Сценарий «Шербет» - читать онлайн книгу. Автор: Виталий Сертаков cтр.№ 43

Старая жирная сука оказывается сорокапятилетней высокой и поджарой дивой, смахивающей на даму с рекламы скандинавских курортов. Она совсем не похожа на Кармен. У нее лицо верноподданной Третьего рейха, лицо сотрудницы гестапо, сошедшей с плакатов доктора Геббельса, но когда донна улыбается, уютные ямочки на щеках портят всю композицию. Хозяйку имения сопровождают две восхитительные модели, кажется, это «тэ-девяносто» от «Мацусита», но я не уверен. Кибердоги, изумительной красоты шерсть, «лунный отлив», морды на уровне моей подмышки…

Еще одна потешная нестыковка двух взаимоисключающих конвенций. Лига свободных женщин в сорок первом году добилась права на уличный выгул кибер-собак, а лицензионная комиссия тут же загнала их габариты в рамки природной нормы. А Лига женщин тогда обратилась к производителям с просьбой приделать собакам зубы. А Совет Европы на это заявил, что скорее разрешит владеть обычными животными, почти полностью истребленными после «собачьего гриппа» двадцатых годов. В Думе лоббисты подняли вой в защиту права личности на любые электронные приборы, если они не угрожают окружающим. Комиссар по гражданским правам предложил остроумный выход — намордники. «Мацусита» и «Тошиба» показали всей планете видеоролик, где отважная киберболонка спасает старушку-хозяйку от восьми вооруженных грабителей. Мир смеялся, глядя на улепетывающих дяденек, которым порвали штаны.

Тогда мир смеялся.

Спустя двадцать лет мне совсем не смешно. Я гляжу в оловянные глаза собак, понимая, что это совсем не глаза. Настоящие органы зрения роботов разбросаны по телу. Они предоставляют электронным мозгам пса панорамный обзор, плюс к тому оба пса располагаются в помещении определенным образом. Каждый контролирует спину товарищу.

Пока мы поднимаемся в прозрачной капле лифта, один из псов постоянно болтается у меня за спиной. Я раздумываю, кто представляет большую опасность — хвостатый робот, или квадратная тетка в кожаном плаще. Мне очень не нравится, что я не вижу ее рук, они постоянно спрятаны. Зато, надо отдать должное, никто не поинтересовался содержимым моих карманов.

Здесь демонстрируют уважение к личности.

Здесь даже пристрелят вежливо.

— Как здоровье мамочки? — бархатным голосом спрашивает донна и пожимает руку моей провожатой. — Я слышала, вы там увлеклись водными гонками?

— Она нас всех переживет, — в тон смеется Коко. А еще мне нравится их лифт. Капля ни к чему не привязана, она просто ползет в трубе, подталкиваемая напором жидкости вроде желатина. Наш путь пересекает такая же гибкая кишка, искривленная под немыслимым углом, и внутри нее, встречным курсом, катится еще одна капля. Внутри хохочут и обнимаются человек шесть, все молоденькие девчонки. Должно быть, такие лифты страшно дороги, я видел нечто подобное лишь в Финляндии. Мы проплываем над шезлонгами, над песочком, затем внизу танцуют, потом мне кажется, я вижу голого мужика, привязанного за ноги, но наша труба ныряет на следующий этаж. Интересно было бы прикинуть примерную стоимость всего имения…

Вслед за Коко я переступаю порог тамбура, и внешние звуки исчезают. Слева от тамбура еще одна прозрачная дверь, там вращаются десятка три скринов, между ними на пневмокреслах перемещаются две очень серьезные девчонки в наушниках. Очевидно, слева диспетчерская всего комплекса, но нам не туда. Нам прямо, туда, где на коврике под дверью восседает еще один монументальный пес.

— Я слушаю, — продолжая улыбаться, говорит донна Рафаэла.

