздал бумажные стаканчики, вытащил пробку из бутылки и разлил жидкость по стаканам. — Знаете, док, Хосе сказал: немного этой бурды — и вам станет кристально ясно, что написано на этом кристалле. Каково? Кристально ясно!

Когда у всех было налито, Пол поднял стакан:

— Выпьем за Всемирный потоп! И еще за звезду кораблестроения — Ноя!

— О да, — отозвался Эдельман. — За всех Ноев.

Коттен глотнула и тут же подавила рвотный позыв. В отличие от ее любимой шведской водки с мягким бархатным вкусом от этого напитка возникло ощущение, что она проглотила лезвия. Первый глоток она сделала через силу, но затем ощутила по-своему приятный привкус перца. Напиток был крепким и постепенно согрел ее.

— Должен признать, не так уж и плохо — по крайней мере, когда проходит первоначальный шок, — сказал Эдельман и допил свою порцию.

— Смотрите, док, тут еще полным-полно, — Ник приподнял бутылку.

— Что ж, — ответил Эдельман, — не худо было бы повторить.

— Итак, за всех Ноев, — объявила Коттен, поднимая стаканчик, и повернулась к Эдельману. — А что там со второй половиной таблички, после той, где предсказывается Всемирный потоп? Что говорят эти линии и точки?

— Мне удалось разобрать только верхнюю половину, — сказал Эдельман. — Мне повезло, там наполовину различимые глифы, и, разумеется, помогло знание сюжета о Всемирном потопе. Но потом язык меняется — глифов больше нет. Точки и линии напоминают графический аналог кипу — а это не в моей компетенции. Но можно предположить: если в первой половине говорится о Всемирном потопе и о том, как выжить, то вторая половина тоже о чем-то драматичном — например, как остановить Армагеддон. В последних глифах, которые я расшифровал, сказано примерно следующее: произойдет и второе очищение и руководить им будет дочь ангела.

Пошатываясь, Коттен добрела до своей палатки. Она с трудом держалась на ногах, ей было трудно дышать. После стакана местного варева кружилась голова. Но слова, которые она услышала от Эдельмана, затмили опьянение.

«Руководить им будет дочь ангела».

В животе жгло, и жар волнами распространялся по всему телу. Взгляд затуманился, а пальцы дергались, словно она коснулась оголенного провода. Коттен сложила ладони чашечкой, приложила к носу и рту и стала делать вдохи и выдохи, чтобы предотвратить гипервентиляцию. Она изо всех сил старалась дышать ровно, расслабиться и успокоить сердцебиение.

Несмотря на панику, она слышала в отдалении голоса Эдельмана, Пола и Ника: их смех и болтовня долетали до нее какой-то тарабарщиной.

Коттен порылась в сумке и нащупала пластмассовую коробочку с таблетками. Чертыхаясь, она начала возиться с крышкой для защиты от детей. Наконец коробочка открылась, и Коттен вытряхнула на ладонь успокоительное. Взяла одну таблетку и положила на корень языка. С трудом сглотнула. Потом ссыпала остальные таблетки в коробочку и рухнула на кушетку, сжимая ладонями виски. Там словно бы колотили тимпаны. Мелькнула мысль, от которой грудь сжалась еще сильней: может быть, у нее сердечный приступ?

Коттен неподвижно пролежала, как ей показалось, час, пока удары в голове не утихли. Несмотря на прохладу горного тумана, она вся вспотела, в голове непрерывно звучали слова Эдельмана.

«Руководить им будет дочь ангела».

Доносился голос Эдельмана, его безупречный английский акцент искажался и расплывался. Неужели мужчины все еще не спят? Неужели они все еще веселятся?

Эдельман позвал ее, спросил, не она ли идет к ним из тумана.

А потом испустил вопль.

Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить.

1 Петра 5:7–8

Коттен села и нащупала ногами земляной пол, ничего не видя в кромешной темноте. Действительно ли она слышала крик Эдельмана?

Может, показалось?

Она встала и поднесла руки к лицу — кожа была холодной и липкой, волосы мокрыми, ее шатало.

Под кушеткой она нащупала фонарик. Повернув выключатель, увидела, что палатку заполнил густой туман. Луч света едва пробивался на несколько футов до входа в палатку. Коттен была окутана облаком; капельки влаги медленно плавали в луче, как планктон в океанской глубине.

Коттен добралась до входа, шагнула наружу, и ей стало не по себе, что нельзя было объяснить только лишь высотой.

— Доктор Эдельман! — закричала она. — Пол! Ник!

Никто не ответил.

Эти идиоты напились в стельку и решили ее напугать. Совершенно не смешно, решила она. Разумеется, им было невдомек, как потряс ее текст, который перевел Эдельман. А если бы они знали, то ни за что не затеяли бы этот глупый розыгрыш. Она постаралась скрыть свою реакцию: извинилась, ушла с вечеринки, сказала, что слишком много выпила и неважно себя чувствует. А они, похоже, были слишком пьяны, чтобы заметить ее состояние.

К ней приближались тусклые огоньки. Эти придурки подбираются к ней, но их выдают фонарики. Она и виду не подаст, что испугалась.

— Кончайте, парни! Я все вижу! — крикнула она.

Свет становился ярче, превращаясь из светло-оранжевого в розовый, а потом в ярко-красный. И одновременно донесся странный звук — так хлопает парус во время шторма.

Неожиданно из густого горного тумана возник Хосе; по крайней мере, ей показалось, что это Хосе, но трудно сказать наверняка, потому что он был охвачен пламенем.

— Хосе! — завопила она, а он снова исчез в ночной тьме. Нет, это не розыгрыш. — Господи, что тут творится? Пол! Ник!

Где же они?

Со стороны лагеря послышались крики. Один из голосов вроде бы принадлежал Нику, но она не была уверена.

И снова Коттен поняла, что из тумана что-то приближается — некий свет ползет из темной стены облаков.

Светлячки.

Тысячи летящих светлячков — и это здесь, высоко в горах! Они двигались к ней мерцающей массой, пока не окружили ее водоворотом света. Кружась, они сжимали кольцо и наконец оказались так близко, что чуть не касались ее кожи. Казалось, их движение излучает жар. Отчетливо запахло серой, и Коттен зажала рукой рот и нос. В отчаянии она стала отбиваться от крохотных пятнышек света. Они кишели вокруг нее, словно хотели проникнуть внутрь. Она хотела было убежать, но ноги не слушались, а руки вдруг беспомощно обвисли — она уронила фонарь. Она не могла даже закрыть глаза. Ее парализовало. Это сделали светлячки, или собственный страх вогнал ее в такое состояние. На какой-то миг показалось, что она не может дышать.

Секунда — и они исчезли полосой света во тьме.

Коттен заморгала, словно выходя из транса; к ней возвращалась способность двигаться.