Драконья справедливость - читать онлайн книгу. Автор: Дэниел Худ cтр.№ 40

Пенна смущенно потупилась, потом искоса посмотрела на вдову Саффиан. На ней было простое, но опрятное платье, явно лучшее в ее гардеробе — и вся она была такая чистенькая и аккуратненькая, что Лайаму невольно сделалось ее жаль. Выставили бедняжку на всеобщее обозрение, а теперь оплетают паутиной гладких и малопонятных словес…

— Да, госпожа, но я…

Председательница подняла палец, и девушка замолчала.

— Вы признаете себя виновной?

Пенна мотнула головой и робко сказала:

— Нет, госпожа.

— Суд соглашается. Владелец трактира приговаривается к выплате штрафа в размере двух месячных жалований трактирной прислуги. Одна часть причитается Пенне, дочери Роры, другая пойдет в герцогскую казну. Вы свободны, — обратилась вдова к девушке, — но суд просит вас впредь следить за своими словами.

Пенна нерешительно отшагнула от стражи, потом, осознав, что никто ее удерживать не собирается, повернулась и опрометью кинулась в зал, который одобрительно зашумел.

Вдова Саффиан постучала ладонью по столу, требуя тишины.

— Да послужит это предостережением многим! Меч правосудия остер, и он отсечет руки тем, кто попытается ввести суд в заблуждение! Никому не дозволено возводить напраслину на честных людей! Знайте также, что за брань в зале суда наглеца окунут в воду и выпорют, а затем оштрафуют. Заседание продолжается! — Вдова выразительно посмотрела на старшего клерка. Тот снова встал и, огладив бороду, приказал привести очередного ответчика.

— И это все? — спросил Лайам у Куспиниана. — Пары слов председательницы достаточно, чтобы девушку отпустили? Разве дело прежде не следует разобрать?

Проун через два стула зашикал, требуя тишины, но эдил, не обращая на это внимания, усмехнулся и поднял бровь.

— Судит здесь госпожа Саффиан, а не вы. И потом, разбирать тут особенно нечего. Девушку уволили потому, что она отказалась с трактирщиком спать. А пиво прокисло потому, что мошенник его плохо сварил. Он обратился в суд, чтобы себя обелить. Весь город об этом знает.

Лайам нахмурился. Даже приняв к сведению все сказанное, он не мог отделаться от ощущения, что его провели. Если всем известно, что трактирщик — подлец, зачем тащить девушку в суд? И потом, формулировка «суд соглашается» чересчур коротка. Вдове, по крайней мере, следовало пояснить, почему она приняла такое решение. Лайам хотел было опять обратиться с расспросами к Куспиниану, но рассмотрение нового дела уже началось.

На сей раз на месте Пенны стоял шарлатан, выдававший себя за чародея. Он взял деньги с красильщика мануфактуры, обещая сотворить заклинание, способное закрепить краску на ткани, однако партия товара попала под ливень, и краска сошла. В зале послышалось хихиканье, но вдова Саффиан взглядом заставила всех замолчать, после чего предоставила ответчику слово.

Шарлатан уверял, что он не виновен, что он строго-настрого наказал красильщику беречь свои ткани от влаги, — зал отвечал ему свистками и топотом.

Вдова Саффиан повелела стражникам вышвыривать на улицу всякого, кто осмелится издать еще хоть какой-нибудь звук, и тут же без перехода объявила шарлатана виновным. Притопить, заковать на день в колодки и запретить заниматься магией в пределах Южного Тира — таков был приговор. Что до потерпевшего — пусть учтет свой печальный опыт на будущее и впредь красит ткани как следует, а деньги, уплаченные им шарлатану, пойдут служителям Матери Милосердной на одежду для бедняков.

Публика одобрительно закивала, но Лайам вновь был разочарован. Красильщику следовало вернуть его деньги, даже если он полный олух и недобросовестный человек. Кроме того, оставалось неясным, в чем состоит преступление шарлатана? За что он наказан? За то, что занимался магией, не имея на то разрешения? Или за то, что его магия сработала плохо? Или за то, что тот, не будучи магом, заведомо решил свою жертву надуть? Ему казалось, что он смотрит спектакль, из которого самые важные сцены изъяты.

Публику, однако, происходящее, похоже, устраивало, и даже более чем. Следить за зрителями было не менее любопытно, чем непосредственно за ходом процесса. Собравшиеся оживленно перешептывались, перемигивались и кивали друг другу, реагируя на каждую реплику, доносящуюся до них.

«Они ведь живут здесь, — сообразил вдруг Лайам. — Они знают подоплеку каждого дела и знают людей, замешанных в этих делах».

Следующего ответчика приговорили к полусотне ударов плетью — за продажу магического амулета калеке, который вскоре после этого умер. Силы несчастного подточила болезнь, от которой приобретение должно было его исцелить. Зал встретил приговор мрачновато, но с пониманием. Другому подсудимому назначили двадцать плетей и сутки в колодках за игру на зачарованной лютне с целью обворожить местного богатея с супругой, а потом обокрасть. Украденное возвратили владельцу прямо в зале суда, лютню было приказано уничтожить. Но многие горожане, похоже, недолюбливали пострадавших и отпускали в их адрес язвительные замечания, за что один разбитной малый в ремесленной блузе был даже выдворен с заседания. Более того, толпе явно нравился державшийся беспечно лютнист, его остроумные реплики не раз вызывали у зрителей хохот. Вдове приходилось утихомиривать весельчаков.

Из всех ответчиков была признана полностью невиновной лишь Пенна. Еще одного обвиняемого освободили за недостаточностью улик, а в пяти остальных случаях подсудимым назначили наказание. Два приговора толпа не одобрила — все, во-первых, жалели лютниста, а во-вторых, отнеслись сочувственно к древней старухе, торговавшей приворотными зельями. Ее приговорили к колодкам и окунанию в воду. Зрители крутили неодобрительно головами — кара казалась им слишком суровой. Даже назидательные слова госпожи председательницы, призванные остеречь горожан от неблаговидных поступков, которыми она заканчивала слушание каждого дела, на сей раз не встретили в публике должного отклика.

— Пуще всего мы должны охранять жителей нашего герцогства от посягательств на их разум и чувства, — заявила вдова, невзирая на ропот, пробежавший по залу. — Заставить одного человека полюбить против своей воли другого — все равно что накинуть на него незримые узы. Ареопаг в этих случаях будет особенно строг.

Торговка зельями жалобно всхлипывала, и Лайам видел, как многие зрители негодующе всплескивают руками. Ну приторговывала бабка приворотными травками, и что в том такого? Дело пустячное, за что тут карать? Лайам ощутил, что согласен с мнением зала, хотя он в то же время находил довольно резонными и слова госпожи Саффиан. Однако эти резоны не были внятны толпе, и вдова раздраженно скривилась, давая знак к разбирательству последней истории.

Два стражника торопливо вывели из зала старуху, старший клерк набрал в грудь воздуха и принялся говорить. Глаза его были возведены к потолку, а голос подрагивал от напряжения, ибо старику приходилось перекрывать гомон толпы.

— Вызывается Лонс Каммер, проживающий на Широкой улице города Уоринсфорда, обвиняемый в том, что он с помощью магических ухищрений соблазнил и обесчестил трех достойных девиц.