Я не вижу ее улыбку, скорее чувствую ее. Старательно пялюсь в дальний угол залы, соблюдая правила мужской вежливости. Доги помахивают хвостами, под полом проплывает галапагосская черепаха. А еще здесь очень много часов, напольных, каминных и настенных. Они тикают, точно армия воинственных насекомых.

— Он хороший мальчик, — отзывается Коко. — Он потерял девочку, и мамочка просит помочь ее найти.

— Потерял девочку? М-м-м… — мурлычет донна Рафаэла. — До чего же я ненавижу этих поганых мозгоклювов…

Я не выдерживаю, поднимаю глаза и таращусь на нее, я никак не могу переварить предыдущую фразу. Донна совсем не сердится, и ямочки на щеках у нее такие милые. Грандиозная полукруглая зала, до потолка занятая антикварными часами. В стенах круглые окна в виде циферблатов, наверняка непрозрачные снаружи. За левым окном далеко внизу мечутся фигуры на танцполе, за правым — пальма и песок. Туда вылезает погреться черепаха, плававшая под ногами. Обе девушки в кожаных пальто идеально вписаны в обстановку, замерли, точно манекены.

— Я заплачу вдвое больше, — говорю я. — И я не легавый, можете проверить. Я заплачу, только помогите мне ее найти.

— Ты сам врубился, что ляпнул? — Коко смотрит на меня очень пристально, даже отклеивает с переносицы очки.

Теперь я замечаю, какой любопытный «Сваровски» у нее на носу. Во-первых, он безумно дорогой, а во-вторых, это не совсем очки. Точнее сказать, это совсем не очки. Это черт знает что, но только не очки. Я видел такое в учебном фильме, еще когда служил в Управе. Американская штучка; камера, скрин, бинокль, микроскоп, лазерный прицел и еще куча полезных функций, вплоть до кругового обзора и высокочувствительных микрофонов. По краям, между фиолетовым пластиком и кожей, всегда остается тончайший слой пористого материала, способного раздуваться быстрее подушки безопасности. Глаза не пострадают даже от прямого попадания кулаком в переносицу.

Пробить такие стекла пулей тоже невозможно.

И я бы не догадался, если бы Коко чуточку не ослабила внимания. Просто она слишком изумлена моим ответом и позволила себе отвлечься. Когда она сняла очки, я краем глаза поймал изображение на внутренней стороне стекла. Там было что-то, но никак не я и не комната с часами.

Но донна не сердится. Либо умело сдерживается.

— Разве я назвала вас легавым? Вас, кажется, Януш зовут? — Донна проявляет чудеса вежливости. Она делает вид, что не успела досконально ознакомиться с моей биографией. — Я назвала погаными мозгоклювами тех, кто вас послал. Потому что так оно и есть, вонючее телевизионное племя вечно что-то вынюхивает. Им мало собственных скандалов, им надо заглянуть в задницу каждому в этой стране. Этот ваш Сибиренко, он совсем сдурел, замахнулся на президентское кресло…

Кажется, в этом мире я хуже всех осведомлен о том, что происходит в родной фирме. Наверное, на моем лице это как-то отразилось, потому что донна оживленно защебетала:

— А вы разве не слышали? Сегодня с утра по шести каналом, эти обозреватели мне всю плешь проели. Ваш милый Сибиренко уделал всех. По закону ему полагалось отвечать за нарушения в антимонопольном комитете, плюс он проходит свидетелем по двум уголовным делам. Этот жук меня покорил, разом отделался от всех проблем! Сами знаете, кандидаты автоматом обретают неприкосновенность… А еще вчера, я сама слышала, утверждал, что политика его не интересует. Да, жучок ваш Левушка…

Она продолжает упиваться собственным сарказмом, но я не дослушиваю. Что-то за всем этим скрывается, до моих ушей доносится лязг тайных шестерен, передающих усилия от одних людей к другим, и эти люди совершенно не знакомы между собой и никак не связаны внешне. Сегодня весь день я слушаю зловещий смех этих шестерен, механизм судеб смеется надо мной.